Читаем без скачивания Морской Чёрт - Феликс Люкнер

Шлюпка наша была открытая, 6 метров длины; высота борта над водой по середине шлюпки была всего 28 сантиметров. Каждый поймет, что такая шлюпка в свежую погоду мало защищала от волн в открытом море. К тому же пришлось загрузить её снаряжением и продовольствием на много недель плавания. Было взято несколько жестянок консервированного мяса и шпика, но главный запас провианта состоял из сухарей и воды. Был также установлен пулемёт и взято две винтовки, несколько ручных гранат и револьверов. Навигационные инструменты и секстан также не были забыты. Все, разумеется, стремились участвовать в этой морской экспедиции. Я выбрал пять человек наиболее крепкого здоровья. На острове Мопелиа командование было передано лейтенанту Клингу.

Приближались минуты расставания. Еще одно братское рукопожатие, и узы, соединявшие нас всех, впервые порвались. Только теперь мы поняли, как близок был нам каждый из товарищей.

Наше новое судно делало вначале, при благоприятной погоде, в среднем по 4 узла. Курс был взят на остров Атиу, расположенный в 300 милях расстояния. У нас имелось на два месяца сухарей и запас пресной воды на три недели. Шлюпка была до того переполнена, что пробраться с носа на корму можно было только ползком. Провиант, фотографические аппараты, табак и необходимая дождевая одежда были уложены в воздушные, камеры по бортам шлюпки. От этого остойчивость шлюпки, конечно, сильно пострадала. Имелось четыре матраца, так что четыре человека могли одновременно лежать, из них двое, правда, только в согнутом положении.

Страшнее всех этих неудобств был хронический запор, которым все стали страдать из-за однообразной пищи и отсутствия движения. Помимо перечисленного груза, следует упомянуть еще ведра, мотор, банки и т.п. Это, вместе с воздушными камерами, занимало всю шлюпку. Трудно даже понять, каким образом удалось втиснуть туда же еще шесть человек. Для защиты от дождя и волн, вокруг шлюпки по планширу был прибит широкий брезент. В непогоду он раскатывался к середине шлюпке и связывался с полотнищем другого борта. Железные стойки удерживали его на некоторой высоте. Без этого устройства мы часто промокали бы насквозь и, наверное, утонули бы.

Производить навигационные вычисления на нашем судне было в высшей степени затруднительно. Карты не на чем было разложить. При малейшей неосторожности все летело за борт. Все наблюдения и вычисления приходилось производить на качке одеревенелыми руками. Наши мореходные таблицы, тетради, карты, логарифмы и книги слипались от сырости: выложенные на солнце для просушки они вспухали, как лошадиные трупы.

На третий день плавания мы подошли к острову Атиу, ближайшему в архипелаге Кука и впервые вступили на обитаемую неприятельскую землю. Вместе с лейтенантом Кирхгейсом, сопровождаемые толпой изумленных туземцев, я отправился к дому британского резидента. Губернатор лежал на веранде и не поднялся нам навстречу. На его лице отражалось удовлетворенное сознание, что большая часть земного шара еще, благодаря богам, находится под властью англо-саксов.

«Меня зовут Ван Гутен, ― начал я по-английски свой рассказ подозрительно прищурившемуся резиденту ― а это мой старший офицер Соутхарт. Мы американцы голландского происхождения. Два месяца тому назад мы держали в голландском клубе в Сан-Франциско пари, что проплывем в открытой шлюпке из Гонолулу, мимо островов Кука, в Таити и обратно. Сумма пари ― 25 000 долларов. Мы обязаны приставать в определенных пунктах. Поэтому будьте так добры дать нам удостоверение, что мы здесь были. Мы желали бы также получить воду, консервов и свежих фруктов».

Наше предприятие показалось губернатору несколько шалым, но лицо его все же сразу прояснилось. Он не поинтересовался спросить ни вахтенного журнала, ни бумаг. В качестве гордого британца он настолько презирал иностранные языки, что принял нижненемецкое наречие, на котором я переговаривался с Кирхгейсом, за голландский язык. Он завел глубокомысленный разговор о войне, которую осуждал. Она, по его мнению, служила на пользу лишь желтой расе.

Через четверть часа к нам присоединился французский миссионер. В полном восторге от нескольких французских фраз, с которыми я к нему обратился, он, в качестве горячего патриота, пригласил нас к себе, встретил нас марсельезой, исполненной на граммофоне, и отлично угостил. На обратном пути через деревню нас восторженно приветствовали туземные девушки и одарили цветами и фруктами. Я еще раз посетил резидента, чтобы расспросить его о движении судов. Прихода парусных кораблей, к сожалению, не предвиделось, и нам пришлось отложить надежду на добычу судна до острова Аитутаки, куда мы и решили направиться. Удостоверение губернатора Атиу должно было нам оказать хорошую помощь. Погода начала ухудшаться. Бесконечные дожди промочили все, волны постоянно заливали шлюпку. Нам приходилось иногда за час времени выкачивать до 250 ведер воды. В последние 25 дней нашего плавания мы никогда не были сухими. Матрацы, одеяла, одним словом все, что не помещалось в бортовых воздушных ящиках, было насквозь пропитано водой. Мы мёрзли и только изредка могли отогреться горячим кофе. Брезентовый тент стал пропускать воду. Брызги волн не давали возможности ничего высушить.

В Аитутаки мы, к сожалению, не застали шхуны, которую предполагали захватить. Решено было всё же сойти на берег в надежде получить сведения о движении судов и провести хоть одну ночь в сухом помещении. Необходимо было подкрепить наши ослабевшие силы. Было 30 августа.

На моле, окруженный толпой туземцев, местный резидент поджидал редких гостей. Наше голландское происхождение пришлось переменить на норвежское, так как здесь могли встретиться голландские купцы.

Резидент, со своим пенсне на носу, выглядел вроде президента Вильсона и встретил нас с большой подозрительностью. Он тотчас распорядился послать к нам на судно для разведки норвежского плотника. Но мы с ним оживленно побеседовали на его родном языке. Плотник всецело проникся расположением к нам. Вильсон прибег тогда к хитрости: он старался нас разделить, чтобы от каждого из нас в отдельности все разузнать. Нас стали приглашать в одиночку в гости к различным видным островитянам, предлагая пообедать, взять ванну и т. п. Отказываться было нельзя. Каждый из нас взял на всякий случай ручную гранату в карман. Разложить наши вещи для просушки мы также не могли. Туземцы окружили тесным кольцом наше судно; нельзя было поднять одеял, под которыми было спрятано оружие.

Мне пришлось обедать у купца Лоу, а Кирхгейсу у резидента. Наши хозяева все время обменивались через слуг какими-то записочками. Очевидно, они уславливались какие нам задавать вопросы и сравнивали ответы. Мы отчаянно старались как можно скорей соединиться опять вместе. По дороге на судно встретился норвежский плотник п предупредил, что нас считают за немцев и хотят втащить нашу шлюпку на берег. Было решено двум из команды оставаться всегда на шлюпке и в случае чего, обстрелять пристань из пулемёта. Находившиеся на берегу, рассчитывали пробиться на судно собственными силами. Нужно было еще раз отправиться к резиденту за обещанным удостоверением и по дороге сделать закупки провизии у местных торговцев.