Читаем без скачивания Восьмая поправка - Сергей Качуренко

Выйдя из машины, направились к зданию администрации. Тут же навстречу поспешил высокий и необычайно худой субъект в темном костюме. Как будто все это время он прятался за входной дверью и ожидал пока гости выйдут из машины. На вид ему было лет пятьдесят. Маленькая голова с зачесанными назад редкими седыми волосами казалось, только что высунулась из воротника белой рубашки. А неестественно оттопыренные уши даже покачивались в такт размашистых шагов. Почти все крохотное личико пряталось за очками с толстыми стеклами в черной роговой оправе. Марсианин – да и только…

– А я уже заждался, – запричитал он издалека, говоря неприятным скрипучим голосом. – Из Луцка уже звонили, беспокоились. Разрешите отрекомендоваться? Недоля Иван Иванович, глава местной администрации. «Голова» так сказать. Прошу дорогих гостей в кабинет.

Процессия прошла гуськом мимо милиционера, услужливо распахнувшего массивную дубовую дверь на входе, после чего оказалась в полутьме душного и провонявшегося лаком помещения.

– Только закончили ремонт, – пояснил «голова». – Прошу на второй этаж.

Поднявшись по лестнице, прошли через холл, заставленный рядами стульев, и оказались у двери с надписью «Приемная». За дверью никого не оказалось, а Недоля, пропуская нас в кабинет, выдал исчерпывающую информацию:

– В здании вообще никого нет. Кто в отпусках, а кто на территории. Один я на хозяйстве. Держу, так сказать, бразды правления.

Его кабинет выглядел стандартно: Большой письменный стол с телефонами и настольной лампой и еще один длинный стол для совещаний, стоявший в стороне возле открытых настежь окон. Несколько книжных шкафов у стен и внушительный железный сейф в углу. На нем стоял допотопный радиоприемник, который в народе называют «брехунец». Из динамика слышались приглушенные звуки марша в исполнении духового оркестра. На фоне такой бюрократической обыденности плоский телевизор на стене казался вызывающе неуместным. А еще я обратил внимание на отсутствие в кабинете каких-либо портретов или картин, но это можно было объяснить недавно закончившимся ремонтом.

– Позвольте взглянуть на ваши документы? – как будто стесняясь, попросил хозяин кабинета после того, как гости разместились за столом возле окон. – Порядок так сказать есть порядок.

Везовский протянул ему папку с командировочной документацией, а мы с женой выложили на стол свои удостоверения.

– Я, конечно же, Вас узнал, – признался «голова» обращаясь к Алоизу. – Прошу так сказать прощения за свое поведение во время нашей прошлой встречи. У Вас не было соответствующих полномочий, да и я был не в духе так сказать.

– Пусть пан не переживает, – добродушно отозвался Везовский. – Все в прошлом.

– Ну, вот и хорошо. А что касается вашей экспедиции, то существует ряд проблем. Во-первых, сейчас никого нет в отделе культуры. Их всего-то двое по штату, но одна уволилась, а другая в отпуск уехала. Во-вторых, три месяца назад в здании так сказать пожар случился. Загорелся буфет и выгорел весь первый этаж, а там и архив был, и музей, и библиотека. Поэтому и ремонт затеяли.

– То есть работать не с кем и не с чем, – резюмировала Оля. – Тогда нам придется поездить по селам, поискать народных умельцев и знатоков фольклора. Может, найдем какие-нибудь старинные поделки, иконы, предметы одежды. Надо же вам помочь восстановить музей? Вот и получается, что экспедиция как нельзя кстати. Окажем району квалифицированную помощь.

– Спасибо, конечно, – отозвался Недоля без особого энтузиазма. – Да и то, что сгорело, тяжело назвать музеем. Два стенда в библиотеке стояли. Вот архив так сказать жалко. Там столько древних рукописей было.

– Но ведь в областном архиве должны быть дубликаты, – подсказал я, демонстрируя осведомленность, приобретенную из интернета. – Закажем копии и хоть таким образом восполним архив.

