Читаем без скачивания Всемирный следопыт, 1929 № 07 - Владимир Белоусов

«Я хочу танцовать!»

«Ты с ума сошел! — закричал осел. — Разве ты не видишь, что это мост!»

Но верблюд упрямо повторял:

«Я хочу танцовать и буду танцовать».

«Дурацкий горбун, я вовсе не желаю тонуть из-за твоего упрямства! — вопил испуганный осел. — Ведь я привязан к твоим проклятым горбам. Переходи скорей на другой берег и там танцуй сколько угодно».

«Но ведь и я не хотел лишаться свободы, когда тебе захотелось петь. Разве я не просил тебя молчать и разве ты послушал меня? Не ты ли вопил во все свое ишачье горло до тех пор, пока люди не поймали меня и тебя». — И, повернувшись к собратьям, верблюд крикнул:

«Братья, когда в стадо верблюдов вмешается ишак, он своей глупостью и упорством испортит жизнь сотне верблюдов. Он предал меня и, аллах знает, может быть предаст и других. Так пусть же он погибнет, прежде чем сделает зло другим! Но я не в силах сбросить его, он привязан ко мне. А между тем звериный закон повелевает: пусть лучше погибнет один за всех, чем даст подлости и глупости погубить остальных. Итак, во имя истины…»

Тут верблюд поднялся на дыбы и изо всей силы грохнул копытами по ветхому мосту. Доски треснули, и… осел с верблюдом рухнули в реку вместе с обломками. Так погибли осел и верблюд.

— Нет лучше рассказчика чем Амру!

— Верблюд был мудр и поступил правильно.

Все слушатели наперебой высказывали свой восторг.

— Великим мудрецом был мулла Иромэ, — торжественно сказал Амру — И теперь он идет, а может быть уже дошел по светлой дороге к истине, — он указал на Млечный путь, — Мулла Иромэ говорил про осла и верблюда, но разве между людьми не случается то же самое, и разве верблюд не показал, как надо поступать с такими ишаками? И разве мало было людей, которые жертвовали собой ради счастья и покоя других?

Амру умолк. Костер лениво догорал и фигуры лежащих верблюдов казались темными кучами при слабых отблесках огня. Луна давно скрылась, и звезды насмешливо подмигивали земле с сонного небосклона. Перепоясывая небо, широкой лентой извивался искрящийся туманно светлый Млечный путь. Дорога из звезд, и в каждой звезде — тайна. Когда человек познает тайну звезд и мирозданья он познает истину.

Я лег на кошму, накрылся одеялом и заснул.

Галлерея колониальных народов мира: Туареги.

Очерк к таблицам на 4-й странице обложки.

Нет живого существа на земле, которое отличалось бы такой поразительной приспособляемостью к природным условиям, как человек. Эта исключительная способность выживания является следствием того, что в отличие от животных человек приноровляется к окружающей его обстановке не только путем изменения строения своих органов, но главным образом через приспособление культуры, носителем которой он является, к новой обстановке. Всякая человеческая группа, народность, как бы низко она ни стояла, обладает культурным достоянием, которое и делает для нее возможной жизнь в данной природной обстановке; если бы человечество не обладало с древнейших времен способностью быть носителем хозяйственных и психологических навыков, оно никогда не смогло бы распространиться по всему земному шару, заняв даже мертвые пространства за полярным кругом, дышащие влажным зноем тропики, сожженные солнцем безводные пустыни и грозный океан.

Области внутренней Сахары, казалось бы, совсем не благоприятны для заселения. Однако и здесь мы находим многочисленные кочующие племена. Это племена воинственных туарегов и тиббусов. Территория их непрерывных передвижений ограничена горами Большого Атласа с севера, простирается на юг до реки Нигера и озера Чад и на восток до Ливийской пустыни. Ландшафт песчаной пустыни с редкими оазами сменяется в некоторых местах горными пейзажами. Такова горная страна Тибести, населенная тиббусами, до сей поры почти недоступная для европейцев. С большими лишениями и опасностями для жизни ее изучал первый и почти единственный побывавший там европеец — немецкий путешественник врач Нахтигаль (экспедиция 1868–1870 годов).

В руках туарегов и тиббусов находятся караванные пути в Сахаре. Эти «дороги» соединяют побережье Средиземного моря с оазами пустыни, а также с территориями негрских государств Судана. Туареги — предприимчивые торговцы. Торговлю они ведут частью за свой счет, частью в складчину; а иногда нанимаются водить чужие караваны или сдают в наем верблюдов. В прошлом самым ценным «товаром», который вполне выдерживал дорогой караванный путь, были черные рабы — негры. С запрещением работорговли многие города Сахары запустели, и торговля сильно упала.

