Читаем без скачивания Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран - Альберт Поделл

Я много десятков лет провел в воде – занимался сплавами, каякингом, нырял, серфил на Гавайях, но никогда не попадал в более опасную ситуацию. Хотя мое лицо было всего на несколько сантиметров опущено в воду, я тонул и ничего не мог с этим сделать. Я уже начал думать, что, похоже, так и покину этот мир.

Когда я уже практически потерял сознание, Анна сумела подползти к моей стороне плота, схватила меня за спасательный жилет и втянула обратно на плот – я кашлял, задыхался и в итоге изверг, наверное, литр воды.

Меня слишком сильно трясло, чтобы попросить ее о дыхании рот-в-рот, но я исправил эту ошибку на следующий день.

Между тремя водопадами

В одном месте на северо-востоке Южной Америки находится три водопада: один – самый красивый в мире, второй – самый высокий, а третий – самый волшебный.

Самый прекрасный – это Игуасу, и это – мое самое любимое место на планете.

Я влюбился в Игуасу сразу, как только увидел его, делящего Бразилию и Аргентину, и остаюсь верен ему с тех пор. Игуасу несравненно красив. Он великолепен.

Я добрался до него от Рио-де-Жанейро на автобусе. Это была долгая, нервная поездка, и я хотел провести там примерно полдня. В итоге я застрял на три дня, абсолютно пораженный. Сначала я увидел его с края обрыва, он был примерно 3 километра в ширину, и казалось, что водопад поглощает все вокруг, падая с 82 метров и разбиваясь на 275 струй, между которыми выжили лишь маленькие кустики травы.

После многочасового любования этой красотой я спустился вниз по длинной металлической лестнице на маленький остров посреди реки, в которую падал водопад, – вода шумела с трех сторон, а капли поднимались на высоту 150 метров. Я сидел на одинокой скамейке в джунглях, вокруг никого не было, и с удивлением смотрел, открыв рот, распахнув глаза, оглохнув от невероятного шума, купаясь в мягком тумане, час за часом. Это не похоже ни на одно место в мире. Говорят, что, когда Элеонор Рузвельт увидела Игуасу, она воскликнула: «Бедная Ниагара!»

Вы, может, этого и не знаете, но, скорее всего, уже видели Игуасу в каком-нибудь фильме – «Мистер Магу», «Миссия» или «Полиция Майями» – и это только фильмы на букву «М».

Не полагайтесь на видеоверсию. Если хотите посмотреть на какое-нибудь великое место до того, как откинете коньки, пусть это будет Игуасу.

И не удивляйтесь, если встретите там меня и увидите, как я сижу у подножия водопадов, расслабляясь в тени тропических деревьев, окруженный орхидеями и бабочками, смотрю вверх в экзальтации. Я вернусь, как только смогу.

Примерно в 800 километрах к северу, в Венесуэле, возвышается водопад Анхель, самый высокий непрерывный водопад в мире. Я всегда думал, что это название – «ангел» – пошло от того, что на такой высоте могут жить небесные создания, но на месте я узнал, что его назвали в честь авиатора Джимми Эйнджела, который в 1930-х разбился на маленьком самолете в трех километрах от водопада, выжил, нашел водопад, рассказал о нем миру и увековечил свое имя.

Место это прекрасно – река Чурун течет по плоскому плато Гвианского нагорья в Юго-Западной Венесуэле прямо к вертикальному гладкому спуску горы Дьявола и падает в самые густые джунгли мира – 807 непрерывных метров вниз, вниз, вниз.

Совсем недалеко оттуда шепчет волшебный маленький водопад Канайма. Эта система водопадов похожа на сияющую корону и прячется в идиллическом регионе около юго-восточной границы Венесуэлы с Бразилией и Гвианой. Там находится национальный парк Канайма, шестой по величине в мире заповедник такого рода, размером со штат Мэриленд, нетронутая, незаселенная земля с возвышающимися каменными плато, которые парят в сотнях метров над джунглями. Это одни из самых старых скал на планете, они появились в докембрийский период[10], а теперь покрыты трещинами и ущельями в сотни метров глубиной.

Больше всего среди местных маленьких водопадов высотой не больше 45 метров (местные называют их Хатча, Вадайма, Укайма и Голондрина) мне понравилось то, что под ними скрывался безопасный проход в другое измерение.

Я выскальзывал из гамака каждое утро непозволительно поздно и после завтрака из сочных манго и сладких бананов шлепал по колено в воде по лагуне Канайма к арке сверкающих потоков, направляясь вдоль камней к краю водопадов, потом проходил через тонкую завесу падающей воды и входил в закрытое пещерное пространство, спрятанное за потоками. Я стоял там и не слышал ничего, кроме рева воды. Я не видел неба, земли, деревьев – ничего, только сине-белую занавесь чистой пенистой воды, разбивающейся о землю на расстоянии вытянутой руки. Больше не было ничего. Я был один в зачарованном королевстве, где я мог мечтать парить, смотреть и удивляться, в немом восхищении перед силой и величием природы.

Тяжелые времена в Белизе

Это произошло, как и многие другие катастрофы в моей жизни, по вине прекрасной дамы – или, говоря более точно и менее шовинистически, по причине моей подростковой по характеру, но пожизненной по продолжительности одержимости прекрасными дамами.

Она была израильтянкой, разведенной, прекрасной и весьма чувственной. Я встретил ее через объявление в газете, которыми я пользовался в молодые годы. Мы встречались месяц, потом полетели в Канкун и поехали по прибрежной дороге нырять с рифов в Белизе. Во всяком случае, так мы думали, пока не добрались до границы, где пограничники отказались ее пропустить – у нее был израильский паспорт и не было визы, которая мне, как американцу, была не нужна.

Я стоял перед дилеммой – оставить возлюбленную на границе на несколько дней или отказаться от дайвинга? После долгих раздумий победило рыцарство (циники, конечно, решат, что дело в сексе), и я вернулся со своей леди в Канкун и его шумные рестораны.

В следующий раз мне удалось добраться до Белиза четыре года спустя, снова в компании прекрасной дамы, в этот раз русской, в этот раз – с визой. И снова я чуть не пропустил все веселье. Мы уехали из Канкуна на маленьком «Фольксвагене». Я пообещал девушке показать древние руины майя по пути, поэтому, остановившись в городе Тулум, окруженном стенами, я повернул на запад через джунгли Юкатана вдоль треугольника Кампече, чтобы удивить ее видами Ушмаля и других древних храмов в Кинтана-Роо, Кабахе и Кслапаке.

Девушка была совершенно свободных нравов, рыжая двадцатилетняя дикая барышня, которая любила сорвать одежду среди джунглей или древних развалин. Если рядом были другие туристы, ее это не волновало.

Прогулки по густым джунглям с прекрасной, беззаботной красоткой, разгуливающей голышом и блестящей от капель сезона дождей, не особо способствовали возвращению в машину и движению дальше.