Читаем без скачивания Хоп-хоп, улитка - Марта Кетро

В кино столкнулась с необыкновенным структурированием времени. Если я делю сутки на день, вечер и ночь (утро обычно просыпаю), то здесь время разбито на секунды и плотность жизни возрастает соответственно. От этого сознание сдвигается ничуть не хуже, чем от наркотиков.

Весьма поучительно наблюдать за нашим режиссером. Это один из самых совершенных манипуляторов, которых я встречала. Причем методы у него нехитрые — отец народов и кровожадный тиран в одном лице, все предсказуемо, но действует идеально. У половины съемочной группы уже стокгольмский синдром (когда заложники влюбляются в террориста) — режиссер заканчивает в три часа ночи смену, которая началась в шесть утра, и говорит людям: «Спасибо, ребята, мы сделали это», и они чуть ли не слезами радости заливаются, хотя, по сути, их бесплатно трахали черт-те сколько времени, и, кроме оговоренной в контракте суммы, они не получат ни премии, ни славы. Лично я плачу своими переработками за науку, хотя сама бы не хотела использовать подобные методы: кажется, это кармически вредно так беззастенчиво манипулировать людьми ради своих целей. В конце концов, не за родину работаем и даже не за искусство, а ради личного успеха одного человека.

Приятно было познакомиться с главной актрисой. Похоже, удивительно хороший человек, несмотря на устойчивую репутацию стервы. Из породы воинов-монахов, которые достаточно часто встречаются среди балетных и цирковых, но среди актеров редки. С этим человеком приятно делать одно дело, и она, правда, хорошая актриса.

Далеко не все они таковы. Блондинка, у которой одна извилина, и та от парика, играет в фильме звезду, но на съемочной площадке все до последнего рабочего знают, кто здесь настоящая звезда — та бледная брюнетка в черном пальто. И это, похоже, невыносимо для самолюбия блондинки. Поэтому она пытается обращаться с костюмерами и гримерами как с горничной Наташкой. Я не отвечаю — ровно до того дня, когда закончится ее последний съемочный день. Не стоит портить актеру настроение в процессе, но после-то, после…

Группе дружно не нравится главный положительный герой. Завтра у нас эротическая сцена, и народ дуется оттого, что какой-то боров будет трахать нашу девочку. Не могла, не могла наша умница полюбить этакую дубину, разве что было совсем уж одиноко. Хотя парень очень хороший и добрый, только великоват малость. Представитель заказчика — женщина, проводившая кастинг, — выбирала его, исходя из каких-то своих соображений и потребностей.

Кроме прочего, на съемках происходит много такого, что журналисты любят называть смешными моментами. Когда человека успевают перехватить за секунду до того, как он плеснёт в огонь бензин прямо из двадцатипятилитровой канистры. Когда после дикого скандала напуганные рабочие носятся от костра к костру со стаканчиками, каждый раз пробегая метров десять к канистре, вместо того чтобы взять ее с собой (проще говоря, с ложкой в погреб). Когда в ответ на яростный вопль режиссера «на х… все из кадра!!!» трое здоровых мужиков в черно-красных куртках падают на землю и метров пять ползут среди редкого золотого кустарника, не смея встать и отбежать. Очень, очень смешно. Но кто в армии служил, тот в цирке не смеется — я теперь тоже не буду.

Сегодня в костюмерной обнаружила, что для главной героини купили бежевенькую домашнюю маечку, на которой скромным готическим шрифтом написано КГ/АМ.

Вообще, у нас работают милые и талантливые актеры: Второй Положительный Герой, тонкий, умный и печальный, умеет шевелить ушами по кругу, не меняя выражения лица. Главный Насильник время от времени поворачивает язык поперек. Герой-Любовник страшно красивый: имеет бицепсы толщиной с мою ляжку и подбородок с ямочкой. Похоже, нас ждет успех.

Железнодорожные рельсы сегодня тут и там были усыпаны оранжевыми рабочими — так по-осеннему…

Высоко в небе парил, поймав ветер, черный пакет, ручки его были воздеты, и казалось, он не упадет никогда.

Снимали флэшбэк изнасилования «глазами обдолбанной героини». Тр и актера остервенело трахали подушку. Нужно произносить какие-то реплики, но текста на этот случай не существовало, потому насильники обращались к подушке с произвольными речами «да, моя сладкая, есчо, есчо…», называли ее уменьшительными именами режиссера и продюсера, и вообще, многое себе позволяли. Главный Положительный Герой, который не трахал, а только смотрел, говорил: «Не надо, ребзя, да вы чё» и кидался в камеру предметами одежды. Это и называется «настоящее веселье».

