Читаем без скачивания Охотники за головами (Headhunters) - Джон Кинг

— От этой фигни у меня голова кружится, — сказала Карен, наклоняясь к Уиллу. — Я так давно не пила этот «Укус змеи»… Последний раз выпила пять пинт и проблевалась дома в раковину. Это было вскоре после того, как умерла мама. Я с тех пор не пила.

Свет притушили, на сцену вышла команда, следующий час они слушали это странное месиво из рэпа и панка. Они не стали дожидаться выступления на бис, поторопились к станции метро «Брикстон», чтобы успеть на поезд до «Виктории». Вокруг возвышались темные полуразрушенные здания, пабы закрывались, по темным переулкам курсировали полицейские фургоны. Ветер визжал, переворачивая мусорные ящики и сметая разбросанные флаеры. Патрульная машина, едущая впереди, остановила какого-то оборванца. Уилл был рад, что не оказался черным. У этих несчастных ублюдков нет шанса. Затем они очутились под яркими лампами станции «Брикстон», миновав стайку мальчишек «Нации Ислам», что проповедуют фундаментализм и отмену химических добавок. Эскалатор ослепительно сиял под ногами, дрожал, взбалтывая теплый «Укус змеи», плескавшийся в их желудках, затем — пробежка к вот-вот отходящему поезду, вагон битком набит народом из «Академии». Смесь запаха пота и перегара, счастливые лица после концерта в «Академии» — они быстро добрались до «Виктории», а там пришлось простоять целых десять минут. В этом поезде было больше пространства, разномастная мешанина из офисных работников, поддатых и громогласных. Они вышли на «Хаммерсмит» и сели в автобус, чтобы добраться до дома Карен. Уилл поднялся по лестнице. Она, нашла ключи, и они вошли в квартиру.

— Ну так какая у тебя работа? — спросила Карен. Она приготовила две чашки чаю и уселась рядом с Уиллом на продавленный диван.

Он хотел притянуть ее к себе, но нужно было вести себя осторожно, особенно после всего этого разговора о том, что надо заниматься любовью, а не сексом. Да, в этом есть определенный смысл, но это и заставило его замешкаться. Вероятно, так оно и бывало в старые деньки в высшем обществе. Джентльмену нужно было пройти через всю эту рутину, чтобы предстать перед леди в выгодном свете. Они, должно быть, кучу времени тратили на то, чтобы не видеть очевидных вещей: утром, днем и вечером. По крайней мере, так представляется их жизнь, если судить по драмам того периода. Уилл не мог заставить себя не смотреть на нее, он чувствовал себя виноватым, потому что был уверен, что Карен способна прочитать его мысли. Как будто ей было доступно то место, где находится его душа, и она видит, честны ли его намерения, читает его размышления, как будто это пузырь из комиксов, вдруг всплывший у него над головой, отпечатанные черными чернилами слова. Он отвернулся и, наконец, понял смысл ее вопроса.

— Заправляю магазином, продаю нечто среднее между рухлядью и антиквариатом. На жизнь хватает, работаю столько, сколько захочу. Очень быстро начинаешь понимать, что стоит покупать и чего не стоит. До этого я работал в такси. Скопил денег, чтобы купить подержанный хлам, арендовать помещение, так что о прошлом и не вспоминаю. Я сам себе босс, хотя когда приходит налоговый счет, это неприятно. Раз на раз не приходится. Хорошая у меня жизнь. Мне повезло. А ты?

— Работаю в жилищном отделе в городском совете, занимаюсь пенсиями. По крайней мере, у меня получается помогать людям.

Уилл встал, начал разглядывать синглы, расставленные следом за двумя длинными рядами альбомов, которые он успел просмотреть в свой первый визит.

У Карен было с пять сотен хороших семидюймовок. Он сел и вытащил несколько наугад. «Gary Gilmores Eyes» The Adverts. Следующий — «Don’t Dictate» от Penetration. В юности он побывал па выступлениях обеих команд. Гей Эдверт разогревал Bored Teenagers. Полин Мюррей тогда пела в Penetration в «Раундхаус». Женский вокал довел эту панк-музыку до совершенства. Славная тогда выдалась ночка. Он был с Питом, братом Манго, соврал про то, сколько ему лет, чтобы впустили, он тогда был выше ростом, чем все его остальные друзья. Концерт открывали Black Slate и Fusion, местечко было битком набито скипами, и весь разговор шел о предстоящем воссоздании Slade, урожденной скиновской команды. Эта армия дебилов Шема определенно рехнулась, Питу пришлось целых двадцать минут пробираться через этих бритоголовых, которые оккупировали бар.