Города пустыни, конечно, не похожи на города Средиземного моря. В Гатском оазисе (к югу от Фессана) дома, несмотря на обилие камня в окрестностях, построены из глины. Минимальную потребность в строевом лесе для этих лачуг покрывает финиковая пальма. Постройки таковы, что одного сильного дождя было бы достаточно, чтоб размыть их. Посередине города расположена четырехугольная базарная площадь. Город окружен стенами не выше трех метров; в стенах — шесть запирающихся ворот. За городской стеной к югу — предместье, имеющее около шестидесяти глиняных домов, с запада — деревня, представляющая собой разбросанные группы хижин из пальмовых ветвей. Городские стены имеют назначением защиту от врагов, так как военные столкновения между отдельными племенами туарегов, а также между туарегами и тиббусами, до настоящего времени самое обычное явление.

Поводами для столкновений часто служат споры за пастбища. Туареги, несмотря на наличие у них городов, не имеют все же твердой оседлости. Основу их хозяйства составляет скотоводство — разведение верблюдов, овец и коз (в Тибести). В сезон дождей население откочевывает и ходит со своими стадами по обширной территории; в период бездождия кочевники опять собираются в местах, где сохраняются в засушливое время года пастбища. Тут-то обычно и разыгрываются столкновения отдельных племен.

Во время перекочевок туареги живут в палатках, крытых сшитыми шкурами или парусиной; тиббусы употребляют для покрытия плетеные из пальмы рогожи.

Туареги как по языку, так и по антропологическому типу резко отличаются от населения соседнего с ними Судана и вообще от негритянского населения Африки.

Это люди высокого роста, стройные, сухие и жилистые. Цвет кожи — светло-желтый; губы нетолстые, верхняя часть лица не выдается вперед. Всеми этими признаками они резко отличаются от негров. Носы узкие, с высоким переносьем, с изгибом, который можно видеть на стенной живописи древнего Египта.

Язык туарегов относится к группе хамитских языков. На языках этой же группы говорят также берберы Марокко и Алжирии и население полуострова Сомали. Язык древних египтян тоже причисляется к языкам хамитской группы.

Страна туарегов с запада, севера и востока окружена территориями различных арабских племен. От арабов туареги заимствовали ислам и целый ряд социальных и культурных установлений. Между прочим, и старый тип одежды (из шкур) вытеснен почти без остатка арабской одеждой из ткани. На голове носят тюрбан, а лицо обязательно завертывается покрывалом из прозрачной материи. Привилегированное сословие имеет покрывало синего цвета, простой народ — белого. Из сословия «благородных» выбираются вожди племен.

Кроме двух указанных групп (знати и простого народа), среди туарегов значительна еще прослойка негров-рабочих, лучше сказать — рабов, на которых лежит значительная доля работы по уходу за скотом, приготовление рогож, выделка шкур, окраска и сшивание кож. Женщины занимаются изготовлением масла, сыра и других молочных продуктов, которые составляют основу питания кочевников. В оазисах, где возможны некоторые формы земледелия и культур финиковой пальмы, главная часть работ по орошению также лежит на черных рабочих. Сословие знати земледелием совсем не занимается.

Жизнь в пустыне, полная лишений, выработала у туарегов своеобразные черты характера. Это люди с большим чувством собственного достоинства, стальной волей, большой отвагой, с многими прекрасными качествами. Они способны быть воинами и правителями, но также и разбойниками. Раздробленность племен крайне затрудняет какие бы то ни было договоры с ними.

Постоянная воинственная настороженность и чувство недоверия к встречному в пустыне человеку способствовали образованию ряда интересных обычаев. Существует форма приветствия, которая выражается в том, что двое встречных приветствуют друг друга без слов, сидя в седле друг против друга с закутанными лицами, с поднятым копьем в руке. При встрече двух караванов вперед выезжают дозорные; караваны останавливаются. Заряжаются длинные ружья, замки их освобождаются от обернутых вокруг лохмотьев, оружие поднимается обеими руками высоко над головой, и лишь постепенно дело доходит до окликов и обмена словами. Когда обе стороны узнают друг друга, происходит уверение в самых мирных намерениях, и караваны разъезжаются с взаимными пожеланиями благополучия.