Читаем без скачивания Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

Он не сказал этого Гэндальфу, но пока он говорил, его охватило огромное желание последовать за Бильбо и, может даже, найти его. Желание было таким сильным, что победило его страх: он чуть не побежал тут же по дороге без шапки, как Бильбо сделал в такое же утро много лет назад.

— Мой дорогой Фродо! — воскликнул Гэндальф. — Хоббиты — удивительные существа, как я уже говорил. Можно за месяц узнать все о них и их привычках, но даже через сто лет они могут удивить. Я, конечно, ждал ответа. Но Бильбо не ошибся, избирая наследника, хотя он и не думал, как важен его выбор. Боюсь, что ты прав. Кольцо не может больше оставаться спрятанным в Уделе, и для твоего блага, как и для блага других, ты должен уйти и забыть об имени Торбинс. За пределами Удела это имя опасно. Я дам тебе другое имя для путешествия. Ты отправишься в путь как… ну хотя бы мастер Накручинс.

Но я не думаю, что ты должен идти в одиночку. Если ты знаешь кого-нибудь, кому можно верить и кто согласится идти с тобой, бери его. Но будь осторожен, выбирая себе попутчика! И следи за своими словами даже обращаясь к своим друзьям. У Врага много шпионов и много способов подслушивать.

Внезапно он остановился и прислушался. Фродо понял, что везде — внутри и снаружи — очень тихо. Гэндальф сделал шаг к окну. Затем вспрыгнул на подоконник и просунул в окно длинную руку. Послышался визг. И притягиваемая за ухо, появилась голова Сэма Скромби.

— Ну, ну, клянусь моей бородой! — сказал Гэндальф. — Это Сэм Скромби? Что ты здесь делаешь?

— Ничего, мастер Гэндальф, сэр! — сказал Сэм. — Кошу траву под окном. — Он поднял и потряс косилкой в качестве доказательства.

— Вряд ли, — угрюмо сказал Гэндальф. — Я уже некоторое время не слышу звука работы твоей косилки. Как долго ты подслушивал?

— Подслушивал, сэр? Не понимаю, простите. В Торбе-на-Круче совсем нет карнизов.

— Не притворяйся дураком. Что ты слышал и зачем? — Глаза Гэндальфа сверкали, а брови торчали как копья.

— Мастер Фродо, сэр! — закричал Сэм. — Не разрешайте ему вредить мне, сэр! Не позволяйте меня превратить во что-нибудь ужасное! Мой старик не перенесет этого. Клянусь честью, сэр, но я не хотел плохого!

— Он не сделает тебе ничего плохого, — отозвался Фродо, едва сдерживаясь от смеха, хотя в то же время он был удивлен. — И он, как и я, знает, что ты не хотел ничего плохого. А сейчас отвечай на его вопросы!

— Хорошо, сэр, — согласился Сэм, слегка запинаясь. — То, что я слышал, я не очень хорошо понял: что-то о Враге, о Кольцах, о мастере Бильбо, сэр, и о драконах, и об огненных горах и… Об эльфах, сэр. Я слушал, потому что не смог справиться с собой. Вы браните меня, сэр, но я так люблю сказки. Эльфы, сэр. Как бы мне хотелось их увидеть. Возьмите меня с собой, сэр, когда пойдете, чтобы я мог увидеть эльфов.

Неожиданно Гэндальф засмеялся.

— Заходи! — крикнул он и обеими руками поднял Сэма вместе с косилкой, втащил в окно и поставил на пол.

— Значит, ты хочешь увидеть эльфов, — заметил он, пристально глядя на Сэма и улыбаясь в то же время. — Значит, ты слышал и то, что мастер Фродо уходит?

— Да, сэр. Поэтому я и подавился, а вы это услышали. Я старался справиться с собой, но не мог, сэр: я так расстроился.

— Мне нельзя помочь, Сэм, — печально сказал Фродо. Он неожиданно понял, что бегство из Удела означает не просто расставание со знакомыми и привычным уютом Торбы-на-Круче. — Я должен идти. Но… — И тут он внимательно посмотрел на Сэма, — …Если ты действительно хочешь помочь мне, ты сохранишь это в тайне. Понятно? Если ты этого не сделаешь, если скажешь хоть слово об услышанном, мастер Гэндальф превратит тебя в жабу и заполнит весь сад ужами.

Сэм, дрожа, упал на колени.

— Встань, Сэм, — сказал Гэндальф. — Я придумал кое-что получше. Кое-что такое, что закроет тебе рот и накажет тебя за любовь к подслушиванию. Ты пойдешь вместе с мастером Фродо!

3. ТРОЕ — ЭТО КОМПАНИЯ

— Я, сэр! — воскликнул Сэм, вскакивая, точно как пес, которого позвали на прогулку. — Я пойду и увижу эльфов и все остальное! Да, все! Ура! — закричал он и разразился слезами.

— Ты должен уйти тихо и быстро, — сказал Гэндальф.

Прошло две или три недели, а Фродо все еще не показывал вида, что готов к уходу.

— Я знаю. Но сделать это так трудно, — возразил он. — Если я просто исчезну, как в свое время Бильбо, начнутся разговоры по всему Уделу.

— Конечно, ты не должен исчезать, — согласился Гэндальф. — Быстро не значит немедленно. Ты должен придумать какой-либо способ, как незаметно выскользнуть из Удела. Ради этого стоит немного и задержаться. Но не откладывай слишком надолго.

— Как насчет осени после нашего дня рождения? — спросил Фродо. — Думаю, к тому времени я смогу подготовиться.

По правде говоря, ему совсем не хотелось начинать подготовку теперь, когда ему нужно было это делать. Торба-на-Круче казалась теперь более желанной, чем когда-либо, и он хотел как можно полнее насладиться своим последним летом в Уделе. Он знал, что когда придет осень, ему легче будет думать о путешествии, как всегда в это время года. Он уже решил в глубине души пуститься в путь после своего пятидесятилетия: Бильбо тогда исполнится 128 лет. Этот день казался ему подходящим для начала пути. Последовать за Бильбо — это его всегдашняя мечта и единственное, что делает более терпимой мысль о путешествии. Он как можно меньше думал о Кольце и о том, куда оно может его привести. Но он не говорил об этих своих мыслях Гэндальфу. Что же думал сам Гэндальф, было вообще невозможно понять.

Он поглядел на Фродо и улыбнулся.

— Хорошо, — сказал он. — Но дольше не задерживайся. Я начинаю беспокоиться. А пока будь осторожен и не давай даже малейшего намека на то, куда ты пойдешь. И сам проследи, чтобы Сэм Скромби не болтал. Если только он попробует, я на самом деле превращу его в жабу.

— Насчет того, куда я пойду, — заметил Фродо, — проговориться трудно, потому что я сам этого не знаю.

— Не говори глупостей! — сказал Гэндальф. — Я ведь не предупреждаю тебя, чтобы ты не оставлял свой адрес на почте. Но ты оставляешь Удел, и об этом никто не должен знать, пока ты не уйдешь. А ты должен уйти. И куда бы ты не пошел — на север, на юг, запад или восток, никто не должен знать этого направления.