Читаем без скачивания Тенебрариум - Raptor

Райли что-то пыталась мне объяснить по этому поводу, но увы, данный разговор мне не запомнился. Помню только, что она говорила, дескать люди очень расточительно относятся к теплу. Точно так же, как и к энергии. Поэтому масса энергии у нас уходит на сохранение тепла, которое, в свою очередь, бесполезно рассеивается. Наверное, если бы человек умел управлять своей энергией так же, как изгнанники, то ему бы, наверное, ничего не стоило прогуляться по скрипучему февральскому снежку в одних плавках, да ещё и сетуя на то, каким же жарким выдался этот зимний денёк.

Как бы там ни было, по словам всё той же Райли, ближе к середине осени, даже изгнанники начинают кутаться в тёплую одежду. Всё-таки местные зимы — это не подарок. Многие, если не большинство, впадают в спячку, как медведи, предварительно выбрав логово понадёжнее, и завернувшись в «капсулу» — нечто вроде кокона, представляющего из себя смесь тёплых одеял и какой-то биологической дряни, под названием «китлиак». В этой капсуле изгнанники находятся несколько месяцев, пребывая в подобии летаргического сна. Вообще-то, с подобной зимовкой у них связано много нюансов, вроде предварительной и кропотливой подготовки желудка и кишечника, но об этом рассказывать смысла нет. Тем более, что я опять отошёл от своего центрального повествования, увлекшись сторонними описаниями. А значит, пора возвращаться к своей истории.

Итак, мы вышли во двор. Я сразу же съёжился от холодного ветра, покрывшись гусиной кожей. И это даже невзирая на то, что перед выходом я неплохо укутался. Изо рта вырывался парок. Руки прямо-таки просились в тёплые карманы. Глядя на своих спутниц в лёгкой летней одежде, я невольно им завидовал. От одного их вида мне становилось ещё холоднее. И не мёрзнут ведь, «горячие девчонки». Хоть бы поёжились ради приличия.

— Погодите, — Райли остановила нас возле ворот. — Надо сначала проверить, не ждут ли нас снаружи?

— Всё в порядке. Путь свободен, — ответила Тинка. — Ночью мне удалось их остановить на подступах. К рассвету они потянулись в сторону угловой девятиэтажки, и больше не возвращались.

— Туда, где «Эсмеральда»? — насторожился я.

— Эм-м… Ну да, где ресторан, — кивнула Тинка. — Что-то их там привлекло.

— Терапоги. Там же они живут.

— Значит больше не живут, — криво улыбнулась Райли. — И поделом.

— Нельзя же так…

— Что нельзя? С каких пор ты стал жалеть этих гнусных отродий?

— Они не все такие. Чёрт… Только бы Туй выжил…

— Кто? — спросила Тинка.

— Не важно. Проехали… Ну что? Мы выходим?

— Да погоди ты, нетерпеливый, — Райли осторожно приоткрыла дверь. — Вроде спокойно. Давайте тихонько за мной. Смотреть в оба.

За воротами мы практически сразу наткнулись на бездыханное тело довольно крупного экрофлоникса. Из его бока торчала сильно погнутая стрела. Судя по длинной кровавой дороге, тянущейся за ним, он полз от самых баррикад, и добравшись нашего дома окончательно истёк кровью. Я заметил, что у него были сильно изуродованы ноги. Одна лапа неестественно вывернута, должно быть сломана. Когти выдраны до мяса. К левой ноге прилип массивный кусок вывороченного асфальта.

— Моя работа, — похвасталась Тинка. — Вон там ещё один, у стены.

Чуть поодаль, возле противоположного здания, в центре огромной кровавой кляксы, привалившись боком к стене, валялся ещё один экрофлоникс, который, судя по обилию размазанной кровищи, долго кувыркался в предсмертной агонии.

— Сколько же ты их настреляла? — поразился я.

— Четверых! Так что вы оба продули.

— Слишком много, — помрачнела Райли. — Не думала, что они так сильно расплодятся.

— Долго отсиживались в лесу. Там у них было мало врагов, — Тина самодовольно попинала труп. — Хитрые, заразы. Пробовали зайти с разных направлений. Но меня не проведёшь.

— Нам пора уходить, — охотница указала рукой вдоль по направлению улицы.

Там, за баррикадами, в районе перекрёстка, мы увидели далёкие шевелящиеся фигуры экрофлониксов. Они были крупными. Гораздо крупнее тех, что попадались прежде. Скапливаясь возле «Эсмеральды», монстры суетились, поочерёдно поднимаясь на задние лапы, и подозрительно рыча. Вне всяческих сомнений, они готовились к новому наступлению. И на сей раз это была уже не «зелёная» молодёжь, а самые настоящие, матёрые «старики». От этой банды нас отделяла лишь пара разрозненных баррикад, да невидимые пятна застывающей липучки.

— Уходим, уходим, — попятилась Тинка. — Это взрослые.

Ощетинившись ножами, мы спешно потрусили в противоположном направлении.

— Главное, дойти до угла, — себе под нос пробурчала Райли. — Там они потеряют нас из вида, и прекратят преследование.

— До того угла ещё чёрти сколько идти, — всё сильнее нервничал я, поглядывая через плечо, как экрофлониксы поворачивают в нашу сторону. — Мы не успеем.

— Без паники. Когда я скажу бежать — бежим.

Мы ещё немного продвинулись по улице лёгкой рысцой. И тут экрофлониксы, как по команде, сорвались с места, и понеслись за нами.

— Бежим! — скомандовала Райли.

И мы побежали. Даже под гнётом рюкзака я преодолел это расстояние за рекордное время, почти не отставая от спутниц. Вот он — спасительный угол. Две сильные руки схватили меня, и затащили за него. Рядом, прижавшись спиной к стене, стояла Райли. Убедившись, что я благополучно добежал, она осторожно высунулась из укрытия.

— Остановились? — спросила Тинка у неё из-за спины.

— Да. Порядок.

Я тоже рискнул заглянуть за угол. Мне хватило секунды, чтобы оценить обстановку. Толпа экрофлониксов остановилась перед первой баррикадой. Один из них увяз передней лапой в липучке, и злобно жужжал, пытаясь освободиться.

— Всё, хватит таращиться, эта преграда их долго не задержит, — Райли дёрнула меня за локоть.

Быстрым шагом наша маленькая группа поспешила прочь. Все понимали, что вернуться домой нам уже не дадут. Если, конечно, мы не отыщем полумифическую сущность, о которой я не имел никакого представления.

— Лучше всего будет дойти до площади Горького, там повернуть на Королёва и прямиком до Третьего Жилучастка, — предложила Тинка. — Оптимальный маршрут.

— Согласна, — кивнула Райли. — Только мы так не пойдём.

— А что ты предлагаешь?

— Идти через ИТК.

— Зачем? Это длинный крюк. К тому же, за ИТК тянутся сплошные аномальные поля.

— Мы не пойдём дальше. Свернём на Калужскую и по ней — до Телецентра.

— Но это владения 4-17…

— Вот именно.

— Не понимаю. Зачем нам лезть к семнадцатому?

— Тинка, милая, ты сама сказала, что 4-17 — единственный, кому удалось приручить сущность. Только он знает, как это правильно сделать. Сами мы вряд ли справимся с этой задачей.