Читаем без скачивания Распознавание образов - Уильям Гибсон

Кейс идет в спальню, где лежат ее вещи и чемодан. Ритуальный танец: складывание и упаковывание ПК. Верный способ сказать своему телу, что скоро оно перестанет зависеть от безопасности этого периметра.

Закончив собираться, Кейс ложится поверх одеяла, ставит внутренний будильник на час вперед, чтобы успеть на встречу с Войтеком в кафе на Абердин-стрит, и мгновенно засыпает.

Ей снится, что она едет в лондонском такси, на заднем сиденье. Обычно она редко видит сны – точнее, редко их помнит, – однако сейчас в память впечатывается каждая деталь. Тихая августовская ночь. Желтоватая листва, оттеняющая возраст города, глубину его истории, его упрямую несокрушимость. Фасады высоких домов, отрешенные и неприступные. Кейс зябко вздрагивает, хотя ночь тепла, а окна в такси закрыты. Наплывает картина из имэйла Дэмиена: серая пирамида мокрых костей посреди русского болота. Как можно так относиться к своей истории, к своим мертвецам?.. Кейс слышит пьяный смех, звон кирки о камень; она одновременно в двух местах: и в такси, объятая лихорадкой, и в гнилом заболоченном лесу – свидетель жуткого, невозможного пиршества каннибалов, поедающих мертвые тела. Ее собственный голос повторяет слова, сказанные Бигенду: прошлое все время меняется, оно так же неопределенно, как и будущее... Тогда она еще забыла добавить, что прошлое нельзя выкапывать, нельзя разрушать и выбрасывать! Кейс хочет об этом сказать, но слова густеют, как смола, застывают в горле, и она вдруг видит – это Бигенд сидит за рулем такси, надвинув на глаза ковбойскую шляпу, а между ними толстая стеклянная перегородка, и даже если слова вырвутся из горла – он все равно не услышит, так и будет гнать вперед, в неизвестность, вцепившись в руль и сверля глазами черную дорогу...

Кейс просыпается, чувствуя быстрые толчки сердца.

Встать, умыться холодной водой. Подняться на второй этаж, забрать спрятанный там запасной комплект ключей.

По пути в кафе она будет осторожна. Ей никогда раньше не приходилось замечать слежку, отрываться от хвоста. Просто не было необходимости. Но сейчас все изменилось.

Откуда-то из глубины, из-под сердца всплывает крохотная заводная субмарина. Бывают ситуации, когда остается только сделать следующий шаг. А потом еще один.

13

Маленькая лодочка

Сиденье Кейс на верхней палубе рейса «Бритиш Эйруэйз» 747 превращается в кровать, похожую на маленькую лодочку. Уютное рыбачье суденышко из кожи и красно-коричневого пластика. Это самое переднее место: другие пассажиры в поле зрения не попадают.

Футуристическая колыбель оптимизирована для создания абсолютного удобства и буквально нашпигована высокоэргономичными причиндалами. При желании разработчики легко могли бы вмонтировать в спинку кресла питательные трубки с одноразовыми загубниками, а под сиденье поместить соответствующую систему гигиеничной утилизации отходов.

Полет уже длится какое-то время. Точнее сказать нельзя: часы сняты с руки и спрятаны, согласно ритуалу. Обед съеден, посуда убрана, свет в салоне пригашен. Кейс представляет, как ее отставшая душа вприпрыжку разгоняется по взлетной полосе, хлопает крыльями, пытается высмотреть в лондонском небе белую снежинку самолета. Какая-то доля страха тоже осталась позади: они сейчас летят над океаном, и человеческого фактора можно не опасаться. Раньше Кейс боялась именно этой части – полета над безбрежной и забывчивой водой, но теперь фокус опасности сместился в сторону густонаселенных областей, где есть опора для систем «земля-воздух» и прочих сюжетов, безжалостно обрисованных в репортажах Си-эн-эн.

Коммерческие рейсы обладают еще одним недостатком, существенным для Кейс. Это нескончаемое и безвыходное повторение эмблемы авиакомпании в замкнутом пространстве. К счастью, с «Бритиш Эйруэйз» не возникает особых трудностей, а вот, скажем, знак «Вирджин», волокущий за собой целый хвост товарных ассоциаций, был бы настоящей катастрофой.

Проблема только одна – вынужденное бездействие. На жалком экранчике, вылезающем из подлокотника, фильмы смотреть невозможно, на любые новости объявлен самозапрет, читать нечего, а сна ни в одном глазу. Призрак Лондона уже подергивается туманом, а призрак Токио по-прежнему зыбок, воспоминания о нем еще не всплыли на поверхность; Кейс, скрестив ноги, сидит в центре своей узенькой кровати и трет кулачком глаза, как капризный ребенок, не умеющий уснуть.

И тут вспоминает о бигендовом «Айбуке», на крышке которого красуется новенький стикер службы безопасности аэропорта Хитроу.

