Читаем без скачивания Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, она пошла к нему. Решив, что с её стороны будет слишком неучтиво не считаться с его чувствами, она, хоть попытается его заверить, что не ведет двойную жизнь.
Войцеховский по-прежнему, выглядел очень невозмутимо. Только холодность его отношения, она почувствовала сразу.
Он сидел не одетый для выхода, в рубашке на распашку, на пуфике и чистил наждачной бумагой какой-то металлический предмет, принадлежность которого она так и не смогла узнать. Она таких никогда не видела.
Видя его отстраненность, решила в глубь комнаты не проходить, и села на край тахты, возле двери. Ей была тяжела его холодность. Таким его она не знала и это её подавляло.
Он, к удивлению, сам первый начал разговор.
— Ани, я завтра уезжаю. Утром.
Ее кольнуло. Как бы все запутанно не представлялось и нелепо, ей меньше всего хотелось, чтобы он снова исчез. Слова, слова, которые она произносила. Она была искренняя в словах, но сердце хотело другого. Опять одна. Она остается совершенно одна в чужой стране! Ее обнял невыносимый холод! И злость на себя саму, за свою слабость.
Ее руки задрожали, и когда она сочла нужным начать свое оправдание, её голос дрожал.
— Я не пришла вчера… я не могла.
Он внимательно посмотрел на неё, и укора в его взгляде не было, …промолчал.
Она медленно продолжала:
— Ты должен знать. Тот человек, с которым я вчера встречалась. Мне так нужно. Нужно и все, а большего я сказать не могу.
Войцеховский отложил в сторону то, что пытался отполировать и с глубоким вздохом, подошел к ней. Быстро вытер руки носовым платком и присел перед ней на корточки. Она очень близко была от него, и как всегда, почувствовала слабость во всех своих членах. Невидимая сила животного происхождения заставляла бороться с разумом всегда. Его черные, большие глаза, смотрели серьезно и очень настороженно, в них сейчас не было ласки, но, она чувствовала постоянные ассоциации с отцовской любовью, даже тогда, когда отец был к ней строг.
— Спасибо что пришла. — вдруг тихо произнес он.
У неё в изумлении взметнулись брови. С непониманием она смотрела ему в глаза и четко видела, как они снисходительно смотрят, меняются в выражении, в них появилась нежность, теплота, они забегали по её лицу и остановились на губах, потом снова глаза встретились. У неё был порыв обвиться руками вокруг его шеи, но она услышала его слова снова — Ты молодая женщина. Мне не за что тебя упрекать. Ты вольна во всем, и я ничего не опасаюсь, я знаю, ты меня любишь. –
— Знаешь? — только переспросила она.
Он сам притянул её за руки к себе.
— Знаю.
— Почему ты так быстро уезжаешь? — вновь спросила она, обняв Войцеховского.
Дела требуют моего присутствия. В Будапеште не спокойно, да и твой хороший управляющий, этот — и он покрутил в воздухе рукой — этот итальянец — Бугатти, он хорошо справляется, вы мне серьезная конкуренция.
Анни отстранилась, и тихая радость разлилась у неё в сердце. Войцеховский стал быстро вытягивать у неё из волос заколки, и она не понимала зачем. За два года волосы снова отрасли после того, как в Германии она подстриглась и доставляли не мало хлопот с укладкой, тем более, как ей часто приходилось очень рано вставать и поздно ложиться. А он разбросал их по плечам и продолжал, так, мимоходом констатировать:
— Но это не так важно, как конкуренция немцев. Они быстро продвигаются в выпуске автомобилей и развили целые концерны по производству запасных частей к ним. У них хороший металл. Легкий и прочный — и меня это, к сожалению, не радует.
— Но, ведь у тебя очень много патентов, ты очень, очень талантливый, я всегда удивлялась, как у тебя все получается!
— Да? — шутливо поддакнул он, накручивая на палец её густые пряди. Ему очень нравились её белокурые волосы.
— Тебя не полюбить невозможно.
— Ну тогда люби меня как можно больше — проговорил он и она ощутила на своих губах его томный поцелуй.
Нужно было выбираться из этой гостиницы, из этой комнаты, от Войцеховского, иначе она рисковала и сегодня не прийти на работу и это было бы полным крахом. Ей второго прогула не простили бы, но рядом был Войцеховский, этот «Апполон» человечества или дьявол во плоти, и каждый изгиб его тела, каждая усмешка резко очерченных губ и еле заметные складки, как ямочки на щеках, жгучие, покоряющие глаза и ты пропадал пропадом в этом любовном угаре, забывая обо всем.
Но… Анни чуть ли не с криком, ибо, так сильно она себя ломала, оттолкнула его объятья и виновато улыбнулась.
— Пожалей ты меня. Я не могу снова прогулять работу. Ты уедешь, а я не буду знать, как уладить свои дела. Прости. Я приду вечером.
Он игриво сделал жест руками, разведя их в стороны. И она поспешила к двери. Воистину, это стоило колоссальных усилий, уйти от Войцеховского.
И, как и первый раз, она постоянно посматривала на часы. Работа не занимала её мысли, она делала все механически. И она быстро устала, ведь почти всю ночь она провела в борьбе с хаосом мыслей и переживаниях, после инцидента в ресторане. Все заметили, что с ней твориться что-то неладное, она была рассеяна и излишне задумчива. Как только смена закончилась, она поспешила выскользнуть из больницы и в сердцах молила только об одном, что её сегодня не встречал у ограды князь Павловский.
И быстрее, быстрее. В сладкие объятия её возлюбленного, она еще не представляла себе, как сможет отпустить его утром от себя. Когда эта мысль посещала её голову, в неё как вонзали нож, и нестерпимая боль пронзала сердце. «О, дева Мария!» Было бы лучше, чтобы он не приезжал вовсе. Разбередил, нарушил только начавшее заживать её сердце от того тяжелого разрыва, на который
