Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

Умершие дети.

Прискорбно и весьма прискорбно ваше положение, но отнюдь – не их, взятых: потому что они, чистые и не оскверненные грехами по причине недавнего рождения, отошедши отсюда к блаженной и бесстрастной жизни, ликуют в недрах Авраама, обитают со святыми младенцами, воспевают с окружающими Христа отроками. Итак, не погибли прекрасные дети, но спасены для вас и остались невредимыми, и вы увидите их спустя немного [времени], когда окончится эта временная жизнь, радующимися и веселящимися не в кратковременном возрасте, но в совершенстве полного [возраста] Христова (Еф. 4:13). Поэтому увещеваем и просим вас – действительно утешать себя этими мыслями и таким образом исторгать из души неумеренную скорбь. Господь назначил нам меру, дабы мы и выражали естественно сострадание, и не преступали в этом надлежащих пределов. Первое преклоняет Бога на милость, а последнее располагает противиться распоряжениям Промысла; первое радует отшедших, а (82) последнее обыкновенно огорчает их, достигших покоя. Ибо всякий желает, чтобы при его радости радовались, а не скорбели те, которые признаются, что любят его.

Пределы скорби и неумеренность в ней.

Мы же веруем, что госпожа хартулария опять зачнет и родит сына, уже не кратковременного, но имеющего жить долго для преемства рода; только умерим скорбь и вознесем словами и делами благодарственные жертвы о младенце Владыке Христу.

30. К патриарху Никифору (I, 30)[273]

Нет необходимости излагать в письме ангелу твоего блаженства то, что высказано было устами, хотя не от обоих нас, смиренных. Но чтобы собравшийся вчера по твоему повелению собор епископов, изрекший нечто несогласное с тем, что на нем сказано было нами, не смутил священного твоего слуха, мы почли пристойным представить кратко всю сущность нашего оправдания. Мы, блаженнейший, православны во всем, отвергаем всякую ересь и принимаем всякий признанный Собор Вселенский и Поместный, а также и изреченные ими священные и канонические постановления твердо содержим. Ибо не совсем точно соблюдает слово истины тот, кто считается содержащим правую веру, а не руководствуется Божественными правилами. Кроме того, мы принимаем и законную, по временам употребляемую святыми икономию, ибо и настоящее сношение нас, смиренных, с твоей святостью относительно извержения эконома есть дело поступающих не (83) точно по правилам, но весьма приспособляющихся к [Col. 1008] обстоятельствам и уступающих[274]; и с предшественником твоей святости, святейшим патриархом, мы сносились таким же образом по настоящему делу, когда мы возвратились из ссылки и прелюбодейный брак был расторгнут, а эконом отлучен от священнослужения. «Да не будет нам части с тобою [говорили мы] ни в сем веке, ни в будущем, потому что ты допускаешь прелюбодея безразлично иметь общение с твоей святостью». Когда же он сказал: «Я действовал применительно к обстоятельствам, уступая ему до времени» и потом выразился так: «Да будут отсечены руки мои, если бы они совершили прелюбодейное венчание; разве я венчал?» – тогда мы стали иметь общение с ним до кончины его. И твою святость мы также приняли в достоинстве архиепископа, равно как и поминаем тебя каждый день при священнослужении и ни в чем не разногласим, как только касательно эконома, низложенного священными правилами по многим причинам, особенно же потому, что после девятилетнего отлучения он опять стал священнодействовать, и притом не в потаенном каком-нибудь месте (это было бы еще сносно, так как мы не принимали бы участия в этом деле), но в самом источнике нашей святыни, то есть в явном общении с тобою вместе находится и вместе совершает богослужения постоянно.

Двойное подчинение.

Поэтому справедливо, и праведно, и нужно для избежания соблазна народу Божию, и особенно нашему званию, чтобы недостойно вторгшийся был отлучен от священнослужения, а мы продолжали бы поминать твою святость и иметь общение со всяким иерархом и священником, не осужденными явно, по учению [Григория] Богослова[275]. Если же это не состоится по грехам нашим, то да не будет (говорим не из страха, но из сострадания к обществу) с нашим смирением сделано святостью твоею что-нибудь неканоничное[276] и незаконное! Ибо мы, со своей стороны, потерпим силою Божией – что бы ни случилось по Его соизволению, но свидетельствуем (84) твоей святости пред Лицем Христа в слух святых Ангелов, что великий раскол произойдет в нашей Церкви. Хотя мы подчиняемся власти, как люди, но и властью священных и Божественных правил, волею или неволею, мы управляемся и руководствуемся.

