Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

Но вот христолюбивая и всеблагочестивая царица, дарованная, согласно своему имени[2118], Христовой Церкви, удаляется из дворца своим сыном Михаилом, наконец переросшим детский лепет[2119]. Он, став царем, стал пользоваться дурными советами Варды, брата царицы, и оба они, облекшись один – самодержавной властью, а другой – достоинством кесаря, вопреки намерениям причинили подданным немалое смятение умов по причине противоборствующих мнений, сами оскорбляя Божьи законы. Один из них пренебрег матерью, а другой, сверх того, погрешил против самой природы, превратив сверхъестественное деяние в естественное. Взгляни, таким образом, на происшедшее: кесарь Варда, несчастный, вопреки закону совершил безумное деяние против ложа сына, став новым супругом собственной невестки и оказавшись разрушителем родственной пары[2120].

А первосвященник Бога и тезка Богоносца[2121], заботясь о том, чтобы насколько возможно исправить это деяние, не переставал, согласно закону Божьему, напоминать, увещевать и вразумлять: благодаря этому он надеялся непременно искоренить это нечестие. Однако страсть к противозаконному совокуплению совершенно не давала несчастному одуматься. Более того, как только архиерей увидел, что несчастный пал и полностью превратился в раба греха, [Col. 908] он воспретил ему входить в церковные обители, предложив ему тем самым исправление. Он же, безумный, пронзаемый гневом и вожделением, неистово превратил власть в тиранию и, прилюдно бушуя, пришел в храм в надменном настроении и, оказавшись в пределах алтаря, стал требовать от архиерея причастия Священных Таин. Но ревнитель, в последовательной речи прилюдно изложив обличение его беззакония, страшно уязвил его в самое сердце и изгнал из церкви с пустыми руками и пристыженного. Тот же, обезумев в сердце своем, в конце концов убедил царя низложить великого Игнатия с престола, что через краткое время и произошло. Что же затем? Когда Игнатий был тиранически низвергнут, выдвигают они Фотия, бывшего тогда так называемым протоасикритом[2122], славного благочестием и большими познаниями. Приказав немедленно постричь его, они делают его причастным верховному архиерейскому сану[2123]. Но к чему мне перечислять по отдельности явившиеся отсюда плевелы, очевидные для всех воспитанников Церкви? Обратим наше повествование вновь к нашему пастырю Николаю.

Он, полностью вручивший себя Христу Богу и во всем руководствовавшийся Его заповедями, в пору расцвета юности ставший чужестранцем и решивший во всех отношениях подвергаться апостольским немощам как бы по образу и подобию [апостола], а в публичных делах хранивший безупречную строгость, отстраняется от беззаконного соглашения с вероломными. Удалившись вместе со своим братом из обители, стал он проживать на подворье в Пренете[2124]. Когда это разгласилось и, распространившись повсюду, оказалось совершенно достоверным, кесарь, издавна зная о высокой добродетели сего мужа и, как гласит всеобщая молва, обезумев, что еще больше обличает его буйство, задействовал силы государства для его розыска. Узнав, где тот проживал, злопыхатель мечтает убедительностью своих слов привлечь [Col. 909] отца. И вот, взяв с собой якобы на Пифийские источники[2125] и царя Михаила, он отправляется поспешно по морю. Они нашли преподобного в Пренете. Напрягая, словно луки, слова лести (ведь ужасна их тирания, способная легко переменять даже мужественные души), они полагали ими переубедить святого.

Тогда великий обращается к ним с некоей более общей речью, говоря: «Подобало бы вам, согрешившим против Бога и Его божественных законов, ухватиться за Его наставления, а не навлекать по злобе своей на себя Его гнев, ибо над надменными совершается быстрый суд. А поскольку язву от раны не желаете вы исцелить лекарствами покаяния, то Святой Дух говорит следующее: плохой конец ждет вас обоих».

Однако те, лишь ожесточившись от этих слов, удалились оттуда с пустыми руками, возложив свои надежды на иной способ. Посылают они назад к преподобному одного человека, который заявляет ему: «Не подобает тебе жить в каком-либо из подворий обители твоей». И, якобы в качестве защиты, рукополагают вместо него настоятеля по имени Ахилла, во всем отличающегося честным нравом. Сами же, как говорится, задействуют все средства, чтобы заполучить преподобного.

