Читаем без скачивания Напрасные опасения - Аманда Карпентер

— Спокойной ночи, Никки.

— И это все?! — закричала она.

Никки услыхала голос Харпера, в котором звучала та самая насмешка, какую недавно хотела, но не сумела изобразить она:

— Дорогая, это лишь малая толика, но пока, думаю, и этого более чем достаточно.

Она отчетливо услышала, как щелкнула задвижка на его балконной двери. Мир вокруг нее с грохотом рухнул. Восторженная чувственность сменилась раздражением и досадой. А ведь прошла лишь одна секунда!

Он был так устрашающе уравновешен, так жёсток, хотя и тактичен, и так чертовски прав! Конечно, он не овладеет ею прямо здесь — у них масса времени для этого. Ей хотелось убить его.

Но в глубине души она знала, что этого ей вовсе не хочется. Она точно знала, чего хочет и чего лишилась из-за его благих намерений и чего, возможно, никогда не получит. Так что смеяться в этой отчаянной ситуации было нечему.

Казалось, прошла целая вечность со вчерашнего дня, когда она беспокоилась о том, как он поведет себя в Оксфорде. Он повел себя по-джентльменски. Никки прокралась в свою комнату, бросилась на кровать и, уткнувшись лицом в мягкую подушку, горько разрыдалась от разочарования и боли. Ей хотелось умереть, но вместо этого она уснула.

Перед рассветом Никки залезла под толстое одеяло, а утром проснулась, опять, как и вчера, не понимая, где находится. Она спала одетая, что было неудобно. Но ее сон прервало не это и не воспоминания о прошлом вечере, а легкий стук в дверь. Если бы она уже почти не проснулась, то могла бы его не услышать.

Потянувшись и широко зевнув, она сонным голосом сказала:

— Войдите.

Никки думала, что это Чарлз, но на пороге стоял Харпер в прекрасно сшитом строгом сером костюме, подчеркивающем широкие плечи и узкие бедра. Вид у него был бодрый и… ужасно притягательный. Никки села в кровати, думая о том, какая она взлохмаченная. Харпер вообще-то всегда выбивал ее из колеи, а сейчас она чувствовала себя совершенно незащищенной, потому что он свалился на нее как снег на голову.

Он окинул ее неторопливым взглядом, и по его лицу пробежала легкая улыбка.

— О, я, кажется, вас разбудил? — с напускной досадой произнес он.

Она приторно-сладко улыбнулась в ответ и ядовито сказала:

— Да, разбудили. Я спала как убитая и ничего не помню. А вам как спалось?

Никки думала, что после такого ответа он перестанет улыбаться, но этого не произошло. Наоборот, ее слова его явно рассмешили.

— Спасибо, очень хорошо, — подчеркнуто вежливо сказал он и, распахнув дверь, прошел в комнату.

— Вам что-нибудь нужно?

Он тихо засмеялся. Злость у Никки мгновенно испарилась, и она залилась густой крас-кой. Вот уж действительно: язык мой — враг мой!

— Я просто зашел попрощаться, — ответил Харпер, остановившись у кровати. — Я уезжаю в Лондон. Необходимые вам материалы у меня на письменном столе. Я позвоню на неделе узнать, как идут дела.

— Хорошо, — натянуто произнесла она, стараясь выглядеть спокойной под его пронизывающим взглядом, но от волнения у нее вспотели ладони.

Он наклонился и своим длинным пальцем приподнял ей подбородок.

— Время, проведенное с вами, Никки, очень меня… стимулировало, — сказал он. — Жаль уезжать. Будете скучать без меня хоть немного?

Как же ей хотелось стереть это нечестивое выражение с его лица! Злой дух побудил ее на следующий ответ, произнесенный с невинным видом:

— Ну конечно. Кто же еще станет укладывать меня спать?

Она увидела, как он накаляется от страсти, и почувствовала, что это передается ей, так что она не может совладать с собой.

— Вот и думайте об этом, — посоветовал он и запечатлел на ее губах быстрый и крепкий поцелуй. Грациозно, словно танцор, он развернулся и вышел.

Никки с трудом перевела дух и откинулась на подушки, чувствуя слабость, как после марафонского бега. Ее снова охватили тяга к Хар-перу, томление и боль. Это ощущение удивля-ло и беспокоило. Необходимо было все как следует обмозговать.

Выяснилось, что Чарлз уже ушел в школу — весьма этим недовольный — и до середины дня не появится. Гэвин, муж Энн, был чем-то занят в квартире над гаражом, и Ник-ки, с аппетитом проглотив обильный завтрак, приготовленный экономкой, обнаружила, что в доме пусто.

Вначале это ее подавляло, но дни шли, и она начала привыкать к свободному распорядку, так отличавшемуся от ее обычного лихорадочного темпа жизни. Можно было без спешки все обдумать и спланировать, разобраться в значении того, что произошло за прошедшую неделю. Она даже перестала волноваться из-за Харпера.

Никки много всего передумала, ей приходило в голову вообще отказаться от этой работы, но в конце концов она пришла к честному выводу: Харпер стал для нее настолько важен, что она готова терпеть его способность читать ее мысли. Пока еще она не могла определить, как много он для нее значит, но точно знала, что без него в ее жизни останется пустота.

Она ловила себя на том, что запоминает какие-то эпизоды, обрывки разговоров, смешные вещи, сказанные Чарлзом, и говорит себе: я расскажу об этом Харперу. И тут же ругала себя за глупость: Харпер слишком занят, чтобы интересоваться подобной ерундой.

Но когда по телефону он расспрашивал ее о проведенном дне, а она рассказывала ему обо всем и слышала в ответ теплый, восхититель-ный смех, прорывавшийся сквозь ледяную стену отчуждения, окружавшую его в Лондоне, то знала: она не права, он живо всем интересуется и скучает по дому, а Лондон для него всего лишь место работы.

Каждое утро Никки просыпалась полная энергии. Она быстро просматривала огромную кипу основных информационных материалов, оставленных ей Харпером, и начинала делать наметки новых эскизов.

Никки звонила Питеру, и он звонил ей трижды. Она посетила местного врача, который снял повязки с ладоней, так как порезы зажили. С разрешения Харпера она несколько раз возила Чарлза в Оксфорд погулять и походить по магазинам.

Чарлз оказался занятным попутчиком. У него были свои весьма определенные взгляды на то, что ему следует носить, и кое-какую летнюю одежду он выбрал себе сам. Но чего уж она совсем не ожидала от шестилетнего мальчика, так это терпеливого и даже восторженного отношения к ее покупкам. Брат Джонни, насколько она помнила, этим не отличался, а Чарлз обладал к тому же врожденным хорошим вкусом и разбирался в моде.

Однажды, когда она размышляла, не купить ли ей зеленое платье с широкой юбкой, Чарлз небрежно заметил:

— Харпер не любит зеленый цвет.

Никки бросила на мальчика удивленный взгляд. В его темных глазах она увидела, что он прекрасно все понимает, и, если бы он ухмыльнулся, она бы его шлепнула. Но Чарлз за-говорщицки ей улыбнулся с видом веселого сообщника. Тогда она поняла, что, не прилагая никаких усилий, сумела понравиться ему, и тут уж сама удивила и его и себя, обняв маленькую, крепкую фигурку мальчика. А он в ответ по-детски захихикал и тоже обнял ее, перестав изображать светского молодого человека. А Никки пришла к простому заключению: она не только по уши влюбилась в старшего Бьюмон-та, но полюбила и младшего.