Читаем без скачивания Программа защиты любовниц - Галина Романова

Он устал, он больше не может, не хочет ничего! Ни дождя этого холодного, острыми иглами прострачивающего ночь, ни теплого, юного тела, трепетно прижимающегося к нему, ни доверчивых глаз, которые ловят его одобрение.

Тогда зачем он здесь?! Зачем?! Ждет, чтобы его остановили?! Чтобы поймали за руку?! Ждет возмездия? Страшного, болезненного, неизбежного…

Он захлопнул багажник машины, отошел на метр, огляделся.

Пустынная ночная городская улица, ни души вокруг. Жизнь угадывается лишь по светящимся прямоугольникам окон. Ему тоже надлежало быть за одним из них, сидеть в мягком удобном кресле с газетой в руке и стаканом бренди в другом, слушать тихую музыку, шелест дождя за окном. Ему надлежало быть там — за одним из этих окон.

Там жизнь — за этими окнами, и очень разная. Вялая, холодная, страстная, обжигающая, уничтожающая своей безжалостностью, но она есть. Он мог все это сгладить, между прочим, мог избавить от горя, тоски, слез, ненависти, мог подарить покой, что, собственно, и делал все эти годы. Почему же так тоскливо? Почему такая усталость?

— Простите, — раздался за спиной голос, несомненно принадлежащий молодой женщине.

Лет двадцать, двадцать пять, решил он, не спеша поворачиваться.

— Простите, — более настойчиво окликнули его, и тонкие нежные пальцы тронули его за голый локоть.

Он за*censored*л рукава рубашки, чтобы не запачкать манжеты, то, что он собирался сделать, могло их запачкать, и вот девушка его коснулась.

— Вы не могли бы мне помочь?

Он обернулся, коротко кивнув, осмотрел ее всю.

Да, очень молода, очень хороша собой, но очень напугана. Морально истерзана, сказал бы он, темные волосы до плеч растрепаны, глаза заплаканы. На бледной нежной щеке синяк, совсем свежий. Девушка, видимо, только-только получила пощечину, и одета…

Она была одета в короткий домашний халатик из тонкого шелка цвета грозовой ночи и домашние шлепанцы с большущими помпонами. Помпоны намокли от дождя, сделались грязными, да и вся она намокла. Халатик облепил ее нагое тело. Он точно видел, что под халатиком нет белья. Девушку колотило.

— Помогите! — прошептала она, с опаской озираясь по сторонам.

— Чем я могу вам помочь?

Он принялся энергично отворачивать рукава рубашки обратно, то, что он задумал, теперь не получится. Улица оказалась не такой уж безлюдной, хотя и являлась окраинной. Девушка вот выскочила на свет его стоп-сигналов почти в чем мать родила, и какое-то еще движение угадывается в кустах. Может, за ними наблюдает маньяк?!

Он едва не расхохотался в полный голос, еле удержал себя. Неприлично радоваться, когда такому вот милому человечку рядом с тобой так плохо.

Снова фарс? Он едва заметно дернул уголками губ, с силой сдерживая улыбку.

— Чем я могу вам помочь, девушка? — Он демонстративно оглядел ее. — Вам не кажется, что вы одеты несколько не по погоде?

— Вот именно! А эта сволочь… — Она вдруг всхлипнула, грациозно прижимая кончики пальцев ко лбу. — Он ударил меня! И выставил из квартиры, хотя квартира моя! И теперь… Помогите мне, пожалуйста!

— О, нет-нет. — Он выставил щитом обе ладони. — Что угодно, но только не это! Я ни за что не стану просить вашего мужа пустить вас обратно, я не сторонник того, чтобы влезать в семейные конфликты.

— Да нет, что вы! Никого просить не надо, да это и бесполезно, он заперся и теперь уснул, наверное. Я звонила, стучала, он не открыл, спит, гад! — Она сжала кулачки и погрозила темным кустам за своей спиной, за которыми угадывалась многоэтажка. — Отвезите меня к маме, пожалуйста.

Ее глаза смотрели умоляюще. Ее формы от холода колыхались под тонким шелком, и это было очень соблазнительно, это почти напоминало страх. Многие девушки так же тряслись, когда боялись, правда, в шелк он их не наряжал. Они были голыми.

— Вы звонили ей? — спросил он, потому что должен был спросить.

— Нет. — Она обняла себя двумя руками, пытаясь согреться.

— Так позвоните, вдруг ее нет дома!

Он жестом пригласил ее в машину, помог усесться на пассажирское сиденье позади себя. Халатик развевался, и все, что он хотел увидеть, увидел. Девица под халатиком была абсолютно голой. Он захлопнул ее дверцу, сел на свое место и снова потребовал:

— Звоните матери, милая.

— Так у меня нет телефона, — пожаловалась она.

Ее лицо в полумраке салона едва угадывалось в зеркале заднего вида, оно казалось белым пятном.

