Читаем без скачивания Больше, чем друзья (ЛП) - Куинн Джиллиан

— Не нянчись с ней, — говорит Остин, выходя из-за спины Дьюка. — Иди сюда, Кэт.

Из всех моих братьев Остин — тот, с кем я общаюсь больше всего. В то время как Дьюк был в моей жизни скорее фигурой отца, со всеми его правилами и организацией, Остин был веселым братом, который помогал мне с домашним заданием и водил меня в кафе за мороженым. Кроме того, между нами меньше разницы в возрасте.

Остин знает, что я бы никогда не сказала ему «нет». Черт бы его побрал.

Я прижимаю руку к животу и встаю с шезлонга. Я делаю это с тех пор как мой живот начал расти. Это привычка или, может быть, материнский инстинкт? Не знаю, но я должна прекратить. Если кто-нибудь из моих братьев заметит это, когда я стану больше, они зададут мне жару за то, что я им не рассказала. Они также относились бы ко мне иначе, чем сейчас, и я не хочу еще более особенного отношения, чем то, которое уже получаю от них.

Никто не должен знать о ребенке. Что ж, в какой-то момент я не смогу этого скрыть. А до тех пор я хочу держать это при себе. Я прочитала в интернете, что следует подождать двенадцать недель, прежде чем рассказывать кому-либо, просто чтобы быть уверенной. Я уже почти на этом сроке, а это значит, что скоро мне придется рассказать Дину. Но я не хочу портить его важный момент. Он заслуживает того, чтобы отпраздновать один из лучших дней в своей жизни без того, чтобы я его расстроила.

Я дергаю за шов слишком большой рубашки, прикрывающей мой купальник, отворачиваясь от своих братьев. Даже если они этого не заметили, клянусь, мой живот с каждым днем становится все заметнее. Может быть, у меня просто паранойя из-за того, что кто-то раскроет мой секрет прежде, чем у меня будет шанс рассказать ему.

Прежде чем я натягиваю футболку через голову, чтобы залезть в бассейн, звонит мой сотовый. Я наклоняюсь вперед, чтобы увидеть имя вызывающего абонента, и с улыбкой беру его со стола. Я прижимаю телефон к уху и прижимаю его к шее:

— Привет, Дин.

— Привет, Котенок. Хотел позвонить тебе во время обеденного перерыва, чтобы сообщить информацию о своем рейсе.

— Положи трубку, Кит-Кэт, — кричит Дьюк у меня за спиной.

— С кем она разговаривает? — говорит Тео Дьюку.

— А ты как думаешь, с кем? Со своим парнем, — невозмутимо отвечает Дюк.

Я разворачиваюсь, чтобы показать Дьюку свой лучший сучий взгляд.

— Дин, — растерянно произносит Тео. Близнецы никогда не рассматривали мою связь с Дином как нечто большее, чем дружбу, что странно, учитывая, что они так близки. — Дай мне поговорить с ним.

Дин неразборчиво сообщает мне информацию о своем рейсе, которую я пропускаю из-за того, что мои братья что-то кричат в мою сторону.

Я прикрываю трубку рукой:

— Можете помолчать? Все. Я разговариваю по телефону, — затем я убираю руку, чтобы извиниться перед Дином.

— Если тебе нужно с ними разобраться, — говорит Дин, — я могу перезвонить позже.

— Нет, все в порядке. Я с ними на весь день, они могут подождать.

— Ну и дела, спасибо, — говорит Тео, притворяясь, что злится на меня.

— Скажи Тео, что я позвоню ему позже, — говорит Дин.

— Дин позвонит тебе позже. А теперь отойдите, чтобы я могла его слышать, — я выставляю руку перед собой, чтобы прогнать их.

Удивительно, но они слушаются меня и плывут обратно в глубокий конец бассейна. Я сажусь на шезлонг и возвращаюсь под зонт, пот стекает по моему лицу.

— Извини за это, — говорю я Дину. — Иногда они такие надоедливые.

— Они заботятся о тебе, Котенок. В этом нет ничего плохого.

Я вздыхаю:

— Ага. Итак, расскажи мне, чем ты занимался на этой неделе. У меня было не так уж много времени. Парни всегда лезут ко мне, а ты работал как безумный.

— Бригадир попросил меня поработать сверхурочно. Сегодня днем нам пришлось все утро копать канавы, чтобы проложить канализационные трубы, а там внизу около миллиона градусов.

