Читаем без скачивания Этот бессмертный - Роджер Желязны

Я ничего не ответил.

– Я много раз видела, как вы с важным видом расхаживаете в своем Черном Костюме и хлещете ром, как воду, – надменный в своей силе, будто знаете что-то, о чем никому не говорите. Вы ведь можете побороть в своем весе все, что движется, правда?

– Только не красных муравьев и не шмелей.

– Может у вас есть какой-то план, о котором я ничего не знаю? Скажите нам, и мы поможем вам его осуществить.

– Насчет того, что я Карагиозис – это вы так думаете. Я уже объяснил, почему Хасан назвал меня этим именем. Фил знал Карагиозиса, а вы знаете Фила. Разве он когда-нибудь хоть что-то об этом говорил?

– Вы сами знаете, что не говорил. Он вам друг и не станет вас выдавать.

– Кроме случайных слов Хасана, еще что-нибудь указывает на то, что это я?

– Зафиксированных описаний внешности Карагиозиса не осталось. Вы были очень аккуратны.

– Тогда все в порядке. Идите и не приставайте ко мне.

– И не пристаю. Пожалуйста.

– Хасан пытался меня убить.

– Да; он, должно быть, подумал, что это проще, чем постоянно убирать вас с дороги. В конце концов, он знает о вас больше, чем мы.

– Тогда почему он сегодня спас меня от боадила вместе с Миштиго?

– Я лучше не буду говорить.

– Тогда забудем.

– Нет, я вам скажу. Ассегай оказался единственным оружием у него под рукой. Хасан его еще не вполне освоил. Он целился не в боадила.

– Ах так.

– Но он целился и не в вас. Эта тварь слишком сильно извивалась. Он хотел убить веганца; потом он просто сказал бы, что пытался спасти вас единственным оружием, которое было под рукой, но произошел ужасный несчастный случай. Он промахнулся.

– Почему же он не дал боадилу самому убить веганца?

– Потому что вы уже наложили на зверя руки. Он боялся, что вам удастся его спасти. Он боится ваших рук.

– Это приятно слышать. Он будет продолжать свои попытки, даже если я откажусь сотрудничать?

– Боюсь, что да.

– Это весьма прискорбно, моя дорогая, потому что я этого не позволю.

– Вы его не остановите. И мы тоже не дадим ему отбой. Даже если вы Карагиозис, и вы уязвлены, а я вам безмерно сочувствую – Хасана все же никто не остановит: ни вы, ни я. Ведь он – Убийца. Он никогда не терпел поражений.

– Я тоже.

– Нет, вы проигрывали. Вы проиграли и Сеть, и Землю, и все, что имеет хоть какое-нибудь значение.

– Это мое дело, женщина. Идите своей дорогой.

– Не могу.

– Почему это?

– Если вы не знаете, то Карагиозис действительно дурак, фигляр, персонаж из театра теней.

– Человек по имени Томас Карлейль когда-то писал о героях и поклонении героям. Он тоже был дурак. Он верил, что герои существуют. На самом деле, героизм – дело случая и целесообразности.

– Иногда на сцену выходят идеалы.

– Что такое идеал? Призрак призрака, вот и все.

– Пожалуйста, не говорите мне таких вещей.

– Приходится – ведь это правда.

– Вы лжете, Карагиозис.

– Нет, не лгу, девочка, – а если и лгу, то из лучших побуждений.

– Мне столько лет, что я гожусь в бабушки любому, кроме вас, так что не зовите меня девочкой. Вы знаете, что мои волосы – это парик?

– Да.

– Вы знаете, что я как-то подцепила одну веганскую болезнь – и поэтому мне приходится носить парик?

– Нет, простите, я не знал.

– Когда я была молода, много лет назад, я работала на веганском курорте. Я была проституткой. Никогда не забуду пыхтения их ужасных легких и прикосновения их плоти трупного цвета. Только человек вроде вас, Карагиозис, способен понять, как я их ненавижу – только тот, кто испытал каждую великую ненависть, сколько их существует.

– Простите, Диана. Мне очень жаль, что это вас до сих пор ранит. Но я еще не готов сдвинуться с места. Не толкайте меня.

– Вы действительно Карагиозис?

– Да.

– Тогда я в некотором роде удовлетворена.

– Но веганец будет жить.

– Посмотрим.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Конрад.

Я встал и вернулся к себе в палатку, а она осталась сидеть.

Позже в эту ночь она пришла ко мне. Шорох полога палатки и простынь, и вот она уже здесь. И когда я позабуду все остальное – ее рыжий парик, перевернутую галочку между бровями, плотно сжатые челюсти, отрывистую речь, манерные жесты, ее тело, горячее как сердце звезды, ее странные обвинения того человека, которым я должен был быть когда-то, когда я все это забуду, я буду помнить только одно – она пришла ко мне, когда была мне нужна, она была мягкой и теплой, она пришла ко мне…

Глава 7

На следующее утро после завтрака я собирался пойти поискать Миштиго, но он первым нашел меня. Я был внизу у реки – беседовал с людьми, которым мы оставляли фелуку.

– Конрад, – мягко сказал он, – можно мне с вами поговорить?

Я кивнул и указал рукой в сторону лощины.

– Давайте пройдемся в том направлении. Я здесь уже закончил.

Мы пошли.

Спустя минуту он сказал:

– Вы знаете, что на моей планете существуют разные системы мыслительной дисциплины. Иногда они позволяют развить экстрасенсорные способности…

– Да, – я слышал, – отозвался я.

– Большинство веганцев в том или ином возрасте практикуют эти методы.

У кого-то есть к этому способности, у большинства нет. Но практически все мы способны ощущать такое воздействие, распознавать его.

– Да?

– Я сам не владею телепатией, но я знаю, что вы обладаете этой способностью – прошлой ночью вы испытали ее на мне. Я это почувствовал.

Среди ваших людей телепаты встречаются крайне редко, поэтому я этого не ожидал и не принял никаких мер предосторожности. Так что вы захватили меня врасплох, и в результате мой мозг оказался открыт перед вами. Я должен знать, насколько много вы там прочли.

Итак, что-то экстрасенсорное явно было связано с этими подглядываниями-прозрениями. Обычно их содержание представляло собой непосредственные ощущения субъекта, плюс те мысли и чувства, которые отливались в произносимые им слова, – иногда я воспринимал их неправильно.

Вопрос Миштиго показал, что он не знал масштаба моих способностей, а мне приходилось слышать, что некоторые веганские профессиональные ловцы душ могли забираться даже в подсознание. Поэтому я решил блефовать.

– Я понял, что вы пишете не просто книгу о путешествии, – сказал я.

Он ничего не ответил.

– К несчастью, я не единственный, кто об этом знает, – продолжил я, – и это создает для вас угрозу.

– Почему? – внезапно спросил он.

– Возможно, они неправильно вас понимают, – предположил я.