— Звоните с моего, — сделал он последнюю попытку уберечь себя от греха, а ее от смерти, и протянул ей свой мобильник.

— Я не помню ее номера, — пожаловалась девушка слабым голосом.

— Звоните на домашний! — Его скулы свело от желания разразиться грубой бранью.

— У мамы нет домашнего телефона, я могу сказать адрес.

— Говорите, — кивнул он, заводя машину.

Адрес он прослушал, он был ему не нужен.

Она настолько глупа и распущенна, что заслуживает наказания, очень жестокого!

Скажите, разве можно садиться глубокой ночью в машину к незнакомцу, не имея при себе даже мобильника?! С телефоном нельзя, без него тем более, на что она надеялась, идиотка?! На чудо, на человеческую доброту, на отзывчивость?!

Дура, идиотка, мелкая дрянь!!! Она заслуживает наказания!

— Куда мы едем?

Переполошилась она, лишь когда до нужного ему места оставалась пара километров. Все это время она, видите ли, дремала! Согрелась в теплой утробе машины и дремала!

— Нужно заехать в одно место, потом я отвезу вас. Не беспокойтесь, это недолго.

И снова она ничего не почувствовала, очень быстро успокоившись, прикрыла глаза. Он мог бы ее отключить. Баллончик с нужным составом уже лежал на пассажирском сиденье рядом с ним, но пока решил, что не стоит. В салоне потом повиснет своеобразный запах. У того, кто его почувствует, могут возникнуть вопросы. Он применит его потом, когда заставит девицу выйти на улицу, пока она дремлет.

Но тут случилось неожиданное. Ожило вдруг то создание, которое он собирался сегодня ночью зарыть в яму, вырытую за него рабочими возле той самой многоэтажки, из которой выгнали эту девицу. Очнулось и принялось биться в его багажнике, и еще подвывать.

Девушка на заднем сиденье сразу отошла от дремы, дернулась всем телом, отрывая спину от спинки сиденья, и, с опаской обернувшись на звук, спросила:

— Что это???

— Это? Ничего, — беспечно пожал он плечами. Машина уже въехала в ворота, и они теперь медленно опускались.

— Как ничего?! Как ничего?! У вас там кто-то есть!!! — Она съехала голым задом по сиденью на самый краешек и вдруг стукнула кулаком по спинке. — Эй, кто там?!

В ответ протяжный глухой вой.

— Там у вас кто-то есть, мужчина! — гневно воскликнула девица.

И потом, когда машина наконец остановилась и ворота за ней окончательно опустились, она соизволила наконец выглянуть за окно.

— Куда??? Куда вы меня привезли, черт побери??? Выпустите меня немедленно!!!

Крик был слишком пронзительным, слишком отвратительным, чтобы он позволил ему продолжиться. Быстро схватив баллончик с газом, он пшикнул из него прямо в лицо девице, и тут же выскочил на улицу, оставив дверь машины распахнутой. Ну, хоть немного проветрится до утра.

Голос девицы захлебнулся криком и тут же стих. Она обмякла на сиденье, упав спиной на заднюю дверцу. Когда он открыл ее, голова девушки упала прямо к нему в руки. Глаза были широко открыты, но не видели ничего, руки висели плетьми, ноги разъехались. Тяжело будет ему ее нести, а что делать?

Ушло почти двадцать минут на то, чтобы оттащить ее в подвал, крепко привязать к креслу, залепить рот и глаза лентой. Потом он позаботился и о своей внешности. Вернувшись к машине, он открыл багажник. Создание смотрело на него широко распахнутыми гневными глазами.

— Вот маленькая сволочь, а! — невольно восхитился он. — Только случай сберег тебя, понимаешь?

Создание замотало головой, обдирая щеку о шершавый коврик багажника.

— Только по воле случая ты еще дышишь свежим воздухом, дрянь! Та девка, что приехала сюда, отвлекла меня, а то бы по тебе уже ползали черви и жрали твою плоть, обсасывали ее, обгладывали. Прекрати метаться! — Он схватил все тот же баллончик и направил его жертве в лицо. — Если не прекратишь, то снова будешь захлебываться своей блевотиной! Лежи смирно, я недолго!

Создание тут же затихло, закрыло глаза и обмякло внутри багажника, кажется, сознание снова покинуло его. В два последних дня оно постоянно теряло сознание. И пребывало в коме по три-четыре часа. Может, с голода? Может, от боли?

А, ему это совершенно неинтересно. Часы, даже нет — минуты этого злобного существа сочтены. Сейчас он займется глупой девкой, а потом вывезет их уже обеих, только не поедет так далеко. В городе ему делать нечего, есть лес, там земли много!

Он заглянул в салон автомобиля. Газ и не думал выветриваться. Характерный сладковато-горький запах повис плотной пеленой.