Читаем без скачивания Подозреваются все - Иоанна Хмелевская

— А ты не думаешь, что он о ней знает больше тебя?

— Если он знает больше, тогда я знаю меньше. Озарение внезапно на меня не снизойдет, чего ты ко мне прицепился?

— То, что он знает, ты можешь вычислить. Что у нее есть?

Я бессмысленно посмотрела на дьявола. О чем он говорит? Что может быть у Моники?

— Сексуальная привлекательность... — сказала я неуверенно.

— Кретинка! Я говорю о том, что у тебя тоже есть! Ну? У тебя есть и у нее есть, а у Алиции нет совсем.

— Дети! — крикнула я ошеломленно. — Двое детей!

— Вот видишь. Ты же понимаешь, на что способна женщина ради своих детей. Вы все помешаны на этом... Ты же знаешь, сколько у этого типа денег.

— У Ядвиги тоже есть ребенок, — запротестовала я. — И она помешана на нем еще больше!

— Вот именно. Хорошо, что ты мне напомнила. Что ты, дорогая, говорила там о Ядвиге вначале? Семьдесят тысяч злотых?.. А ты случайно не заметила, как она похорошела в последнее время?

— Глупые шутки! Вся мастерская знает, что Ядвига недавно себе нашла кого-то. Надеется на то, что он пойдет с ней к алтарю...

— Не болтай при мне об алтаре, это меня нервирует! Бескорыстно?

— Какое бескорыстно! Именно поэтому она так беспокоится об этих семидесяти тысячах! Она должна вложить их в его предприятие, он частник. И ее Лялюня будет иметь обеспеченное существование. Ну что, тебе еще что-то нужно объяснять?

— Мне нет, себе... А эти счета? Как тебе кажется? Через пару лет главный бухгалтер идет на пенсию. О чем тебе это говорит?

— Если эти махинации будут обнаружены — для него полный жизненный крах, — хмуро ответила я. — Увольнение и никакой пенсии.

— А он тебе представлялся добрым человеком, — сказал дьявол желчно, покачивая рогатой головой.

— Ну хорошо, но ведь в это замешан Витек. Это он руководитель, а не Ольгерд!..

— О Витеке, моя дорогая, ты еще слишком мало знаешь, слишком мало... А как в свете этого выглядит наша Анечка?..

— Никак! — гневно крикнула я.

— Именно никак! — зловредно подтвердил дьявол. — За Анечку бы это сделал кто-нибудь другой. Благородный рыцарь.

— Отстань. Благородные рыцари давно вымерли.

— Значит, он последний. Ну, собирай в кучу все, о чем сегодня узнала, собирай. «Котик, не беспокойся, я все улажу. Все будет хорошо, никто не узнает...» Хорошо звучит, правда?

— Отстань от меня. Ты меня бесишь!

— Знаю, знаю, что тебе это не нравится. Знаю, зачем ты так лезешь в следствие, меня не обманешь. Не знала раньше, что этот подлец шантажировал и Збышека, не так ли? А теперь даже знаешь чем...

— Ерунда, — резко сказала я. — Збышек такого бы не сделал. У него есть ребенок, я уже говорила тебе.

— Что значит ребенок против любимой женщины? Тем более если ей грозит такой скандал! Вспомни, как она выглядела, когда выходила замуж. Это ведь было совсем недавно, у тебя же нет провалов памяти? Сама знаешь, как это все получилось. Столярек тоже мог знать. У нее нет денег, платить ему ей было нечем, что делает благородный рыцарь в подобной ситуации?

— Нет, меня сейчас хватит удар! — с гневом вскричала я.

Дьявол ехидно засмеялся.

— Преступление надо совершать умно, уничтожить все следы, именно принимая во внимание ребенка... А это преступление — очень умное...

— Скотина!!! — заорала я, срываясь с места. — Пошел вон отсюда!..

Я схватила коробку с циркулями, лежащую на столе передо мной, и вне себя от бешенства швырнула ее в дьявола...

— Ты что, с ума сошла?! — спросил Януш с величайшим удивлением.

Я пришла в себя. Дьявол исчез. Около меня стояли Януш, Веслав, Казик, Лешек и ошеломленно смотрели на меня. Видимо, в пылу спора со своим собеседником я время от времени повышала голос.

— Ты спятила? Препираешься сама с собой?

— Здесь был дьявол, — мрачно сказала я. — Мы с ним обсуждали следствие.

— Господи, у нее снова галлюцинации, — с ужасом сказал Лешек. — Передушат всю мастерскую!

— Какой дьявол? — заинтересовался Веслав.

— Обычный. Дьявол как дьявол. С рогами и хвостом...

— Ну и что он тебе сказал?

— Что Каспер невиновен. Зато сумел бросить тень на нескольких других человек.

