Читаем без скачивания Беглец в жизнь - Ростислав Гельвич

Сны снова были яркими и насыщенными. К сожалению, собака прийти не смогла (как объяснил Альфарану говорящий кот), ибо ее переехало телегой. А сам кот петь не умел да и не хотел. Потому остаток ночи Альфарану пришлось спать без снов.

Остальные два дня прошли точно так же – кровотечение удавалось остановить только на час-другой, не больше. В остальное время она тихонько сочилась из раны, что служило причиной огромной слабости Альфарана (подняться ему так и не удалось). Опасных моментов почти не было, разве что как-то раз на запах крови прибежало несколько шакалов, которые сидели вокруг полуживого некромага, но нападать не решались. Наверное, потому, что сей некромаг самому смелому шакалу смял гортань, а его лучшему другу оторвал голову – сила у некромага все еще была.

По прошествии трех суток раненого некромага подобрал караван.

За 50 лет своей жизни Фарат навидался трупов в пустыне – по молодости, как это ни странно, он даже радовался, наткнувшись на тело очередного путешественника. Причина проста – с каждого мертвеца можно было снять десяток-другой тариев, иногда пару колец, медальонов… если, конечно, странника не убили разбойники – эти никогда не оставляли ничего.

За 20 лет из 50, в течение которых Фарат водил караван, он навидался еще больше мертвецов – обычно это были его предшественники с других караванов. И этому он тоже радовался: ну кому не станет хорошо на душе от внезапно перестающего мешать конкурента?

По-молодости, если Фарат и натыкался на полумертвых, но живых людей, он их, как это ни паскудно звучит, добивал. Уж такое у него было воспитание – что тут добавить? Теперь же он как минимум старался помочь, а иногда даже давал несчастному несколько монет. Причина проста и обыденна – грехи искупал… Кому же захочется в будущей жизни жуком навозным быть? Тем более, когда до конца этой жизни отнюдь не так далеко.

Вообще, у Фарата никогда не было отбоя от клиентов – он носил славу самого удачливого караванщика: за те 20 лет, что он водил караваны, разбойники нападали на него всего три раза. А грабили и того меньше – один. Само собой тут была заслуга того, что он первый догадался нанимать в рейсы лекаря и барда – наемники, они ведь умирать не хотят даже за деньги. А песня и лечение значительно усиливают их боевой дух.

Фарат обладал совершенно обычной внешностью – средний рост, немного пухловатое брюхо, длинная борода, как у любого старика. Единственной его приметной чертой был шрам-ожог на щеке – зажженной стрелой попало.

В какой-то мере Альфарану повезло, что его подобрал именно он – любой другой караванщик непременно потребовал бы с него деньги за лечение. Фарат же в таких случаях говаривал: «Жизнь слишком дешева, чтобы платить за нее деньги, и слишком дорога, чтобы не помочь теряющему ее», в пожилом возрасте он выучился грамоте и пристрастился к философским трактатам. Это и привило ему любовь к длительным разговорам и заковыристым фразам, за что ему дали второе прозвище – Умник. А поболтать он любил.

Альфаран очнулся от рева. Очень громкого рева, сопровождаемого хлестким звуком бича и человеческим матом. Судя по тому, что некромаг изволил валяться точно на караванном пути – рев был верблюжьим, значит, его подобрал очередной караван.

Первая мысль, которая пришла в голову Альфарану: «Сколько надо заплатить?» И надо сказать – несмотря на то что его ограбили, 10 тенгиев и 30 тариев Альфаран на досуге вшил в подошвы сапог, так его научил Тит. Как уже говорилось, тот по молодости знатно пошлялся по миру, и не всегда его спасало воинское искусство.

Второй мыслью было: «Сколько я пролежал без сознания?»

Ну и третьей, как водится: «Пора бы уже открыть глаза… в смысле глаз».

И он открыл, после чего увидел синее-синее небо (кое-где были небольшие облачка) и угол деревянного ящика. Откуда-то сбоку звучало посапывание и причмокивание. Обернувшись, Альфаран увидел молодого парня примерно своего возраста.

– Эй ты, проснись!

Ноль внимания.

– Проснись, ты!

Ответом послужил громкий «Пук!», после которого откуда-то сбоку, из-за брезентовой занавеси, издевательски заржали.

– Твою мать, зенки открой!! – почти заорал Альфаран.

Тот открыл. И подскочил. И заорал:

– Милсдарь Фарат, простите, ей-богу, всего на пять минут заснул!!!

Черные глаза, скривленные губы и другие особенности придавали его лицу выражение щенка, которого строгий хозяин застал за отправлением в любимый сапог естественных надобностей.

Сходство с этой картиной ему придавала слегка великоватая одежда, болтавшаяся на худощавом теле – явно купил с рук. Сапоги с широкими голенищами, полотняные темно-синие штаны, рубаха-безрукавка и покачивающийся на шее амулет Мирайлы (означавший, что паренек принадлежит к стану лекарей) смотрелись на нем невнушительно. Хотя, скорее всего, ему было все равно.

Однако вернемся к этой сцене – услышав пышущую эмоциями тираду парня, Альфаран громко расхохотался. После чего юный лекарь обиженно сказал:

– Ну что… ну поспал малеха, что будить то так… я же чуть в штаны не наложил!

– Тебе бы это повредило, уж куда дальше худеть? – Альфаран перестал хохотать, однако еще не успокоился. Хотя пришлось: шрам открылся, и некромаг почувствовал текущую по щеке каплю крови.

Парень, увидев эту картину, мгновенно сунул нос в сумку, висящую на боку, после чего достал оттуда моток чистых тряпок и бутыль с чем-то прозрачным.

– Что ж ты так неаккуратно… – об обиде на насмешку уже и речи не было. – Вот, сейчас я тебе….

Чпокнула пробка, из бутылки пахнуло крепким спиртом. Парень смочил им тряпку, после чего налепил ее на шрам. Влажная ткань окрасилась красным.

Альфаран даже не поморщился от режущей боли, ему было не привыкать.

– А ты терпеливый! – уважительно цокнул языком лекарь. – Помню, я одному чирей лечил, так он мне от боли нос сломал!

– Ну, бывает… Сколько я должен?

– Что ты, что ты! – Паренек замахал руками, как будто собирался взлететь. – Караванщик Фарат не берет за такое денег! Не знаю почему, но не берет. А тебе, кстати, очень повезло, глаз не вытек – это раз, и ты не сдох от потери крови, два. Да еще и печенку не задели… Хотя мне три часа пришлось тебе на бочину швы накладывать, еле кровь остановил!

– Ладно, спасибо, парень. Я Альфаран. – Некромаг протянул руку лекарю.

– Тиль! – его рукопожатие было слабым.

Немного помолчав, Альфаран продолжил разговор:

– А какой вообще этот Фарат?

Лекарь немного помялся, но все-таки заговорил:

– Да какой-какой… Нормальный мужик, 50 лет ему. Строгий такой, драться умеет – дай боже! Умный, везет ему часто – Удачливым называют. Что еще… да все вроде бы…