Читаем без скачивания Кабампо в Стране Оз - Рут Томпсон

— Мне больно не было, — задумчиво сказала Пег, — но моя одежда очень пострадала Как ты думаешь, принцу Помпадору неприятно, что я такая оборванная?

Кабампо смутился, не зная, что на это ответить. Потом он достал из кармана мантии прекрасное жемчужное ожерелье и застенчиво протянул его кукле.

— Вот, возьми, — сказал он, а про себя тихонько пробормотал: — Ничего страшного, если Озма получит одним ожерельем меньше.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула кукла. — Спусти меня на землю, пожалуйста, я его примерю.

Слон снял куклу хоботом с ветки и опустил на землю. Пег неловко набросила ожерелье себе на шею. Потом, обхватив руками хобот Кабампо, она воскликнула:

— Ты мой миленький! Ты самый миленький слоник-слонище на свете!

Кабампо недоумённо заморгал глазами. Он выслушал на своём веку немало похвал и комплиментов и был вполне согласен, что он самый изысканный и замечательный слон в мире, но миленьким слоником его ещё никто не называл. Он с удивлением почувствовал, что ему это необыкновенно нравится.

Пег побежала к пруду, чтобы полюбоваться своим отражением, а Кабампо тем временем думал, что, пожалуй, Пег должна стать придворной дамой, что она очень умная и что её деревянные пальчики очень искусные и ловкие. «И пурпурное бархатное платье я ей тоже обязательно подарю», — решил он.

Тут вернулись и Помпадор с Ушаном, сытые и в прекрасном настроении. Они постучались в жёлтый фермерский домик (вы помните, что в Стране Мигунов любят жёлтый цвет), и его хозяйка оказалась очень доброй и гостеприимной. Она угостила принца замечательным обедом, а кролику разрешила покормиться в огороде, и он съел два десятка лучших капустных кочанов. Фермерша очень удивилась, что Ушан такой большой, и непременно хотела обмерить его жёлтой сантиметровой лентой. С большим трудом принцу с кроликом удалось отделаться от её настойчивых расспросов и предложений погостить подольше.

Отдохнувшие путешественники решили немедля двигаться дальше. Принц взобрался на слона, Пег Милли уселась на спину Ушана, и они понеслись вперёд.

— Мы должны к вечеру добраться до Страны Эв, — заявил кролик на бегу.

— Жаль, что нам так и не удалось открыть волшебную шкатулку, — вздохнула Пег, держась за кроличье ухо. — Ведь там есть жидкость, помогающая летать.

— Действительно жаль, — Отозвался, оглядываясь через плечо, Кабампо. — Славные бы из нас получились птички!

— Особенно из тебя! — засмеялся принц. — А что ещё лежало в шкатулке, Пег?

Разговаривать на бегу было нелегко. Но Пег, будучи деревянной, не страдала от качки, а Помпадор, будучи принцем, держался стойко и делал вид, что не испытывает никаких неудобств. Так они и беседовали, трясясь и подпрыгивая на спинах Кабампо и Ушана.

— Там ещё была мазь для исчезновения, маленький чайник, какие-то лучи и коробочка, отвечающая на все вопросы, — ответила Пег.

— Какая полезная коробочка! — воскликнул Кабампо. — Эх, добраться бы до неё, мы бы могли узнать, исчез Пампердинк или нет.

— А ещё мы узнали бы, как выручить Озму и кто прислал этот пергамент! — подхватил Помпадор. — Давай ещё раз попробуем её открыть, Пег!

Пег протянула ему золотую шкатулку, и принц попробовал её открыть своим перочинным ножиком с перламутровой рукояткой, но ничего не получалось.

— Эх, как бы она нам пригодилась! — бормотал Помпадор, пытаясь заглянуть в замочную скважину.

— Лучше оставь эту шкатулку в покое, — посоветовал кролик, нервно подёргивая ушами. — Вдруг ты вырастешь в несколько раз, как я! Или, чего доброго, взорвёшься, или исчезнешь!

— Ой! — испугался Кабампо. — Лучше действительно отложи эту шкатулку, мой мальчик. Что мы будем делать, если ты исчезнешь? Подожди, пока мы не доберёмся до Страны Эв. Там уж мы как-нибудь заставим злого маленького Руггедо открыть шкатулку. И кстати, кто такой этот Глегг?

— Я так полагаю, что это какой-то злой волшебник, — предположил Ушан, — иначе откуда бы у него взялась эта шкатулка? Ведь Озма не разрешает всем желающим заниматься волшебством.

— Знаешь что? Я уверен, что этот самый Глегг и подбросил нам пергамент! — неожиданно воскликнул принц. — Помнишь, там стояла подпись «Д. Г.»?

