Читаем без скачивания Юность Златовласки - Сергей Калашников

Ни о чем с хозяйкой этой земли никто из ее арендаторов поговорить не пытался. Ни вопросов к ней, ни жалоб, ни ходатайств. Стальной народ. Горцы. А земли, годной для пашни здесь мало. Пастбища скудны и не особо просторны. Даже для огородов клочки умеренно наклонной поверхности, покрытой почвой — проблема. На грядках тесно, сорнякам головы поднять не дают, выдергивают, как только покажутся. В общем, пространства много, а кормиться негде.

И это в полусотне километров от бескрайних лесных просторов Бурого Эрвина. Дремучих чащ, где кишит жизнь, где в реках плещет рыба, а на полянках можно прокормить неисчислимые стада молочных коров. Где слой легкой лесной почвы толст и охотно откликнется обильным урожаем на усилия земледельца. Варя даже присела на камушек, осознав нелепость ситуации.

Крестьяне — люди свободные. Дома и земля под ними — их собственность. Вот! Собственность! Потому и сидят на месте, что не могут бросить родное, от предков доставшееся.

Просмотрев счета и договоры, Варя еще лучше поняла основу устойчивости этой крайне эффективной с в условиях скудных природных ресурсов системы хозяйствования. Часть арендаторов расплачивалась с землевладельцем оброком. Молоко и яйца в замок поступали самые свежие. И другие продукты. Их ежедневно потребное количество было выверено веками практики и давало обитателям господского дома отличное пропитание. Остальные, необрочные, арендаторы расплачивались барщиной — один день в неделю отрабатывался на графских каменоломнях. Доход от продажи строительных блоков и плит и составлял основу благополучия землевладельца. Правда, само это благосостояние тоже было скромным. Вернее экономным, скорее рачительным. Внучки носили кружева, сплетенные собственными бабушками, фамильные мечи и доспехи передавались от отца к сыну. Скромное достоинство — что еще скажешь. Вписаться в эту схему было несложно.

Проблему неравного общения даже не почувствовала. Почтительность выглядела как вежливость, обращение «Ваша светлость» — не трогало никаких струнок души. В пределах замка она была дома, отчуждения не возникло ни на мгновение. В вечерние часы, которые она проводила в библиотеке, ее не тревожили. Стакан простокваши перед сном ждал в буфетной, накрытый маленькой пресной лепешкой с сыром, а теплая вода в кувшине — в туалетной, рядом со спальней.

Спокойная размеренная жизнь не помешала Варе осмотреть каждый камушек, каждую дощечку во всех помещениях замка. Она отлично знала в каждый момент времени, кто из прислуги, где и чем занимается, и, соответственно, где в это время она останется одна. Ультазвуковыми и электромагнитными зондами она терпеливо обшаривала все участки, вызвавшие хотя бы малейшее подозрение. Отыскала старые осиные гнезда за облицовкой, засохших пауков под драпировкой, гвоздь, оброненный за панель строителем еще в тот период, когда ее прабабушки и прадедушки не было на свете.

Конечно, в библиотеке и смежных с ней помещениях это прочесывание было произведено многократно. Нашлась оловянная пуговица под половицей, и обломанный кончик ножа между полкой и стенкой шкафа. Несколько сухих дубовых листиков, занесенных в щель меду стеной и конторкой. Прямым действием задача поиска неведомого источника информации не решалась. Права свекровь. Тут нужен иной подход. Какой? Попробуем догадаться.

Глава 14. Ученик аптекаря

— Тадеуш, ученик аптекаря из Лида, просит позволения показать Вашей Светлости лучшие кремы и помады собственного, господина аптекаря, приготовления. — Дворецкий выговорил это нараспев «с выражением». Варя еле усидела, сохраняя видимость спокойствия. Ей было достаточно первого слова. И она бы очень удивилась, если бы к ней прислали другого связного.

Вообще-то, для экстренный случаев, у нее есть с собой и местный «мобильник», цепляющийся прямо за спутники связи, накрывающие планету с низких орбит, и комб-коммуникатор спрятан недалеко. Но на всякий случай решили отсюда в эфир без крайней нужды не соваться. В этих местах много почтовых башен, а на них имеются радиостанции «серых». Правительница этих «почтальонов» крепко не любит и опасается, так что лучше не рисковать.

— Проводите господина Ученика в южный покой и устройте со всеми удобствами. Через час я сама приду туда, чтобы ознакомиться с товарами. Да подайте гостю чем перекусить и… у нас еще осталось в погребе флюрское?

— Да, полдюжины бутылок.

— Достаточно будет одной.

Вообще-то с кремами Тед ее действительно ознакомил. В перерыве между вторым и третьим раундами обсуждения животрепещущих проблем современности, которые они проводили при задвинутом засове на двери, и, не утруждая себя сколь нибудь связной аргументацией отстаиваемых позиций. Дискуссия происходила преимущественно тактильно и завершалась полным согласием сторон.

Потом Варя ушла и продолжила обычные свои занятия. Надо было соблюдать хотя бы видимость приличий, а ознакомление с кремами в течение более чем трёх часов могло показаться излишне скрупулезным. Тед остался «приводить в порядок образцы», и еще было объявлено, что завтра господин ученик аптекаря осмотрит всех обитателей замка.

На следующий день всю первую половину дня «графиня» гуляла по окрестностям. Пока забредший медикус осматривал дворню, штора на окне южного покоя была распахнута. А потом ее задернули, следовательно, настало время «обследования» хозяйки. Точно, вот и сын конюха передает приглашение гостя пожаловать для осмотра на предмет возможного нездоровья. В очередной раз Варя удивилась сама себе. Вот почти месяц Теда не было рядом. Ну не было и не было. Но стоило прозвучать имени, и мир сконцентрировался в одной точке. Вернее, стал вокруг этой точки вращаться.

Сдержанно поблагодарив юношу, Ее Светлость проследовала в замок.

— Знаешь, дочь кухарки беременна. Приблизительно на том же сроке, что и ты. Как раз около месяца.

— Тедди, что ты несешь! Все у меня в порядке!

— Конечно в порядке. — Тед похлопывает по боковинке анализатора. — Это и есть самое порядочное состояние женского организма. Что касается именно тебя, то, кроме того, что я просто счастлив, с медицинской точки зрения беременность для твоего тела — великое благо. Деятельность некоторых желез внутренней секреции балансируется именно в этот период. Если с этим затянуть — в будущем могут возникнуть проблемы со здоровьем. Оно, конечно, лечится, но оно нам надо?

Варя села и пригорюнилась.

— Моя мама считает, что нельзя, чтобы у детей были дети.

— Правильно считает твоя мама. И моя, кстати, тоже. Но ведь мы уже и не дети. Способны отвечать за свои поступки.