Читаем без скачивания Большие люди - Дарья Волкова

- Я так и понял, - Гоша встает, протягивает руку врачу. - До встречи, Константин Сергеевич.

- До встречи, - тот отвечает на рукопожатие. - Надеюсь, в нашу следующую встречу увидеть положительную динамику. Людмиле Михайловне привет.

_____________

- Ну, что сказал Казанцев?

- Да так...

- А конкретно? - настаивает Григорий.

- Ругался, - сознается Гоша. - А еще велел выполнять все Люсины рекомендации и вообще - держаться за нее.

- В каком смысле - держаться?

- Да уж явно не в том, в каком ты подумал! Хотя... - с усмешкой, - я бы и в этом смысле не отказался... подержаться!

- Нет, - недоверчиво качает головой брат, - ты явно с мозгами не дружишь.

- Да ну тебя, - отмахивается Георгий. - Не лезь не в свое дело. А представляешь, кстати... Казанцев Люсю знает!

- Ну и что? - Григорий невозмутим. - Он же мне ее телефон и дал.

- Да?!

- Да. Сказал, что это очень хороший специалист. А что тебя удивляет?

- Да я как-то... и не думал даже... Казанцев - это ж величина... светило наше... А Лютик - она простая, вроде бы...

- Ну, видимо, не такая уж и простая.

- И ты на этого человека орал!

- Всю жизнь мне это теперь будешь поминать?!

_________________

Остолбенел. Вот как вышел из машины, так и остолбенел, когда ее увидел. Не ожидал такого, не был готов.

Пуховик, джинсы, спортивные ботинки - всего этого не было. Зато были коричневые брюки свободного покроя, короткая каракулевая то ли шубка, то ли куртка - мех органично сочетался с вязаными рукавами и отделкой кожей. Дополняли все это великолепие тонкие кожаные перчатки, изящный клатч и такая копна волос, обычно убранных, что и шапка не нужна.

Гоша не сразу нашелся, что сказать. Ему комплименты всегда легко давались, а тут как-то вдруг растерялся.

- Привет, - Люся подошла к машине. - Ничего, что я на каблуках сегодня?

- Ничего, - он наконец-то обретает дар речи. - Если что - я подпрыгну.

А потом демонстративно встает на носки своих тонких кожаных туфель и целует ее в щеку.

- Гош, ты чего?!

Смутил, ой, смутил Лютика! К нему возвращается утерянная уверенность, а настроение, и без того бывшее не самым пасмурным, зашкаливает теперь за оценку "превосходное".

- Чего-чего... У меня рефлекс - целовать красивых девушек. Кто тебе виноват, что ты такая красивая, что я удержаться не могу.

Она не находится с ответом и вообще - выглядит растерянной и смущенной. И возобновляется разговор уже только в салоне темно-синего "Ауди", под мерное урчание немецкого мотора.

- Гоша, ты гимнастику делаешь?

- Угу.

- Тогда рассказывай.

- Что тебе рассказывать? - он даже на секунду отрывает взгляд от дороги.

- Порядок упражнений.

- Люсь, ты шутишь?!

- Тебе веры теперь нет, - к ней вернулась былая невозмутимость. - Так что доказывай, как ты выполняешь мои предписания.

- Ты думаешь, я помню?!

- Если делаешь каждый день, то помнишь.

Тон ее настолько ровен, что Гоша понимает - спорить бесполезно.

- Хорошо. Исходное положение - лежа на спине. Разводим руки в стороны.

- Дальше.

Гоша вздыхает.

- Не отстанешь?

- Нет.

- Ладно, - еще один демонстративный вздох. - Исходное положение - то же. Поднимаем руки вверх. Поочередно. Потом одновременно.

Людмила удовлетворенно кивает. Машина катит сквозь снег, неоны реклам и свет фонарей.

_________________

- Ну что, сиротка, купить тебе попкорн?

- Если честно, терпеть его не могу, - немного виновато улыбается Гоша.

- Отлично. Я тоже.

На них обращают внимание. Людмиле не привыкать - если она одета ярко, незамеченной она не остается. Ну а в паре с Гошей они смотрятся, наверное, особенно... колоритно. Георгий, однако, не выглядит хоть сколько-нибудь смущенным удивленными взглядами со стороны. Весел, галантен, дружелюбен. И все это - без тени фальши.

Выбор фильма Люсю удивил. Но удовольствие это ей получать не мешало, нисколько. Чудесный, добрый и очень смешной, местами просто до слез, мультфильм.

- Гош, почему мультик? - после кино они сидят в небольшом кафе в том же торгово-развлекательном центре. Гоша пьет безалкогольное пиво, у Люси в руках бокал белого сухого, на столе - соленые фисташки и сырная тарелка.

- Да это самое приличное, что сейчас идет, - он отхлебывает пива. - Кстати. Казанцев тебе привет передавал.

- Был у него? - Люся нисколько не удивлена. - Что сказал? Всыпал тебе горячих?

- Всыпал, - соглашается Гоша. - А ты его давно знаешь?

- Да мы лично и не знакомы, - усмехается Людмила. - Видела его как-то по телевизору в наших местных новостях. Так, через пациентов только знаем друг друга. Одно же дело делаем, общее. Он замечательный доктор.

- Он о тебе тоже с большим уважением отзывался.

- За что кукушка хвалит петуха... - улыбается Люся. А потом становится серьезной: - Гош... Ты мне обещал рассказать.

Он задумчиво покачивает в руке бокал с пивом. Обещал, действительно. Да и почему нет, собственно? Брату он так и не смог толком объяснить, что произошло. И почему он это сделал. Так, может быть, сможет это объяснить Люсе? Или, хотя бы, самому себе?

_____________

Беда пришла, как водится, нежданно и под маской хороших новостей. И принес ее Гришка. Но вот уж что-что, а винить брата было бы совершенно неверным. Потому как начиналось все просто замечательно.

Свежеприобретенная Гришкина привычка встречать Новый год в деревне Георгия ужасно раздражала, но переспорить или переубедить брата было невозможно. Как только Григорий наконец-то решил, что может себе финансово позволить купить дом, а с ним и большой участок земли, так вытащить его оттуда по выходным не стало никакой возможности. А на Новый Год Гришка и вовсе уезжал даже не в дом свой, а совсем в глухую деревню, на пару со своим водителем, к тестю Валерия Павловича. Когда Георгий с недоумением спрашивал: "Что там делать?!" ему отвечали неизменно: "Баня, самогон, рыбалка". А когда Гоша ошалело переспросил: "Самогон?!", брат просто махнул на него рукой со словами: "Не пробовал первач Галины Денисовны - так и нос не морщи". В общем, понять смысл такого времяпрепровождения Гоша не мог, не пытался даже, а от приглашения составить компанию отказывался. Но именно оттуда, из деревни, Гришка и привез Инвестора. Полковника. Как бы странно это ни звучало.