Читаем без скачивания Одинокий дракон. Последний повелитель - Павел Шумилов

Забираю из учебного центра один из компьютеров и несу в спортивный комплекс. Там, в секторе борьбы, чудный уголок, застеленный толстыми мягкими матами. Ложусь на живот, включаю компьютер и принимаюсь за изучение истории. Три тысячи чертей! В компьютер заложена только местная история. К тому же, устаревшая на тысячу лет. Переключаюсь на биологию. О драконах — ничего. Точнее, нахожу информацию об одном драконе в разделе «Эволюция человека». Файл называется «Разновидность человека, адаптированная к агрессивным условиям внешней среды». На цветной иллюстрации — я, собственной персоной, в пультовой энергоцентрали. Всё правильно, я же сказал киберу: «Запомни». Вот он и запомнил. Мораль: не надо ля–ля. Приведены данные о моём росте, весе, физических данных. Имеется ссылка на файл данных томографического обследования. Первая попытка провалилась. Пробую зацепиться с другой стороны. Запрашиваю список личного состава базы. Получаю три личных дела и отсылку в главный компьютер информационной централи за остальными. Просматриваю первое. Мастер Дракон. Вариант — Коша. Предположительно, руководитель ремонтной бригады. Какой–то непонятный индекс информированности из двух чисел. Дальше идёт перечень моих трудовых подвигов. Заглядываю во второе личное дело. Леди Тэрибл. Вариант — Лира. Предположительно, заместитель руководителя ремонтной бригады. Предположительно, оператор информационной централи. Предположительно, стажёр. Индекс информированности меньше моего раза в четыре. Список трудовых побед тоже короче. Перехожу к третьему личному делу. Предположительно, Сэм. Предположительно, Сэмик. Предположительно, стажёр. Индекс информированности совсем маленький. Среди трудовых достижений — плавная регулировка интенсивности освещения жилой зоны в зависимости от времени суток. Интересно. Однако, мне нужно другое. Вызываю раздел художественной литературы. Местные авторы тысячелетней давности. Ладно, Платона почитаю как–нибудь в другой раз. Перехожу к математике и физике. Имена Пифагора и Архимеда встречаются, но бином Ньютона осиротел. Компьютеру неизвестны имена Фурье, Макларена, Ферма. Теоремы, методы доказательств и расчётов стали безымянными. Закона Ома нет. Зато есть физические величины ом, ампер, вольт. Переворачиваюсь на спину и изучаю потолок. Какая–то чудовищная нелепость в том, что Ньютона нет, а Ампер есть. Точно! В этом же мире не было ни Ньютона, ни Ампера. Из–за пришествия. А те, кто пришёл, Ампера знали. Но, пытались это скрыть. С маленькой буквы это уже не Андре Мари Ампер, а так, просто термин. Выходит, Повелители — самые обычные пришельцы из будущего. Пришельцы с Альдебарана не стали бы скрывать имён своих великих предков. Что получается? Энергичные ребята из двадцать–какого–то века построили машину времени и рванули в прошлое форсировать прогресс. Зачем — потом разберусь. Но, видимо, причина была веская. Однако, история оказалась несговорчивой дамой. А может, сработал какой–то хитрый закон отрицательной обратной связи — сейчас это неважно. Важно то, что эффект оказался обратным. Вместо форсированного прогресса — застой и регресс. Видимо, во избежание катастрофических последствий, группе пришлось в аварийном порядке покинуть базу. Логично? Как никогда! Тогда, кто же такой я? С моим набором отрывочных воспоминаний о будущем. Аварийная команда коррекции прошлого? Или очередной выверт исторической обратной связи? Или это одно и то же? Детали потом обдумаю. Сейчас главное — вперёд. Пока вдохновение не ушло. В этом мире застыл прогресс. Сон разума рождает чудовищ. Цитата. Похоже, обо мне сказано. Могу я раскрутить маховик прогресса? Видимо, могу, если я здесь. Буду идти от ответа. Есть же в математике метод доказательств от обратного. Здешняя техника — середины двадцать первого века. Научная информация в компьютерах, видимо, тоже кончается второй половиной двадцать первого века. Значит, исторические линии должны слиться во второй половине двадцать первого века. Потому что один я не смогу продвинуть сразу все отрасли наук. Сейчас 1926–й год. На всю работу мне отводится сто пятьдесят лет. И все эти сто пятьдесят лет я буду, как проклятый, выполнять программу исторической необходимости. Как робот. Сто пятьдесят лет. Ну почему я? Накрываю голову крылом и погружаюсь в чёрную меланхолию. Совсем недавно Лира сказала, что не хочет браться за дело, которое займёт всю жизнь. Я, глупый, считал тогда, что местный застой — не моя забота, и занимаюсь им исключительно из врождённого благородства, что ли. Сейчас выясняется, что борьба с застоем — цель моего существования. Моего, а не Сэма или Лиры. Нет, опять не так. Их это, конечно, тоже касается, только они жертвы неудачного эксперимента потомков. И главное — у меня на всё, про всё, сто пятьдесят лет. Вместо тысячи. Два помощника, полсотни глупых киберов, сотня морально устаревших ещё до сборки компьютеров и сто пятьдесят лет. На всю планету. Ну разве реально успеть? Интересно, что говорит по этому поводу исторический детерминизм? Видимо, то, что в ближайший век предстоит работать без выходных.

В коридоре слышится топот, возня, и с воплем: «Не считается! Так нечестно!» молодёжь вваливается в зал. Вопли тут же стихают. Потом — тихий голос Лиры.

— Сэмик, выйди, пожалуйста. Что–то случилось.

Складываю крылья и сажусь. Нет смысла откладывать неприятный разговор. Вообще теперь нельзя что–нибудь откладывать. Нет времени. Осталось всего сто пятьдесят лет. Может, меньше.

— Сэм, останься. Разговор есть.

Минуты две думаю, с чего начать. Потом рассказываю всё, с самого начала. Всё, что знаю про себя, про историю человечества, которую помню, про Замок, про тысячу лет застоя и те сто пятьдесят лет, к концу которых надо выровнять линии развития той и этой реальностей. Честно говорю, что не знаю, что будет, если реальности не сравняются. И может ли этого не произойти. Прошу у Лиры прощения за то, что, видимо, не смогу помочь ей отвоевать владения Тэриблов. Минут пять молчим.

— Коша, ты такой большой, — грустно замечает Лира. — И неприятности у тебя с тебя ростом.

Опять молчим.

— Но почему тогда проход заделали? Ты же мог за сто лет не догадаться, ты сам говорил! — опять подаёт голос Лира.

— Видимо, психология. Хотели, чтоб, когда я попаду на базу, рядом со мной был человек. Мой друг. Иначе я мог бы применить всю эту технику во вред людям. А, впрочем, ни черта я не знаю.

— А что теперь делать? — впервые подаёт голос Сэм.

— Базы, вроде этой, строить. Народ учить. Эта база на тысячу человек рассчитана. Десять таких баз — десять тысяч человек. Сто баз — сто тысяч. А когда нас будет много, возьмём под контроль церковь. И монастыри будут работать на нас. Но это — лет через семьдесят, не раньше. Слишком резкая смена власти приведёт к сопротивлению недовольных и такой резне, что по колено в крови ходить будем. И ничего не добьёмся, и дело погубим.