— Скорее всего, так и есть, — согласился слон. — Когда я доберусь до этого Глегга, я его заброшу на дерево, и Руггедо вместе с ним.

— Ой, не надо! — возразила добрая Пег. — Может быть, они попросят прощения.

— Как же, дожидайся! — откликнулся Кабампо. Он бежал по высокой траве, и со стороны казалось, что он плывёт, как пароход на всех парах.

Ушан прыгал за ним следом, и перед глазами Пег высилась спина Помпадора. Даже с обгоревшими волосами принц казался деревянной кукле необыкновенно красивым.

«Надо принцу тоже почистить плащ, — думала Пег, — да и голову привести в порядок. Тогда Озма, наверное, согласится выйти за него замуж, когда он ей расскажет всё, как было, и попросит её руки. Вот только что же тогда будет со мной?»

Пег еле слышно вздохнула и грустно посмотрела на свои деревянные руки и потрёпанное, изорванное платьице. Ясно, что такой некрасивой деревянной кукле будущее не сулило ничего выдающегося.

«Ну и ладно, — подумала она. — Я ведь только кукла и ожила по чистой случайности. От меня никто и не ждёт красоты, меня ведь вырезали из дерева для забавы. Но я всеми силами постараюсь помочь принцу! Может быть, я для этого и ожила».

От этой мысли кукле стало легче на душе, да и сверкание восхитительного ожерелья, подарка Кабампо, её развеселило. Они стала тихонько напевать скрипучим деревянным голосом.

Между тем дорога делалась всё хуже, на каждом шагу попадались кочки и рытвины. Освещённые солнцем поля и уютные деревушки остались далеко позади. К тому времени как Пег допела свою песенку, путники оказались на опушке какого-то странного неживого леса. Сухие безлистые деревья стояли стеной, а под ними густо росли такие же голые безжизненные кусты.

Пег показалось, что на неё глядят сотни чужих глаз. Однако в лесной полутьме рассмотреть что-то было невозможно. Стояла полная тишина, только сухие веточки потрескивали под ногами Ушана и Кабампо.

— Мне тут не нравится! — заявил Ушан. — Кросочки мои насные, что за мачное мресто!

— Да, мрачновато здесь, — согласилась Пег. — Ой, смотрите! Это большое дерево смотрит на нас! У него есть глаза!

— Ага, попались! — проскрипело высокое дерево.

— Ага, попались! — повторило за ним множество страшных скрипучих голосов.

На путников со всех сторон надвигались безлистые деревья, протягивая сухие ветви.

Ага, попались! Сейчас мы вас сцапаем,мы вас защекочем и зацарапаем, —

скрипели они.

Высокое дерево наклонилось и сухими корявыми сучьями схватило кролика за ухо.

— Помогите! — завизжал Ушан, пытаясь лягнуть обидчика задними лапами.

Кабампо поднял хобот и угрожающе затрубил.

— А ну разойдись! — грозно крикнул он. — А то я вас истопчу в щепки!

Помпадор вскочил на ноги и стал размахивать мечом, что очень рассердило нападающих. Они ухватились за принца своими сухими колючими руками-ветками, вцепились в остатки его обгоревших волос. Им почти удалось стащить Помпадора со спины Кабампо.

— Перестаньте, перестаньте! — кричала Пег Милли, заламывая деревянные руки. — Не бейте его! Ему надо жениться! Бейте лучше меня!

— Не смейте её трогать! — крикнул Помпадор, отрубая мечом сухую деревянную голову ближайшего дерева. — Я принц, и она под моей защитой! Отойдите от неё!

К этому времени Кабампо расчистил место перед собой, а кролик, у которого главным оружием были задние лапы, — позади себя. Каждый раз, как хобот Кабампо взлетал кверху, десяток деревьев отлетали с переломанными ветками вперёд, и каждый раз, как Ушан бил задней лапой, столько же покалеченных деревьев летело назад. Меч Помпадора безостановочно вращался в воздухе, отсекая деревьям головы. Наконец нападающие отступили и тесно сгрудились.

— Вперед, Ушан! — воскликнул слон. — Сейчас мы их превратим в кучу хвороста!

Внезапно раздался чей-то громкий голос:

— Что тут происходит?

— Чужаки, ваше древеличество! — почтительно проскрипело одно из деревьев, указывая веткой на Кабампо.

— И что же, вы их пощекотали? — равнодушно спросил король.

— Самую малость, ваше древеличество, — смущённо призналось дерево, — а они чего-то на нас за это взъелись!

— Ну и что из этого? — сердито ответил король. — Хруметь-то зачем, хворостины бестолковые! Знаете, как я не люблю хрумаков. — А вы, — и король повернулся к Помпадору, — уж могли бы доставить моим подданным небольшое развлечение, не так много у них в жизни радости.

— Развлечение? — возмутился принц.