Читаем без скачивания Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не сказал этого Гэндальфу, но пока он говорил, его охватило огромное желание последовать за Бильбо и, может даже, найти его. Желание было таким сильным, что победило его страх: он чуть не побежал тут же по дороге без шапки, как Бильбо сделал в такое же утро много лет назад.
— Мой дорогой Фродо! — воскликнул Гэндальф. — Хоббиты — удивительные существа, как я уже говорил. Можно за месяц узнать все о них и их привычках, но даже через сто лет они могут удивить. Я, конечно, ждал ответа. Но Бильбо не ошибся, избирая наследника, хотя он и не думал, как важен его выбор. Боюсь, что ты прав. Кольцо не может больше оставаться спрятанным в Уделе, и для твоего блага, как и для блага других, ты должен уйти и забыть об имени Торбинс. За пределами Удела это имя опасно. Я дам тебе другое имя для путешествия. Ты отправишься в путь как… ну хотя бы мастер Накручинс.
Но я не думаю, что ты должен идти в одиночку. Если ты знаешь кого-нибудь, кому можно верить и кто согласится идти с тобой, бери его. Но будь осторожен, выбирая себе попутчика! И следи за своими словами даже обращаясь к своим друзьям. У Врага много шпионов и много способов подслушивать.
Внезапно он остановился и прислушался. Фродо понял, что везде — внутри и снаружи — очень тихо. Гэндальф сделал шаг к окну. Затем вспрыгнул на подоконник и просунул в окно длинную руку. Послышался визг. И притягиваемая за ухо, появилась голова Сэма Скромби.
— Ну, ну, клянусь моей бородой! — сказал Гэндальф. — Это Сэм Скромби? Что ты здесь делаешь?
— Ничего, мастер Гэндальф, сэр! — сказал Сэм. — Кошу траву под окном. — Он поднял и потряс косилкой в качестве доказательства.
— Вряд ли, — угрюмо сказал Гэндальф. — Я уже некоторое время не слышу звука работы твоей косилки. Как долго ты подслушивал?
— Подслушивал, сэр? Не понимаю, простите. В Торбе-на-Круче совсем нет карнизов.
— Не притворяйся дураком. Что ты слышал и зачем? — Глаза Гэндальфа сверкали, а брови торчали как копья.
— Мастер Фродо, сэр! — закричал Сэм. — Не разрешайте ему вредить мне, сэр! Не позволяйте меня превратить во что-нибудь ужасное! Мой старик не перенесет этого. Клянусь честью, сэр, но я не хотел плохого!
— Он не сделает тебе ничего плохого, — отозвался Фродо, едва сдерживаясь от смеха, хотя в то же время он был удивлен. — И он, как и я, знает, что ты не хотел ничего плохого. А сейчас отвечай на его вопросы!
— Хорошо, сэр, — согласился Сэм, слегка запинаясь. — То, что я слышал, я не очень хорошо понял: что-то о Враге, о Кольцах, о мастере Бильбо, сэр, и о драконах, и об огненных горах и… Об эльфах, сэр. Я слушал, потому что не смог справиться с собой. Вы браните меня, сэр, но я так люблю сказки. Эльфы, сэр. Как бы мне хотелось их увидеть. Возьмите меня с собой, сэр, когда пойдете, чтобы я мог увидеть эльфов.
Неожиданно Гэндальф засмеялся.
— Заходи! — крикнул он и обеими руками поднял Сэма вместе с косилкой, втащил в окно и поставил на пол.
— Значит, ты хочешь увидеть эльфов, — заметил он, пристально глядя на Сэма и улыбаясь в то же время. — Значит, ты слышал и то, что мастер Фродо уходит?
— Да, сэр. Поэтому я и подавился, а вы это услышали. Я старался справиться с собой, но не мог, сэр: я так расстроился.
— Мне нельзя помочь, Сэм, — печально сказал Фродо. Он неожиданно понял, что бегство из Удела означает не просто расставание со знакомыми и привычным уютом Торбы-на-Круче. — Я должен идти. Но… — И тут он внимательно посмотрел на Сэма, — …Если ты действительно хочешь помочь мне, ты сохранишь это в тайне. Понятно? Если ты этого не сделаешь, если скажешь хоть слово об услышанном, мастер Гэндальф превратит тебя в жабу и заполнит весь сад ужами.
Сэм, дрожа, упал на колени.
— Встань, Сэм, — сказал Гэндальф. — Я придумал кое-что получше. Кое-что такое, что закроет тебе рот и накажет тебя за любовь к подслушиванию. Ты пойдешь вместе с мастером Фродо!
3. ТРОЕ — ЭТО КОМПАНИЯ
— Я, сэр! — воскликнул Сэм, вскакивая, точно как пес, которого позвали на прогулку. — Я пойду и увижу эльфов и все остальное! Да, все! Ура! — закричал он и разразился слезами.
— Ты должен уйти тихо и быстро, — сказал Гэндальф.
Прошло две или три недели, а Фродо все еще не показывал вида, что готов к уходу.
— Я знаю. Но сделать это так трудно, — возразил он. — Если я просто исчезну, как в свое время Бильбо, начнутся разговоры по всему Уделу.
— Конечно, ты не должен исчезать, — согласился Гэндальф. — Быстро не значит немедленно. Ты должен придумать какой-либо способ, как незаметно выскользнуть из Удела. Ради этого стоит немного и задержаться. Но не откладывай слишком надолго.
— Как насчет осени после нашего дня рождения? — спросил Фродо. — Думаю, к тому времени я смогу подготовиться.
По правде говоря, ему совсем не хотелось начинать подготовку теперь, когда ему нужно было это делать. Торба-на-Круче казалась теперь более желанной, чем когда-либо, и он хотел как можно полнее насладиться своим последним летом в Уделе. Он знал, что когда придет осень, ему легче будет думать о путешествии, как всегда в это время года. Он уже решил в глубине души пуститься в путь после своего пятидесятилетия: Бильбо тогда исполнится 128 лет. Этот день казался ему подходящим для начала пути. Последовать за Бильбо — это его всегдашняя мечта и единственное, что делает более терпимой мысль о путешествии. Он как можно меньше думал о Кольце и о том, куда оно может его привести. Но он не говорил об этих своих мыслях Гэндальфу. Что же думал сам Гэндальф, было вообще невозможно понять.
Он поглядел на Фродо и улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он. — Но дольше не задерживайся. Я начинаю беспокоиться. А пока будь осторожен и не давай даже малейшего намека на то, куда ты пойдешь. И сам проследи, чтобы Сэм Скромби не болтал. Если только он попробует, я на самом деле превращу его в жабу.
— Насчет того, куда я пойду, — заметил Фродо, — проговориться трудно, потому что я сам этого не знаю.
— Не говори глупостей! — сказал Гэндальф. — Я ведь не предупреждаю тебя, чтобы ты не оставлял свой адрес на почте. Но ты оставляешь Удел, и об этом никто не должен знать, пока ты не уйдешь. А ты должен уйти. И куда бы ты не пошел — на север, на юг, запад или восток, никто не должен знать этого направления.