А служитель Христов Николай, разлученный со своими и не имеющий возможности к ним приближаться, переезжал с места на место, томимый нуждой и старостью. В каковом положении увидел его некий человек, украшенный тем же именем, что и пророк Самуил. Жаждая соединить имя, которое он носил, с делом и изобильно раздавая нуждающимся богатство во искупление души, покупает он в Городе, в районе Лива, уединенное и тихое место и со всей готовностью передает его святому, делая подходящий дар тому, кто любит покой. По благодати Христовой учредил он в нем славную обитель, заложив с самого начала наилучшее основание. [Col. 912]

Одного из своих учеников по имени Еварест пригласил он в этот монастырь. Еварест же этот проявил себя не только в подвигах, но также и само это место сделал богоугодным благодаря тем, кто в нем угождал Божеству, и вплоть до сего дня почитаемым по всей земле за богоугодные ходатайства и изобилие благих свершений. Свыше было наречено оно Кокоровием[2126]. В то время как он прекрасно подвизался в этом благочестивом месте, архиерей Фотий, всячески стремясь вместе с царствующими привлечь его на свою сторону, пытался прийти к нему, ибо гонялся за его славой как никто другой. Дивный Николай, узнав об этом и желая миновать их западни, спасается бегством в Приконис, а оттуда переезжает на Митилину[2127]. Пробыв там достаточное время, отбывает он на Херронис[2128], намереваясь вместе со своим братом поселиться в Ксамилии.

А вышеупомянутый Ахилла управляет в монастыре блаженного паствой на протяжении пяти лет, затем делается архиепископом Наколии в восточных областях. Его сменяет на должности Феодосий, в течение года управлявший монастырем, а когда он умирает, его сменяет Феодор родом из селения Сантаварий и потому прозываемый многими Сантаварин. После того как на протяжении целого года настоятельствовал он в монастыре, рукополагается вместо него Савва из [монастыря] Каллистрата, бывший учеником тогдашнего патриарха.

После того как великий отец Николай в течение семи лет прожил в указанном месте, страдая от немощей природы и от старости, [Col. 913] его как пленника возвращают по приказу кесаря в собственный монастырь. Выданный вышеупомянутому Савве, помещается он на два года под стражу без ухода, охраняемый со всею бдительностью. Но поскольку пути грешников темны, и не ведают они, как запинаются (ср. Притч. 4:19), чтобы настиг обоих правителей предреченный преподобным конец, отправляется царь Михаил вместе с кесарем в поход против исмаилитян на Крите. Там по пути восстали они друг против друга, и кесарь, умысливший злое, жалким образом гибнет, зарубленный мечом. А Михаил, возвратившись, вскоре и сам наравне с ним испивает чашу гнева, найдя тот же самый конец, предвозвещенный праведником[2129].

Немедленно царь Василий берет в руки скипетр ромеев[2130]. Приказав созвать священный Собор[2131] после возвращения патриаршего престола богоносному Игнатию и разыскав общего отца нашего, светоча Церкви Николая, уговаривает он его принять собственный его монастырь. Соходатаем в деле уговора отправляет он и патриарха. Николай же отказывался от этого предложения под предлогом старческой немощи и сокрушения, которое причинили ему вышеупомянутые события. Сказал он: «Я буду с большой готовностью служить во всем, что бы ты ни приказал, о царь, согласно твоему желанию, но прошу предоставить мне свободу говорить и действовать невозбранно; большой выгодой считаю я заботу и попечение твоего блаженства». Царь, уступив в этом преподобному и убедив его вступить в должность, весьма доброжелательно проводил его из дворца, а впоследствии часто приглашал к себе, наслаждаясь его простотой.

Здесь счел я справедливым вкратце прибавить к рассказу и упоминание о плодах его трудов и упомянуть для читателей немногие из его чудес, чтобы наглядной была польза от этого повествования. Ибо хотя и являются они, как написано, знамениями для неверующих (1 Кор. 14:22), однако Господь к вящей славе своих служителей раздает их дары верным ради благотворения природе [человеческой]. Итак, с радостью расскажем мы о чудесах Духа.

Евдокия, супруга христолюбивого царя[2132], подверглась в те дни тяжелой болезни, причем не помогала ей предлагаемая врачами помощь, поскольку болезнь была смертельной. Когда царь уже начал отчаиваться, страшно мучиться и стенать из-за этого, одно приключившееся видение [Col. 916] заставило его приободриться: царице показалось, что она, ненадолго уснув, увидела некоего старца, монаха, облеченного великой славой, который заговорил с ней следующим образом: «Ободрись, ибо ты не умрешь сейчас. Еще насладишься присущим тебе прежде здоровьем». Тотчас после пробуждения она рассказала о сне мужу, а он державной властью повелел явиться для визита к ней всем, кто выделялся в Городе своим благочестием. Вследствие этого великий Николай с ликом, прославленным, как у Моисея (ср. Исх. 34:29–30), явился вместе с другими отцами и оказался узнан царицей, ибо именно он обратился к ней в видении со словами уверения. Посему громким голосом и открыто прославила она его словами благодарности, объявляя о бывших ей через него славных чудесах Божиих. Тогда в изумлении царь и все присутствующие воздали ему подобающие почести. Думаю, что это символически уподобило его тезке Николаю: сей служитель Христов совершил подобное чудо, явившись во сне царю и избавив людей от несправедливого наказания[2133].