Читаем без скачивания Убийства в «Маленькой Японии» - Барри Лансет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разумеется, если вы считаете, что это поможет делу.
– Уверен, что поможет. Для начала: вы были близки с сестрой?
Лизза выпятила нижнюю губу.
– И да, и нет… понимаете, что я имею в виду? Я любила ее. Мне сейчас очень не хватает их с Кеном, но мы все же вели такой несхожий образ жизни.
– Когда вы разговаривали с ней в последний раз?
– О, это было лет сто назад.
– Не могли бы вы все же немного сузить диапазон?
– Ну, наверное, недель шесть или даже восемь назад.
– Сестра была чем-то встревожена или испугана?
– Вы имеете в виду… Она бы непременно поделилась со мной. По крайней мере я ожидала бы этого от нее. А что, если нет? Как такое могло случиться? Вдруг она все же…
И Лизза снова впала в отчаяние, закрыв лицо руками. Ее плечи трясло сильнее, чем прежде. Эберс бросил на меня укоризненный взгляд. Я жестом показал ему, что ничего не могу поделать. Мне необходимо узнать, что известно Лиззе. Эберс нежно погладил ее по плечу.
– Ничего, детка, – сказал мой мудрый помощник. – Иногда бывает полезно выплакаться.
– Мы можем на время отложить разговор, – предложил я.
Лизза подняла голову и произнесла:
– Нет, продолжим сейчас. Только дайте мне еще минуту.
Из миниатюрной сумочки она извлекла компактный набор косметики и, не смущаясь нашим присутствием, подправила свой макияж. Закончив, убрала набор, щелкнула замком сумки и одарила меня улыбкой.
– Я готова.
Я постарался продолжить очень деликатно:
– Давайте побеседуем о вашем зяте. Он мог быть связан с чем-либо опасным?
– Вряд ли. Он был добрейшим созданием. За что сестра и полюбила его. Полная противоположность нашему отцу. Милый, спокойный. Торговал обувью. То есть ею торговала его компания. Он, конечно же, возглавлял дело. Но подумайте сами – продавать мужские ботинки! Признайтесь, что и вам при всей вашей фантазии не придумать более скучного занятия.
Я был склонен с ней согласиться.
– Расскажите мне о телохранителе отца, – попросил я. – Он всегда имел личного охранника?
– Нет, не всегда.
– Значит, завел недавно?
– Месяца три назад. С тех пор как закрутилась кутерьма вокруг «Тек Кью-Экс».
– Что это?
– Тайваньская компания, производящая микрочипы, которую ему захотелось купить.
– А чем она знаменита?
– Я в этом ничего не понимаю. Знаю только, что поднялся большой шум, вот и все.
– И причина вам не известна?
– Нет, разумеется.
Мне следовало сменить тему разговора. Я понимал, что могу получить у экспансивной Лиззы лишь ограниченный объем информации. И перевел разговор в прежнее русло:
– Давайте вернемся к вашей сестре. Как вы считаете, могла она или ее муж оказаться втянутыми в нечто, из-за чего их жизни подверглись опасности?
– Моя сестра? Никогда! Вы не там ищете авантюристов. В нашей семье рискуем только мы с папой. А Хироши и Эйко никогда ни во что не вмешивались.
– Видимо, ваш отец ошибался, предполагая, что я смогу узнать у вас нечто полезное, – заметил я, уже не скрывая разочарования.
Лизза восприняла это по-своему. Остатки легкомысленной прожигательницы жизни улетучились. И она заговорила совсем тихо:
– Не всегда легко догадаться, что у папы на уме. Вам это следовало понять с самого начала.
– Ах вот как!
– Да. Но это не повод для беспокойства. Поступайте, как я. Не обращайте на него особого внимания, и вы прекрасно поладите.
– Очень ценный совет, спасибо.
Лизза вдруг посмотрела на меня пристально и серьезно.
– Скажите, Джим-сан, у вас уже есть подозрения, что же на самом деле произошло?
– Я только начал расследование, но полон решимости довести его до конца. И полиция тоже. Они бросили на это большие силы.
– Хорошо. Но не забывайте, что папа избрал именно вас. А если он в чем-то по-настоящему разбирается, так это в людях. Отец рассчитывает, что вы найдете убийцу, и я в вас тоже верю.
А затем неожиданно наш разговор закончился. Вполне в духе своего отца Лизза внезапно поднялась и протянула мне правую руку для пожатия, держа большой палец оттопыренным, а ладонь дощечкой, как делают многие женщины, когда хотят выглядеть настроенными по-деловому.
Мы с Эберсом тоже встали, по очереди пожали ее руку и проводили к выходу из магазина.
Увидев ожидавшую ее машину, Лизза замерла.
– Знаете, я, наверное, уже никогда не смогу сесть в этот лимузин и не вспомнить тот день, который мы провели на пляже с сестрой и ее детьми.
