Читаем без скачивания Порабощенная - Вирджиния Хенли

— Платим мы щедро!.. — мрачно заметил Маркус.

— Как ты выдерживаешь так долго вдали от Рима? — с любопытством спросил Петриус.

Маркусу припомнились те времена, когда ему было двенадцать лет. Император Клавдий только что вторгся в Британию, и это подогрело страстное желание мальчика стать римским воином и завоевывать новые земли. Из-за его роста и силы его взяли в армию в четырнадцать лет.

— Мне нравится Британия, особенно Аква Сулис. При Клавдии люди стекались сюда со всех концов империи. Они женились на британках и подняли цивилизацию на очень высокий уровень. На латыни говорят не хуже нас с тобой, одеваются в римском стиле. Торговцы со всех концов мира открыли здесь свои лавки, так что купить можно любой предмет роскоши. Здесь смешались лучшие культуры, здесь прекрасные театры, амфитеатры и храмы. Мы находимся рядом с морем, да и народу здесь куда меньше, чем в Риме. Мы далеки от продажных политиков, а еще у нас есть горячие источники, которые бьют из-под земли и имеют постоянную температуру в сто шестнадцать градусов!

Еду убрали и подали вина.

— Что же, может, мне здесь и не так нравится, как тебе, но я ничего не имею против устриц и доброго вина, — миролюбиво заметил Петриус.

— Давай разомнемся. Куда бы ты хотел пойти сегодня вечером?

— Как насчет театра? Только не на твоего скучного Софокла, благодарю покорно. Какая-нибудь эротическая пьеска вполне бы подошла. А потом неплохо бы было расслабиться. У вас тут есть дома терпимости?

— Здесь их называют борделями. У нас есть проститутки даже из таких дальних краев, как Азия и Арабия.

— Как ты думаешь, а там могут быть нубийки? Могу я купить услуги мужчины и женщины?

— Хорошо, что я сегодня догадался накормить тебя устрицами, — сухо заметил Маркус.

Он с нетерпением ждал встречи с братом, но теперь, когда тот был здесь, он дорого бы дал, чтобы остаться дома. Маркус думал о прелестном существе, ожидающем его в спальне, и его желание иметь дело с грубыми и вульгарными проститутками стремительно уменьшалось.

Петриус выбрал театр мимов. Показывали грубый фарс: неожиданно вернувшийся муж застает жену с любовником, который прячется под кровать и страдает там, пока муж многократно овладевает женой на той же самой кровати.

Жесты были на редкость вульгарны, позы актеров и актрис непристойны. Все действие происходило под аккомпанемент громкой музыки и сопровождалось буйными танцами. Театр был до отказа набит мужчинами, в основном римскими солдатами, но попадались там и торговцы, и молодежь из Аква Сулис.

Маркус едва не умер со скуки, зато Петриус хохотал непрерывно. Единственное, чем брат был недоволен, так это тем, что в антрактах им не предоставили возможности подразнить медведя или быка.

Пьеса тянулась бесконечно, причем чем непристойнее была сцена, тем громче раздавались аплодисменты. Наконец она закончилась. Маркус пытался придумать предлог, чтобы не идти сегодня в бордель.

— Ты бы видел дома терпимости, появившиеся вокруг Большого Цирка. Там похабщина с раннего утра до позднего вечера.

— Это все потому, что жестокое удовольствие от игр способствует сексуальному возбуждению, — объяснил Маркус, стараясь скрыть отвращение.

— Теперь в каждой пекарне и едальне в Риме держат рабынь для сексуальных утех посетителей. Женщину можно получить за пару монет.

— Мы здесь, в Аква Сулис, поотстали, — сказал Маркус, молча благодаря богов за это и удивляясь, почему, становясь все более развратным, Рим теряет свое величие.

Они взяли носилки до той улицы, где постоянно царил порок, и Маркус привел брата в бордель, обслуживающий клиентов с половыми извращениями. Он уплатил пять сестерциев хозяину и попрощался с Петриусом.

— Видно, старею, — сказал он с усмешкой. — Сегодняшние гонки вымотали меня, а до зари уже рукой подать.

— Присоединяйся, брат, выспишься, когда умрешь! — настаивал Петриус. — Или ты соскучился по своему гарему? А может, появилась какая-нибудь особая рабыня? Кстати сказать, ты весь вечер был рассеян. Я вернусь и выясню, что тебя туда так тянет.

Маркус засмеялся:

— Приходи в любое время, Петриус. Моя вилла в твоем распоряжении, пока ты в Аква Сулис.

— Я ценю твою доброту, однако предпочитаю спать в казармах с моими солдатами, поскольку за ними надо присматривать, но я с удовольствием воспользуюсь твоей личной баней.

Маркус с облегчением вздохнул и ушел. Предстоял длинный и тяжелый день, в основном занятия по фехтованию. Потом он ухмыльнулся. Зря он себя обманывает. Его безудержно тянула домой удивительная женщина, называющая себя Дианой.

Хотя она с ужасом ждала прихода этого мужлана, по чьему приказу ее взяли в плен, Диана с восторгом оглядывала роскошную опочивальню военачальника. Она такая большая, что, верно, тянется вдоль всей виллы. Занавеси были подняты, окна застеклены, и это удивило ее. Разве древние замки и сторожевые башни в Британии не строились в течение нескольких веков после римлян с узкими окнами, затянутыми шкурами, чтобы защититься от стрел?

Вдоль длинной стены размещался мраморный очаг. Все пространство над ним покрыто фресками. Диана подошла поближе и увидела, что фигуры изображают римских богов и богинь, в основном обнаженных! Диана была поражена до глубины души — никогда раньше ей не приходилось видеть обнаженные фигуры в искусстве.

Главный бог сверху, сжимающий в руке молнию, по всей вероятности, Юпитер. Беременная женщина ниже него и немного справа, по-видимому, Юнона, жена Юпитера и богиня женщин и деторождения. Были и другие фигуры, которых Диана не узнала.

Внизу слева был изображен пир, причем, если судить по переплетенным конечностям и телам, гости напились в стельку! Диана покраснела и решила, что художник изобразил Бахуса — пиршество в честь Бахуса. Мужские фигуры были великолепны — широкие спины и грудь, мускулистые руки и ноги, как стволы деревьев. Женщины же чересчур толстые, с большими животами, грудями и бедрами.

Только одна женщина была стройной. Она стояла в роще, положив руку на шею оленя. Золотистые волосы, длинные ноги, одна грудь обнажена. Фреска сильно взволновала Диану. Она взглянула на черный с золотыми прожилками мрамор очага. Рядом с ним стояла огромная бронзовая жаровня в форме блюдца, назначение которой было Диане неясно.

Затем ее взгляд остановился на кровати, занимавшей центральное место в комнате. Она стояла на возвышении, и к ней вели ступеньки. По краям — римские колонны до потолка, украшенные витыми рогами. Постель была накрыта звериными шкурами с толстым блестящим мехом. Сверху лежала дюжина подушек, вьшитых черным, золотым и пурпурным узором. Внезапно ее беспокойство усилилось, и она отвернулась.