Впала в панику из-за того, что завтра у нас сцена 4.20, а я не могу точно вспомнить, как был завязан шарф у героини в уже снятой 4.21. Подумать только, еще месяц назад считала, что некоторой тревоги заслуживают лишь ситуации, связанные с жизнью и здоровьем любимых существ.

Режиссер наш, кажется, думает, что он Суворов. По крайней мере, замашки у него те же и та же готовность положить половину солдат, переходя через Альпы. Но мы все-таки не за матушку-императрицу бьемся, а ради его славы и гонораров, поэтому иногда чувствуешь себя довольно глупо — например, когда проводишь 12 ночных часов на ледяном ветру у Новодевичьего монастыря и к утру получаешь драгоценный отеческий поцелуй вождя, традиционную благодарность и внеплановое пирожное, на которое некоторое время недоуменно смотришь, а потом осторожно кладешь на стол и бежишь в открывшееся метро — домой, спать.

Некоторое время думала, что только я слаба плотью и духом, а остальные переносят эти физические и моральные нагрузки с легкостью, но узнала, что вечно улыбающаяся и бодрая ассистент режиссера увезена с площадки с приступом гипертонии. Что администратор, старый беззубый волк, увольняется посреди проекта и уходит на телевидение. Что половина группы загибается от болей в желудке, потому что раз в сутки заглатывает еду за десять минут, а вторая половина — от болей в спине, поскольку проводит рабочее время, стоя на полусогнутых, в ожидании команд, либо бегом их выполняя. Слезы и вопли учету не поддаются. Несчастные случаи, произошедшие после съемочного дня, вроде бы отношения к делу не имеют, но количество их явно выше среднестатистического. Часть людей уволили по разным причинам. К концу месяца начинаю день с вопроса: «Ну и кого мы сегодня потеряли?»

Но киношный подход к делу мне нравится. На площадке работают, точнее, «пашут» все вне зависимости от занимаемой должности. Различие лишь в сумме денег, которую за эту работу платят, и уровне ответственности, а количество мыла на холке примерно одинаковое. И орут на всех без учета чинов и званий.

У нас образовался целый цветник или, если честно, грядка девушек двадцати трех лет. В том волшебном возрасте я думала только о любви (впрочем, и сейчас в основном о ней и думаю, но иногда стала отвлекаться на словесные игры), а нынешние амазонки озабочены работой, карьерой и деньгами. Каждая не меньше трех лет в кино, зарабатывает какие-то тысячи баксов. Иногда они плачут от усталости, иногда закатывают маленькие истерики, иногда флиртуют с операторами и светиками, но в конечном счете работают без скидок на пол и возраст. Особенно поразила наша хлопушка — дочь политика, служащая в крупной медийной компании, — ей на роду написано быть золотой молодежью. А она ввязалась в этот проект, спала по два часа в сутки и в конце концов свалилась от переутомления, буквально упала в обморок, и ее увезли с площадки. Через два дня отоспалась и вернулась. Ей-богу, инопланетяне какие-то.

Второй режиссер тоже поражает воображение. Хороший такой мальчик — и на этой работе! В первую съемочную неделю думала, что он сидит на каких-то стимуляторах — ну не может человек так мало спать и так быстро бегать, а в последнюю — что на успокоительных, потому что нервные срывы случались у каждого второго, а он только улыбался и продолжал выполнять свои обязанности, которые умещаются в одно слово «ВСЕ». В ответ на мое изумление загадочный юноша объяснил, что у него просто удачно совпали маниакальный и депрессивный периоды с соответствующими этапами съемок. Прелесть какая.

Оценила связку начальник — подчиненный. Ровно половина успеха заложена в четком планировании процесса, а вторая — в качестве исполнения. Безумно повезло с художником по костюмам. Если бы не ее идеальная подготовка и распечатки планов на каждый день, мой могучий интеллект и гигантская работоспособность (что греха таить) ничего бы не стоили.

Раньше всерьез полагала, что умному человеку руководители без надобности. Ничего подобного — кому-то нужно нести ответственность за то, что я делаю?! Не мне же, в самом деле.

И еще на одной штуке себя поймала.

Иду в переходе метро, вижу — тряпочка валяется, и прямо паника внутри поднимается «костюм!», подхожу ближе, оказывается, носовой платок. Тут же успокаиваюсь — а, реквизит…