Читаем без скачивания Подозреваются все - Иоанна Хмелевская

— Разве только твое, — издевательски ответил он. — Тебе не приходит в голову такая простая мысль, что кто-то мог иметь к нему совершенно другое дело?

Я покачала головой.

— Тогда бы он признался. Вся мастерская гремела об этом звонке, а того, кто звонил, не нашлось. Если бы это был невиновный человек, у него не было бы повода это скрывать.

— Он мог опасаться, что на него падут подозрения. Слишком многие имели со Столяреком темные дела.

— Это мало правдоподобно. Кто-то вызывает покойного из отдела, и несколько минут спустя тот погибает в конференц-зале. Удивительная случайность!

— Знаешь, ты меня выводишь из равновесия, — нетерпеливо сказал дьявол. — Я не предполагал, что ты до такой степени выжила из ума. Кто тебе сказал, что несколько минут спустя? Его вызвали в двенадцать пятнадцать, так? А когда его задушили? Знаешь? Кукиш с маслом! Через такое короткое время после совершения преступления милиция может установить это время с точностью до пятнадцати минут. Может быть, его кокнули перед самым приходом Януша? Узнай, у тебя есть возможности.

— Какие еще возможности... — рассеянно ответила я, потому что замечание дьявола открыло передо мной новые надежды, и я почувствовала волнение.

— Нечего передо мной строить из себя идиотку, — злобно сказал дьявол. — Мы оба с тобой прекрасно знаем, чего ты так лезешь в это следствие. Не только Збышек, не только... Если бы прокурор был старый, косоглазый, кривоногий, ты была бы гораздо меньше заинтересована этим следствием.

— Отвяжись от меня, какое тебе дело, чем я заинтересована...

— Что за нервная работа с этими людьми! За что мне такая кара! — раздраженно вздохнул дьявол. — Ты что, слепая или как? Не видишь что он на тебя тоже глаз положил?

— Ты думаешь?.. — с сомнением спросила я.

— Мне не нужно думать, я знаю. Так что дуй к нему, что-то ты ему расскажешь, что-то он тебе, так совместными усилиями и придете к чему-нибудь... Помни, что о ключе знаешь только ты и убийца.

— С ума сошел? — гневно спросила я. — Ты что снова придумал, почему только я и убийца?

— Подумай и догадаешься. Не собираюсь тебе помогать, я не для этого тут нахожусь. Охотно помогу тебе только в одном — согрешить с прокурором.

— Да уж помоги, помоги, пожалуйста. Я не возражаю, — ядовито ответила я.

Дьявол обхватил руками лохматое колено и стал раскачиваться взад и вперед зловредно хихикая, в кресле Витольда, потом наклонился ко мне.

— Одно только тебе скажу, потому что не люблю, когда люди тешат себя глупыми иллюзиями. Я знаю время убийства, которое установил судебный врач; именно в это время у Збышека не было алиби...

— Чтоб тебя громом поразило, проклятая скотина! — в бешенстве закричала я. — Иди ко всем чертям! Убирайся с моих глаз!

— Уберусь, если захочу, — фыркнул дьявол. — Так легко ты от меня не избавишься!

Я сама понимала, что бессильна против него. Баталии со своим воображением я всегда проигрывала. Я смотрела на него с омерзением, но внезапно мне пришло в голову, что я ведь совершенно не привязана к этому месту. Пусть себе сидит тут до самого Судного дня!

— До свидания, — холодно сказала я. — Не морочь мне голову! У меня нет никаких причин быть с тобой любезной.

Я встала с кресла, забрала сигареты и с достоинством вышла из комнаты. На всякий случай я не оглянулась, ибо существовала возможность, что дьявол пойдет за мной.

Неуверенность во всем, что касалось Збышека, была для меня непереносимой, поэтому я прямым ходом отправилась в кабинет. Витека не было, Збышек находился там один и производил удручающее впечатление. Собственно, с определенного времени это было его обычное состояние, которое являлось следствием не только его личных дел, но также и судьбы мастерской, близкий упадок которой он тяжело переживал. Я решила теперь же выяснить интересующий меня вопрос и обрести хоть какую-то уверенность.

— Пан Збышек, — тихо сказала я. — Несмотря на все, что было в свое время сказано между нами, надеюсь, вы не сомневаетесь, что, если бы вы поубивали даже полгорода, с моей стороны вы не встретили бы осуждения.

Збышек глянул на меня поверх бумаг, и в его глазах блеснул интерес.

— Действительно, таких сомнений у меня нет. У вас совершенно перевернутые понятия о добре и зле. Что вы имеете в виду?