Впрочем, умоляем твою святость: приклони ухо твое и услыши голос наш, как врач сведущий, как пастырь добрый; отлучи одну овцу от священнослужения и избавь всех от соблазна, чтобы паршивостью одного не заразилась наша Церковь, которую приобрел Господь и Бог наш кровию Своею (Деян. 20:28). О пустяках пусть пустословят желающие и клеветники пусть клевещут. Мы готовы на всякое оправдание, на всякое опровержение возводимых на нас обвинений[277]. Мы – твои друзья и хвалители, также и благочестивейших и победоносных владык наших. Если же мы таковы, то отчего смятение? Для чего случится то, что случится, хотя и противное повелениям Божиим? Удостой нас священной твоей молитвы.

31. К братиям, находящимся в Саккудионе (I, 31)[278]

[Col. 1009] Пока было время уклоняться и скрывать обстоятельство нашего необщения с экономом Иосифом, мы делали это, сыны и братия, руководясь не страхом, хотя мы и грешники, но вызываемой обстоятельствами снисходительностью, подражая некоторым образом святым отцам нашим. И они, поступая так же в надлежащее время, таким образом избавляли себя от искушений, с одной стороны, щадя более слабых (85) и злобствующих, а с другой – несколько уступая, по примеру кормчих, чтобы немного спустя достигнуть желаемой цели. Но так как в настоящее время по благоволению благого Бога нашего это обстоятельство обнаружилось, то мы и пишем теперь. Каким образом? Вследствие вопроса логофета дрома[279] и ответа со стороны архиепископа[280].

Тот говорит: «Для чего ты доселе не вступаешь в общение с нами и с патриархом, тогда как прошло столько праздников? Скажи откровенно причину». Архиепископ и высказал, не отрекся, а высказал: «Я не имею ничего ни против благочестивых императоров наших, ни против патриарха, но – против эконома, повенчавшего прелюбодея и за это низложенного священными правилами». На это [последовал] ответ логофета: «Благочестивые императоры наши не имеют в тебе нужды ни в Фессалонике, ни в каком-либо другом месте».

После того ни ответа не было дано тотчас, ни другого вопроса не было предложено доселе, хотя прошло тринадцать дней, кроме только того, что мы отправили письма[281] к господину Симеону, которые при сем прилагаем, чтобы вы узнали всю суть[282] дела. Это обстоятельство дошло до слуха патриарха и почти всего города; и есть много людей, сочувствующих и соглашающихся с нами, но они – ночные чтители Бога, которые не могут свободно действовать при свете.

Ночные чтители Бога.

А мы, сыны и братия, утверждаясь на вере в Бога и на основании истины, а также на совершившемся и открывшемся действии правды, которое видел мир на прелюбодее и сообщниках его[283], неуклонно соблюдаем заповедь и отеческие правила и не уступим, не изменим благочестию и не разрушим того, что прежде хорошо устроили твердостью в ссылке[284], чтобы нам не оказаться преступниками (86) закона; и, крепко держась Божественного закона, мы побеждаем, как и прежде победили, решившись скорее испытать всё и перенести всё, если благоволит Бог, нежели вступить в общение с ним и служащими вместе с ним, пока низложенный не перестанет священнодействовать.

Люди будут много пустословить, они как теперь насмехаются, так и будут насмехаться, и даже, что еще прискорбнее, немалое число из носящих один с нами образ [Col. 1012] и одно звание и кажущихся друзьями. Но [в этом] нет ничего странного; написано: врази мужу домашнии его (Мих. 7:6). И они сводничали, содействовали, вместе пили и ели на прелюбодейном браке и омочили трость для нашей ссылки. Но Господь, восставший тогда на отмщение закона Своего, прервавший царствование прелюбодея ослеплением его и посрамивший соучастников его, как жрецов Вааловых, а наше смирение возвративший сверх чаяния в свой монастырь, Он же и ныне присутствует Сам, хотя и попустил на малое время незаконное сочетание, но потом Он благоволил подвергнуть осуждению радость назореев[285], совершивших сочетание прелюбодеев и верных им, через справедливый суд благочестивых наших императоров, которые возвратили прелюбодея по смерти его законной его супруге[286], назвали прелюбодействовавшую прелюбодейцею и рожденное от прелюбодеяния дитя лишили наследства, как незаконное и недозволенное, о чем почтенные уста их при мне вслух говорили, по римским законам[287].