И опять закапали слезы, и снова защелкали фотоаппараты. Но надо отдать ей должное, на сей раз Лизза не стала заигрывать с прессой, а с гордо поднятой головой быстро приблизилась к автомобилю и села на заднее сиденье.
Когда огромный лимузин влился в поток транспорта, мной вдруг овладело тревожное чувство, что я слишком быстро отпустил ее. Было упущено нечто важное. Или хуже того – она сама не позволила мне добраться до некой сути, поспешно завершив беседу.
Лизза прибыла ко мне, преследуемая сворой репортерских гончих. А я отправил электронное письмо Ноде, чтобы направить по ее следу гончих другой породы.
Ответ от Ноды не заставил себя ждать. От него мне снова сделалось не по себе, хотя и по иной причине.
Глава двадцатая
Около полуночи я стоял у окна и смотрел на мост «Золотые Ворота», чей силуэт был ясно виден даже сквозь пелену тумана, когда зазвонил телефон. У меня вообще вошло в привычку подолгу любоваться мостом. Он сделался важной частью моей жизни. При виде него какие-то струны начинали вибрировать во мне, вызывая смутные, необъяснимые ожидания. Именно поэтому я и снял эту квартиру, несмотря на тесноту и явно завышенную арендную плату.
Телефон продолжал звонить. Дженни ночевала наверху, и я не беспокоился, что шум разбудит ее.
– Броуди слушает.
– У меня есть новости, – произнес Нода по-японски.
Кунио Нода неизменно разговаривал, используя короткие рубленые фразы. Даже по телефону чувствовалось, что главный сыщик «Броуди секьюрити» полон энергии и решимости хорошо натасканного бойцового пса. Обаяния в нем было не больше, чем в булыжнике, а неразговорчивость граничила с нелюдимостью. У него было плоское лицо, пронзительный взгляд и широченная грудь при росте в пять футов шесть дюймов, и люди машинально уступали этой бочкообразной фигуре дорогу, встретившись с ней на узком тротуаре. Под широким, вечно нахмуренным лбом одна из бровей почти полностью отсутствовала, став жертвой ножа сутенера из якудзы, совершившего когда-то тщетную попытку порезать детективу лицо. Понятно, что шрам не добавлял Ноде внешней привлекательности, и он мог легко сойти за бандита, если бы не глаза, по выражению которых внимательный наблюдатель мог заключить, что человек этот, в сущности, добрый.
– Какие новости? – спросил я. – Что-то о Лиззе?
Он усмехнулся:
– Нет, возникла проблема.
– Выкладывай.
– Наш лингвист исчез, – сообщил Нода и замолчал, словно ему приходилось платить звонкой монетой за каждое сказанное слово. Если этот жесткий человек произносил больше двенадцати слов подряд, это означало, что у него редкий период хорошего настроения.
Исчез? Я почувствовал легкий озноб.
– Ты имеешь в виду того молодого ученого, у которого в базе данных обнаружился наш кандзи?
– Да.
– А куда он отправился?
– В Сога-джуджо.
В деревню, каким-то образом связанную с кандзи.
– Разве ты не предупреждал, чтобы он держался подальше от этого места?
– Разумеется, предупреждал, но упрямец поехал туда все равно.
– Он кому-нибудь звонил после того, как добрался туда?
– Один раз жене.
– Когда?
– Вчера после обеда.
– С мобильного?
– Нет, из риокана – то есть из местной гостиницы. Как только заселился.
– Ты с ними связывался?
– Естественно.
– Ну и?.. – Порой вытягивать из Ноды ответы оказывалось сложнее, чем выгнать крота из норы на солнечный свет.
– Ушел на прогулку и не вернулся.
Я хватался за последнюю соломинку:
– Ты уверен, что у него неприятности? Он же лингвист, а это совершенно безвредная профессия.
– Да.
– Но мы говорим всего лишь о профессоре университета Васеда, черт побери!
– Да, о профессоре, который задает всем вопросы о кандзи, напрямую связанным с групповым убийством в Сан-Франциско.
Когда мой лучший сыщик все-таки использовал немного красноречия, спорить с ним становилось затруднительно. И сейчас он подразумевал то, чего я и сам уже начал опасаться: преступление в «Маленькой Японии» было совершено слишком жестоко и четко, чтобы оказаться единичным случаем.
– Да, вероятно, ты прав.
– Наверняка. – Я слышал, как он шуршит бумагами.
Дело становилось все запутаннее с каждым часом. У полиции Сан-Франциско не было ничего. У меня не было ничего. Даже среди уличных бандитов никто ничего не знал. Лингвист из провинциального университета находит для кандзи географическую привязку, за мной следит человек не из нашего города, потом лингвист отправляется в Сога-джуджо и почти сразу пропадает без вести, но при этом дает нам в руки еще одну нить для дальнейшего расследования.