— Хорошо, но зачем бросать в дьявола моими циркулями? — с большим неудовольствием спросил Януш, залезая под стол Витольда и собирая рассыпанные предметы. — А где кронциркуль?! — вдруг заорал он ужасным голосом. — Твой дьявол забрал?!

— Ничего он не забрал, это порядочный дьявол. Вон твой кронциркуль...

— Откуда здесь взялся дьявол среди бела дня? — удивился Казик. — В полночь, это я понимаю...

Я немного остыла после беседы со злым духом и теперь была готова даже работать, лишь бы только не думать.

Следственные власти очень помогли мне в этом. Они внезапно собрали всех сотрудников, причем женщин поместили в кабинет а мужчин — в конференц-зале. Эта дифференциация нас очень заинтересовала.

Я послушно шла в кабинет, когда внезапно по дороге увиделся что прокурор и капитан входят в комнату Ольгерда. Я не собиралась быть чрезмерно лояльной, кроме того, инсинуации дьявола в высшей степени взволновали мену поэтому у воспользовавшись всеобщей суматохой, быстро свернула и вошла в дамский туалет. Там я заняла необходимую позицию, стараясь по возможности не дышать.

— Нужно составить график отсутствия, потому что иначе мы сойдем с ума, — сказал прокурор. — Невозможно никого исключить...

В этот момент я услышала, что кто-то вошел на мужскую половину туалет после чего стала свидетелем удивительного явления. В мужской кабине раздались какие-то странные приглушенные звуки, а затем в дамской полилась вода. Я не успела даже задуматься над этим странным обстоятельством, потому что под дверью услышала голоса милиционеров и должна была немедленно выйти. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь сориентировался, что я торчу в туалете в следственных целях.

«График отсутствия, гениально! — подумала я одобрительно. — Мы тоже...» В кабинет я пришла последней. Следственные власти, вызвавшие подкрепление в виде особ женского пола, в обоих помещениях одновременно провели личный обыск. Это продолжалось довольно долго, и в течение этого времени на территории мастерской производился еще один обыск. Результаты как одного, так и другого нам раскрыты не были.

Перед самой полночью Ярек решился, наконец, сказать, что его не было, и нас всех отпустили. Мы были так измучены, что никому даже в голову не пришло пойти выпить, зато такси мгновенно расхватали с двух стоянок. Никого не задержали, но следствие по делу таинственной смерти Тадеуша пока осталось незавершенным...

Витольд, у которого закончился отпуск, был единственным человеком, прибывшим назавтра на работу точно в половине восьмого. Причина удивительной пустоты в мастерской была ему совершенно непонятна вплоть до прихода пани Глебовой, которая дала исчерпывающие объяснения, что привело его в состояние крайнего возбуждения.

— Это невероятно! — говорил он, когда наша комната уже наполнилась людьми. — Если бы я знал, что пани Глебова не способна на такие шутки, никогда бы этому не поверил! У меня в голове это не умещается!

И это действительно сделал кто-то из вас?

— Вы же знаете Иоанну! Поклялась, что никого чужого не было.

— Может быть, она выходила на минутку?

— Милиция уже это проверяла. Сидела как пришитая и только один раз вошла в кабинет, не закрывая за собой дверь. Именно тогда сбежал Ярек, который как раз и ждал этого момента, но он сделал это еще при жизни. То есть при жизни Тадеуша. А когда возвращался, то тут уже все его видели.

— Да... И ничего не известно? Кого они подозревают?

— Всех. Мы друг друга тоже. Дьявол знает...

Помимо воли я беспокойно глянула в угол за столом Витольда, но дьявола там не было. Витольд сидел на своем месте, ошеломленно покачивая головой.

— Ну подумайте, а я принес пластик для абажура. Кто бы мог предположить, что здесь случилось нечто подобное!

— Покажи пластик! Где он у тебя?

— Здесь. Кусочек, но есть и такой же большой, в листах...

Пластик Витольда возбудил огромный интерес. Еще перед его отпуском нас охватила мания изготовления торшеров. Мы изыскивали возможности использования самых разных материалов, совершенно не считаясь с их предназначением. Витольд тогда принес бумагу, изогнутую очень сложным способом, позволяющим получить интересный световой эффект, и теперь мы собирались этим же способом изогнуть жесткий хрупкий пластик. Вчерашнюю трагедию отделяла от нас целая ночь, мы вернулись к нормальному настроению, только Витольду было как-то не по себе. Но поскольку в этих сенсационных событиях он сам участия не принимал, к тому же мало знал покойника, то и он быстро пришел в себя. Единственное, что нам осталось от вчерашнего дня, это странное нежелание работать. Значительно интересней было заняться творчеством из пластика.