Деревянная колоннада спускалась прямо к танспо-лу, и в ходе выступления Penetration Уилла снесло в сторону, поскольку огромная команда скинов врезалась в толпу. На выступлении Black Slate и Fusion все было хорошо, но Полин Мюррей оказалась вне всяких похвал. Хотел бы Уилл в тот момент стать старше, чтобы понравиться вокалистке Penetration, вот бы она заметила этого парня в толпе. В перерыве между выступлениями Black Slate и Fusion Пит стоял позади, на колоннаде, и обжимался с какой-то панкушкой с выжженными перекисью волосами, в рыболовной сетке вместо кофты и мини-юбке из хлорвинила с серебряной молнией на заднице. Пит был пьян, наклонился через балконные перила и заблевал всех, кто стоял внизу, а потом вернулся к панкерше, которую, похоже, ничуть не смутил новый аромат, исходящий от Пита. Уилл почти все время отводил глаза, он тогда был слишком мал, чтобы сочетать смущение с любопытством. Из усилителей вырывались потоки бряцающих звуков. Тогда на Пите была его майка с Белоснежкой и семью гномами. Бедную старую Белоснежку трахали семеро больных карликов, протиснувшись своими крошечными пиписьками во все доступные отверстия. Хэппи, Грампи и Док старались изо всех сил, чтобы эта девчонка никогда не забыла той ночи. Милые образы Диснея стали героями панк-рокового группового изнасилования, получили новую интерпретацию, воздали дань потребительскому отношению, которое так ругало благочестивое большинство. Уилл посмотрел на Карен, которая сидела на диване и пила свой чай, и улыбнулся, заметив, что она чем-то похожа на Полин Мюррей.

Он вытащил диск Sex Pistols «Anarchy In The UK». Обложка EMI, это дорогого стоит. Уилл вдруг стал многословным, видимо, «Укус змеи» дал по шарам, начал объяснять Карен, что никто никогда не сможет сравниться с Sex Pistols, это лучшая команда из рабочего класса, которая когда-либо существовала в Лондоне, несмотря на то, что утверждают журналисты среднего класса, ревизионисты, говорят, что панк — это всего лишь пример, как умеют манипулировать властью Малкольм Макларен или там Вивьен Вествуд. Уилл сказал Карен, что это был естественный прогресс культуры парией в тяжелых ботинках. А вся эта фигня, новая волна, его по-настоящему взбесила. Вот так всегда. Историю творят отдельные элементы общества, остается только одна-единственная версия. Джонни Роттен был суперчеловеком, он слышал этот голос со времен своей учебы в школе, пытаясь взять верный аккорд. Pistols, был и явным шагом вперед. Это и в самом деле просто. Вот вам стопроцентная музыка парней в тяжелых ботинках с сильным привкусом беспартийной политики, и он смог оценить ее по достоинству, потому что эта музыка отражала весь его жизненный опыт. Пол Кук и Стив Джонс тоже, конечно, крутые чуваки, парни из Западного Лондона. Уилл любил подбирать пластинки, разглядывать конверты, а после вытаскивать винил. Это и в самом деле забавно, но он никогда не интересовался всей этой цветной тематикой, желтыми, розовыми и красными грампластинками. Он предпочитал черный винил. Красивая штука.

Ему захотелось послушать эту пластинку, сторону Б «Anarchy In The UK», но на дворе стояла полночь, не самое подходящее время для прослушивания хорошего старомодного тяжеловесного музла. Он сидел рядом с классной женщиной, требовалось нечто более мягкое. Он вернулся к альбомам и спросил Карен, что бы она хотела послушать. Она была не против Кинга Табби, так что он вытащил подборку и вернулся на диван, приглушив звук, и Карен снова наклонилась к нему. Он погладил ее по затылку, глядя на эти идеальной формы уши, три серьги в левом, две в правом. На шее висело серебряное ожерелье, кулон сбился в сторону, какое-то языческое плетение с неизвестным значением. Он почувствовал, как ее грудь прижалась к его животу. Она включила обогреватель, в комнате было тепло. Карен села и изогнулась, снимая кардиган. Грудь просвечивала через майку, и Уилл почувствовал шевеление между ног, заметив линию лифчика с низким вырезом. Он попытался подумать о чем-нибудь еще, поиграть в джентльмена. Вошел во вкус и решил играть честно и до конца. Вспомнить снова про музыку, про записи, про концерт в «Лицее».

Они с Питом хорошо в тот раз повеселились. Отличная тогда была воскресная ночка в «Лицее». Как в тот раз, когда UK Subs должны были выступать на разогреве у Generation X. За Subs шел какой-то хардкор, и по каким-то неизвестным причинам на сцену не вышла команда Чарли Харпера, так что те, кто пришел послушать Subs, к моменту выхода на сцену Generation X были уже весьма на взводе. Билли Айдол — ковбой панка, такой смазливенький, с этим пластмассовым взглядом, и фаны Subs оказали ему адекватный прием. Но лишь позже Уилл вспомнил самое главное. Как они вышли на улицу и наткнулись на сотню или около того скинов, те выстроились по обеим сторонам дороги, многие с бутылками, и ждали, когда появится моб UK Subs. Он шел тогда с Питом по Стренд, и вот неожиданно появились скины, а потом приехали легавые и все испортили. Они прошествовали к Трафальгарской площади, а скинов препроводили полицейские, провели их по всему Стрэнду прямо к Лорду Нельсону, у которого их ждала стайка журналистов и подтянутые молодчики из военно-морской пехоты. Парочка заблудившихся немецких туристов, заслышав скиновские речевки, съеблась в Ковент Гарден. Пит был очень добрый парень, взял с собой сопляка Уилла на концерт. Он вообще был хороший. Не искал себе на жопу приключений. Вовсе не обязан был париться и таскать с собой дружка своего младшего брата, который, как оказалось, с ранних лет интересовался хорошей музыкой. Нормальные люди на это бы просто начхали.