— Убийство Столярека, по моему мнению, не преступление, а общественно полезный поступок, достойный всякой похвалы, — продолжила я. — Убийцу следовало бы не судить, а наградить. Он оказал большую услугу обществу, и вы об этом знаете так же хорошо, как и я. Говорю это, невзирая на ущерб, который я понесла в связи с этим преступлением. Скажите мне правду: это вы его убили?

Збышек от неожиданности вздрогнул.

— Знаете что, — гневно сказал он, — у меня и так достаточно всяких забот. Не морочьте мне голову.

— Но вы послушайте. Изо всей мастерской остались только три человек которые имели возможность и достаточные поводы, чтобы его задушить. В их числе находитесь и вы, причем на первом месте. Я хотела бы услышать от вас правду и уверен что вы ее скажете. Я должна знать, потому что я, если это вы убили, не только откажусь от сотрудничества с милицией, но и сделаю все возможное, чтобы запутать следствие еще больше.

Збышек посерьезнел и задумчиво посмотрел на меня.

— На каком основании вы это утверждаете?

— На основании исследования всех наших действий, которое милиция, кстати, тоже проводит. Впрочем... причины вашей неприязни к Тадеушу скрыты, по-моему, еще больше, чем само преступление, не правда ли? Но если они будут разгребать и дальше, то докопаются и до этого. Если же это сделали не вы, то скажите, и я спокойно смогу переключиться на кого-нибудь другого. Я должна вас убеждать? Вы сами прекрасно понимаете...

Збышек долго молчал, глядя перед собой невидящим взглядом, потом внезапно как бы очнулся и принял решение. Я почувствовала себя в дурацкой ситуации и ждала его ответа в ужасном напряжении.

— Это вы во всем виноваты, — сказал он с укором. — Пока я с вами не познакомился, моя жизнь была проста и спокойна...

— А я пробудила в вас человеческие чувства. Вы должны быть мне благодарны.

— Наверное, я благодарен. С одной стороны, я на вас очень обижен, а с другой — очень благодарен вам. Я предвижу большие неприятности, но одно могу вам сказать: даю вам честное слово, что я его не убивал. Этого вам достаточно?

— Слава Богу! — с облегчением сказала а потому что с моей души свалился огромный камень. Я знала Збышека достаточно хорошо, чтобы избавиться от обуревавших меня сомнений. — В случае чего вы сможете это доказать?

— Постараюсь, — холодно ответил он, делая вид, что внимательно читает разложенные перед ним бумаги. — У меня просто не было повода.

Нет, это было бессмысленно! Значит, я должна найти что-то такое, чтобы очистить его от подозрений властей. Я критически посмотрела на него и осуждающе помолчала.

— Кому вы это говорите? Мне? Вы знаете, и я знаю, что вы знаете, что я знаю, что речь идет об Анке.

— Между мной и Анкой никогда не было ничего такого, что нужно было бы скрывать, — запротестовал Збышек так решительно, что чуть не уверил меня в этом.

Я одобрительно кивнула головой.

— У вас очень хорошо получается, и все в это, несомненно, поверят, принимая во внимание вашу непоколебимую добродетель. Но у меня свои сведения. Вам напомнить?

Внимательно следя за тем, чтобы не повышать голоса, я напомнила ему некоторые обстоятельства, назвала несколько дат, описала кое-какие сцены...

— Вы прекрасно знаете, что никакая сила на свете не заставит меня произнести хоть слово на эту тему. Но если Тадеуш знал то же самое? Или хотя бы половину этого? И если они сумеют доказать что он знал?..

Збышек перестал делать вид что читает бумаги. Он встал из-за стола и выглянул в окно, которое выходило на закрытый двор, где явно не было ничего интересного.

— Тогда я вам скажу. Тадеуш обнаружил, что я был с Анкой у врача сразу после ее свадьбы. У нее имелись определенные подозрения, из-за которых нам тогда пришлось поволноваться. Он шантажировал меня этим до тех пор, пока эти подозрения не оказались безосновательными. Вы сами понимаете, что теперь мы можем все отрицать у Тадеуша не было никаких доказательств. — Он внезапно повернулся и посмотрел на меня захваченный новой мыслью. — Если бы я и имел намерение кого-то убить, так это только вас, потому что никто обо мне столько не знает...

Меня нисколько не взволновало это намерение, так как я интенсивно думала совсем о другом.

— Короче говоря, если речь идет о вас, то он был убит уже слишком поздно?

— Вот именно.

— Так. Но это доказательство не годится. Во-первых, вы об этом не расскажете даже с петлей на шее, а во-вторых, это именно то, что надо скрыть! Жаль, что вы мне тогда этого не сказали, я бы сама с ней пошла, и потом мы могли бы поклясться, что она ходила со мной. Моя репутация вполне бы это выдержала. Боже, сколько у меня хлопот с вами!