Подняв с пола чемоданчик, она достает компьютер. Вчера она поиграла с ним минут двадцать, но только сейчас на глаза попадается какой-то ненадписанный диск. Кейс вставляет его и обнаруживает, что это полный архив Ф:Ф:Ф, от момента возникновения до последних постов, да еще и с возможностью поиска. Люди Бигенда также записали туда все 135 фрагментов и три наиболее популярных варианта монтажа, включая вариант, сделанный Кинщиком и Морисом.

Сидя по-турецки, Кейс пишет памятку и наклеивает на диск: «Сделать копию для Айви».

Айви уже давно, чуть не с самого начала, хотела заполучить архив Ф:Ф:Ф с возможностью поиска. Бесплатный софт, на котором написан форум, не обладает такой возможностью, а желающих написать новый софт пока не нашлось. Фрагментщики просто ставят в браузере закладки на любимые темы, однако до сих пор не существовало способа сделать поиск по автору, теме или ключевому слову.

А теперь такой способ появился.

Кейс никогда раньше не задумывалась, сколько постов содержит архив Ф:Ф:Ф, сколько из них принадлежит ей. Она набирает «КейсП» в окошке поиска.

Напротив! Как я уже вчера говорила...

Нет, это явно не первый пост. Все правильно, КейсП появилась не сразу. Она набирает «Кейс».

Всем привет. Сколько всего сегментов обнаружено? Я только что скачала последний – где герой стоит на крыше. У кого-нибудь есть соображения по поводу каминных труб? (Или как там еще называются эти штуки?)

Буква «П» прибавилась чуть позже, когда на форуме появился еще один Кейс. Правда, у него это была фамилия, а не имя. Некто Марвин Кейс из Уичиты. Он довольно быстро пропал, а буква «П» осталась.

Ощущение такое, будто разглядываешь альбом со старыми школьными фотографиями.

Вот первый пост Капюшончика:

Так и быть, разрешаю вам напиться из моей груди. Можно даже с помощью молокоотсоса. Неужели я единственный, кого потрясла необычная красота этой пестро-аномальной кинематографической прерии? Надеюсь, здесь на форуме обретаются истинные поклонники ковбойской поэтики, потому что я уж точно не из их числа.

Это было еще до того, как на форум пришла Мама Анархия. Через три дня после ее появления Капюшончик впервые проделал маневр, который потом вошел у него в привычку: покинул сайт «навсегда» – демонстративно, с шумом и хлопаньем дверями.

Кейс экспериментирует с матовыми металлическими кнопками на подлокотнике: кровать должна превратиться в кресло. Сиденье приходит в движение; стонут маленькие, но мощные моторы, верные слуги комфорта. Успокаивающее чувство. Она откидывается на спинку, вытягивает ноги в черном трико (предложенная стюардессой пижама была отвергнута) и накрывается клетчатым пледом, положив сверху «Айбук». Гибкий оптоволоконный ночник напоминает полицейский фонарь.

Архив Ф:Ф:Ф закрыт, она запускает вариант Кинщика и Мориса.

Действие открывается сценой на крыше, на фоне необычных каминных труб. Герой медленно подходит к невысокому парапету. Смотрит на городские огни, которые остаются не в фокусе. Анализ стоп-кадра показал, что размытый пейзаж составлен из схематичного пересечения вертикальных и горизонтальных линий. Без деталей. Ясно, что это дома, но невозможно определить, в каком именно городе. Точно не Нью-Йорк и не Лондон. Список отвергнутых городов занимает несколько страниц. Отсюда Морис сразу переходит к последовательности затянутых ракурсных кадров, где героиня гуляет по некоему классическому парку.

Когда смотришь хороший вариант монтажа – а монтаж Мориса один из лучших, – то кажется, что видишь это впервые. Заново погружаешься в иной странно-красивый мир, исполняешься радостью и предвкушением. И всякий раз неизменно шокирует внезапный, на полуслове, обрыв. Как, и это все?! Не может быть!

Фильм кончается.

Кейс засыпает с включенным «Айбуком» на животе.

Проснувшись, она видит, что свет в салоне погасили. Ей хочется в туалет. Хорошо, что не надела эту дурацкую пижаму!.. Она убирает лэптоп, отстегивает ремень, нашаривает выданные тапочки и направляется к светящемуся знаку.

По пути минует неподвижное тело, принадлежащее не кому иному, как Билли Прайону. Бывшая звезда мирно похрапывает; его приоткрытый рот лишен всяких признаков паралича, торс по-стариковски укутан клетчатым пледом. Наружу выглядывает лишь бесстрастное, чуть оплывшее лицо. Кейс моргает, пытаясь убедить себя, что это ошибка. Но никакой ошибки нет – перед ней действительно бывший лидер «БГЭ», предпочитающий одеваться, судя по штанам, в «Агнесс Би для мужчин».