Иван Иванович изучающе посмотрел на меня. Казалось, что он старается скрыть пробивающее наружу раздражение.

– Идея хорошая, но опять же проблемка вырисовывается, – изменившимся голосом заговорил он. – Вас, наверное, поставили в известность, что с областным начальством у нас имеются некоторые разногласия так сказать. Проще говоря, они были против моего назначения. А народ в меня поверил. Область до сих пор нам палки в колеса вставляет. Ну, ничего – мы управу на них найдем…

Похоже, что Недоля попросту забылся и перестал себя контролировать, но потом опомнился и сменил тему разговора.

– Хотел бы Вам сделать комплимент, – обратился он к Алоизу. – Мне очень приятно видеть человека, трепетно относящегося к нашему народному достоянию. К сожалению, люди забыли национальную идею. А ведь украинцы – это великая нация, истоки которой сокрыты в наших краях. Я за то, чтобы чтить и помнить традиции предков так сказать. А кто-то постоянно хочет что-то менять, перестраивать, усовершенствовать. Зачем? Все уже создано, и нагромождение сверху чего-то нового приведет к тому, что люди забудут о своих корнях…

– Я всецело «за», – прервал оратора Везовский. – И хотелось бы в связи с этим поскорее приступить к делу, так сказать.

А я думал о том, что из-за старания скрыть внутреннее напряжение, «голова» продемонстрировал нам свое истинное лицо: «Как можно столь пафосно вещать о великом наследии нации, а на деле пытаться поработить носителей этой культуры? Вернуть их в прошлое и заставить жить по феодальным законам. А еще пан Недоля так сказать недалек. Он же знает, кто мы такие. Пусть это всего лишь «легенда», но в данный момент перед ним люди, профессионально занимающиеся этнографией, а, значит, более сведущие. С нами не пройдет «мулька» о дулебах, как пращурах украинской нации».

Тем временем Недоля опять поменял тему и впервые заговорил о Графине:

– У меня есть человек так сказать по вашему профилю. Это директор дома культуры Петр Петрович Заболотный. Очень интересный и талантливый молодой человек. Кстати, он-то и сможет вам помочь. Правда, занят он здорово…

Я не обрадовался такому предложению. Помня рассказ Степьюка о местном борзописце, совсем не хотелось, чтобы это молодое дарование лезло в наши дела. И вообще было странное чувство, будто перед нами открыто и убедительно ломают комедию. То есть разыгрывают хорошо отрепетированный сценарий. Игра актеров зрителям нравится, но они понимают, что это всего лишь спектакль.

– Иван Иванович, – обратился я к Недоле. – Если Вы не будете возражать, то к работе мы приступим завтра. А учитывая занятость директора дома культуры, разрешите нам поездить по району без сопровождения. И Вас отвлекать не будем, и люди без присутствия начальства будут поспокойнее.

– Да я в принципе не против, – задумавшись, ответил он, а Оля воспользовалась моментом и, не давая опомниться быстро заговорила:

– Ой, как хорошо. Вы же читали план-задание экспедиции? Там все расписано по пунктам. Все прозрачно и на виду. Вы будете знать о всех наших передвижениях, а мы в любой момент попросим Вас о помощи. А сейчас нам бы хотелось хоть одним глазком взглянуть на Ваше замечательное озеро. И больше мы не будем обременять Вас своим присутствием.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Дерибан – (украинский политэкономический сленг) – Отъем, дележ, как правило, чужого, наворованного.

2

Цугундер – (армейский жаргон из немецкого zu hundert) – посадить в тюрьму, расправиться, подвести под наказание.

3

Пся крэв – (польск.) – Ругательное слово, что буквально означает «кровь собаки».

4

Ксива – (жаргон) – документ.

5

Пше прошам – (польск.) – извинение.

6

Холера ясна – (польск.) созвучно с русским выражением: «Черт побери!»

7

Бардзо – (польск.) – очень.

8

Маеток – (польск.) – поместье.

9

Поларис – название американской крылатой баллистической ракеты. В СССР автомобилисты в шутку так называли советские автомобили с форсированным двигателем.