Читаем без скачивания Морской Чёрт - Феликс Люкнер

Охотно!

Но прежде всего, одни вопрос: вышли ли вы со своим судном из нейтрального порта С. Штатов Аргентины или Чили?

Нет, мы пришли из Германии. Мы были замаскированы под норвежцев и подвергались осмотру неприятеля в продолжении полутора часов.

- Вы были осмотрены англичанами?

- Ну, да!

Довольная улыбка осветила лицо командира и старшего офицера крейсера, присутствовавших при нашей беседе.

За бокалом шампанского я рассказал адмиралу вкратце историю «Морского Чёрта», но при этом всячески старался скрыть местопребывание команды, оставшейся на острове Мопелиа, что мне, по-видимому, и удалось. Японцы остались при убеждении, что, после гибели «Морского Чёрта», мы пересели на ранее захваченную нами американскую шхуну «Манила», и что она до сих пор действует в море с остальной частью команды.

Простившись с адмиралом, я опять вернулся в городскую тюрьму. В этот раз ненадолго. Через два часа нас посадили на пароход и отправили в Новую Зеландию, где для нас было приготовлено более долговременное пристанище.

Было бы горько рассказывать всё то, что нам пришлось перенести на пароходе и в различных этапных пунктах от бесчеловечной жестокости окружавшей нас стражи.

Меня и Кирхгейса отделили от остальных товарищей; их отправили на остров Соме, а нас двух на минную станцию в Девонпорте. Она составляла часть крепостных портовых укреплений в Окленде. Большой минный сарай был разделен на отдельные клетки, которые служили арестным помещением для дезертиров. Отсюда нас перевели на небольшой остров Мотуихе, расположенный вблизи Окленда. Мы встретились здесь с большим числом немецких граждан, интернированных с начала войны... Комендант лагеря ― английский полковник ― был очень горд, что к нему поступили, наконец, настоящие военнопленные.

В одну из первых прогулок по острову мне бросилась в глаза прекрасная моторная лодка, принадлежавшая коменданту. «Эта лодка будет моей», ― подумал я тотчас же. Остров... моторная лодка... и всякие другие возможности промелькнули в моем мозгу. Решение было принято. Но прежде чем что-нибудь предпринять, нужно было хорошенько осмотреться и освоиться с своим положением. Мы имели право свободно гулять во острову, но в 6 часов вечера должны были все возвращаться в лагерь. Повсюду были расставлены часовые, и по первому впечатлению казалось, что нас бдительно охраняют.

Для серьезной попытки к бегству требовались большие приготовления. Любопытство моих соотечественников, содержавшихся в лагере, представлялось мне одним из главных препятствий. В особенности был опасен один австрийско-польский врач, очень умный, но опустившийся человек, который доносил всё новозеландским властям. Нужно было прежде всего запутать его в дело. От всех перенесенных лишений и скитаний по тюрьмам я физически очень ослабел и имел весьма болезненный вид. Ревматизм, одна из тех болезней, которую трудно проверить. Волею судеб я избег ее, но кто мог бы это доказать, когда вдруг мне стало сводить всю спину. Быть может, у меня был и ишиас? Австриец, во всяком случае, вполне проникся этой мыслью. В дождливые дни я совершенно не выходил, лежал весь день в кровати и стонал. В хорошую погоду я чувствовал себя лучше. Наш плотник соорудил мне пару костылей, при помощи которых я только и мог передвигаться. Доктор всячески старался облегчить мои страданья и усиленно мазал меня йодом. Комендант лагеря также выражал свое сочувствие, но в глубине души был рад видеть меня в таком беспомощном состоянии. Своим приближенным он сознавался: «Хорошо, что у него ревматизм. Это опасный тип. Теперь он, по крайней мере, ничего не сможет предпринять». Одним словом, все мне поверили.

Затем я посвятил врача в свои денежные дела, что еще больше усилило его доверие ко мне. Я ему дал понять, что жду с родины большую сумму денег. Мои соотечественники, видя мою тесную дружбу с доктором, настойчиво стали меня предостерегать на его счет. Но я продолжал свою двойную игру.

В то же время я исподволь подыскивал себе команду. В лагере содержались 14 морских кадет Северо-Германского Ллойда[24]. Они держались всегда дружно вместе и горели страстью к приключениям. Из них я наметил семь человек и стал их понемногу знакомить со своими планами. Кроме того, я посвятил в заговор одного радиотелеграфиста из Самоа и моторного инженера Фрейнда, которому комендант доверил присмотр за своей моторной лодкой. Кадет Паульсен нес обязанности рулевого на этой лодке и, кроме того, заведовал потребительской лавочкой в лагере.

Теперь нужно было подумать о том, как достать все нужное снаряжение. Мне удалось уговорить коменданта дать разрешение устроить на рождество любительский спектакль. Было решено изобразить на сцене эпизод из Ютландского боя и заранее не разглашать содержание пьесы, чтобы неожиданностью зрелища усилить впечатление для зрителей. Все стали усиленно изготовлять силуэты судов, раскрашивать флаги, шить морские фуражки, изготовлять немецкие кокарды и т. п.

Кадеты и остальные участники заговора занялись более серьезной работой. Из мармеладных жестянок были изготовлены ручные гранаты, начиненные взрывчатым веществом. Его удалось похитить у фермера, где некоторые пленные работали на выкорчевке деревьев. Из старого штурвального колеса, бритвенного прибора и обломков зеркал был изготовлен сектант, который, как оказалось впоследствии, давал возможность делать наблюдения c точностью до 50 миль.

Нужно было позаботиться и о парусе, для нашей моторной лодки. Кадет Паульсен оставлял в хозяйственных ордерах, которые он давал на подпись коменданту, пропуски. Они потом заполнялись. Мы выписывали нужные для нас материалы. Их присылали из Окленда. В большем количестве был заготовлен провиант, преимущественно такой, который занимал мало места. Тайком ловили мы комендантских кур и солили их впрок. Массовое исчезновение кур доктор приписал распространившейся среди них болезни. Никто не обратил, однако, внимания, что трупы мертвых кур никогда не находились.

Наш будущий парус был сшит в виде театрального занавеса. Расходы по устройству любительского театра были покрыты добровольной подпиской среди пленных. Австрийскому врачу было поручено заведовать театральной кассой, и он относился с большим рвением к сбору пожертвований. У некоторых пленных удалось достать бинокли, часы и вырезать из атласов нужные карты. В качестве оружия были заготовлены ручные гранаты и кинжалы. Из предыдущего опыта мы знали, что оружие нам понадобится только для внушения страха. На этот случаи было изготовлено несколько пугачей и бутафорский пулемёт из жести. Главным нашим оружием должны были служить немецкий флаг и немецкая форма обмундирования. Пару настоящих винтовок все же необходимо было достать. Нам удалось в конце концов похитить их из лагерного цейхгауза.