— Во Флориде для меня слишком влажно. Не знаю, как ты можешь выполнять всю эту работу на солнце.

— Легко, — говорит он, смеясь, — они мне платят. Я должен смириться с этим и делать все, что они попросят. Деньги за сверхурочную работу — это хорошо, и моей маме они бы не помешали.

— Ненавижу, что тебе приходится так много работать, пока я лежу у бассейна и загораю. Это так несправедливо.

— Жизнь несправедлива, но каждый должен делать то, что приходится, — его глубокий голос успокаивает меня, заставляя закрыть глаза.

— Ты должен отдыхать на барбекю, а не надрывать задницу.

— Что есть, то есть, — говорит он. — Они платят за сверхурочную работу, которую здесь трудно достать. Я возьму все, что дадут.

От его слов у меня щемит сердце. Дин — именно тот мужчина, с которым мне следовало бы быть, но я отстранилась от него, когда мы еще были в кампусе. Мужчина, который заморил бы себя до смерти, чтобы заработать денег и прокормить семью, является отцом, который нужен нашему ребенку. Так почему же так трудно сказать ему об этом? Я открываю рот, чтобы попробовать в миллионный раз, но ничего не выходит. Даже не пискнула.

Между нами проходит мгновение, прежде чем он говорит:

— Скоро все изменится.

— Еще неделя, — говорю я ему, улыбаясь как дурочка. — Тебе больше не придется так много работать.

Он смеется:

— Нет, мне придется работать еще больше. Даже если я получу место в команде НХЛ, это не значит, что моя жизнь станет легкой. Я должен заслужить право остаться в команде.

— Да, это правда, но все наладится, как только тебя задрафтуют. Посмотри, что это сделало с моим отцом и братьями.

— Иду, — кричит Дин, убирая телефон ото рта. — Эй, Котенок. Я должен идти. Обед закончился, и мне нужно возвращаться к работе.

— Береги себя, Дин.

— Обязательно.

Затем связь обрывается, оставляя меня с тем же сожалением и стыдом, которые я испытываю каждый раз, когда мы разговариваем. Я должна рассказать Дину о ребенке, когда он приедет сюда в гости. Он должен знать правду.

***

Поскольку драфт НХЛ проводился в «Юнайтед-Центр», я потратила всего пару минут на дорогу до Чикаго, чтобы посмотреть, как в финале Дин поднялся на сцену и занял свое место в команде «Филадельфия Флайерз».

Мое сердце наполнилось гордостью за его достижение. Но у меня также защемило внутри, когда я поняла, что мы будем так далеко друг от друга.

Какое-то время в новостях создавалось впечатление, что «Блэкхокс» выберут Дина в первом раунде, вот почему я сказала ему подождать и посмотреть, чем закончится драфт, прежде чем мы будем строить какие-либо планы. Судьба нам не друг. Я думаю, судьба свела нас вместе только для того, чтобы разлучить.

После того, как мой отец и братья поздравили Дина, радуясь за его вступление в лигу, он с важным видом направляется ко мне с кепкой «Флайерз» в руке. Он обхватывает меня руками, приподнимая в процессе.

— Я так горжусь тобой, Дин, — я обвиваю руками его шею и наклоняюсь вперед, чтобы поцеловать в щеку. — Я знала, что ты справишься и в этом раунде. Ты взволнован возвращением в Филадельфию?

Он пожимает плечами:

— Думаю да. По крайней мере, я знаю город, и Тео с Такером будут рядом, чтобы потусить, когда я буду дома.

— Странно слышать, как ты говоришь «дома», говоря о Филадельфии.

— Последние четыре года это был наш дом для обоих из нас.

— Кстати, о доме, ты готов к неделе с Болдуинами? Такер и Тео планировали твой визит всю неделю.

Он с любопытством приподнимает брови:

— Это хорошо или плохо?

— Думаю, это зависит от того, нравятся ли тебе их сюрпризы.

Дин хохочет, и его смех так заразителен.

***

После того, как мы возвращаемся ко мне домой, Тео и Такер крадут у меня Дина, чтобы поиграть в бильярд в комнате отдыха, а затем в боулинг. Я чувствую себя такой претенциозной задницей из-за того, что у нас в подвале есть боулинг с шестью дорожками. Мой отец построил его так, чтобы у каждого из нас была своя дорожка, что делает его еще более нелепым.