Читаем без скачивания Трансперсональный проект: психология, антропология, духовные традиции Том I. Мировой трансперсональный проект - Владимир Козлов

Личность, по Джеймсу, возникает как взаимодействие инстинктивных и привычных граней сознания, а также личных волевых аспектов. Патологии, персональные различия, стадии развития, тенденции самоактуализации и все остальное – это формы организации основных строительных блоков, предоставленных природой и обработанных эволюцией. При внимательном чтении нетрудно обнаружить противоречия в его теоретических представлениях. Он сознавал это, называя это «плюралистическим мышлением», обоснованием, действительным для одного случая, но не действительным для другого. Джеймс считал, что психология не стала еще зрелой наукой и не располагает достаточными знаниями, чтобы формулировать определенные законы восприятия и чувствования или описать природу сознания. Так что он легко мирился со взглядами, которые противоречили его собственным.

Некоторые теоретики уклоняются от кажущейся парадоксальности личности как чего-то одновременно непрерывного и постоянно изменяющегося. Джеймс же предлагает решение, основанное на том, как переживается мысль. То, что наличествует в данный момент, сознательно или нет, есть личность. Каждая проявляющаяся мысль берет часть своей силы, фокусировки, содержания и направления из предыдущих мыслей. «Сознание, таким образом, не представляется самому себе разделенным на кусочки. Такие слова, как «цепь» или «последовательность», не описывают его адекватно, как оно представляется непосредственно. Оно не есть что-то связанное: оно протекает. «Река» или «поток» – метафоры, описывающие его наиболее естественно. Говоря о нем впредь, будем называть его потоком мысли, или сознания, или субъективной жизни» (цит по: Фейдиман и Фрейгер, 1996).

Этот поток непрерывен. Джеймс (как позже Фрейд) основывал многие свои идеи о ментальном функционировании на предпосылке непрерывности мысли. Даже при восприятии разрывов в сознании они не сопровождаются чувством нарушения непрерывности. Например, просыпаясь утром, вы не спрашиваете в удивлении, кто это проснулся, вам не нужно бежать к зеркалу, чтобы убедиться, что это вы. Вам не нужно убеждать себя, что сознание, с которым вы проснулись, является тем же сознанием, с которым вы легли спать.

Джеймс предпочитал абсолютам, таким как «Бог», «истина» или «идеализм», личный опыт и обнаружение того, что способствует самосовершенствованию человека. Постоянная тема его писем – возможность личной эволюции, наличие в каждом внутренней способности изменять свое положение и поведение. Он приходит к выводу, что стремление к развитию опирается на некий резервуар определенного рода опыта, латентного или осознанного.

Фундаментальным выражением этого внутреннего ядра был для Джеймса религиозный опыт. «Реальные переживания… сами по себе не основываются на интеллекте, они принадлежат к более глубокой, более жизненной и практической сфере, нежели та, где обитает интеллект. Поэтому их и нельзя разрушить посредством интеллектуальных аргументов и критики… Таким образом, мы убедительно сознаем присутствие сферы жизни, более обширной и более мощной, чем наше обычное сознание… Впечатления, импульсы, эмоции и возбуждение, которые мы, таким образом, получаем, помогают нам жить, они создают непреодолимое убеждение в существовании мира за пределами чувств, они смягчают наши сердца и придают значение и ценность всему, делая нас счастливыми» [83].

Несмотря на новаторские работы Джеймса, интерес к сознанию на какое-то время отошел на периферию психологических исследований. В последние годы маятник двинулся в обратную сторону, и исследования сознания бурно развиваются. Возникли профессиональные ассоциации, такие как Общество исследования биологической обратной связи и Ассоциация трансперсональной психологии, публикуются журналы и поддерживаются новые направления исследования. Возникла волна общественного интереса, появились статьи и бестселлеры о сознании.

Некоторые из этих областей особенно важны для теории личности. Исследования психоделиков, биологической обратной связи, гипноза, медитации и экстрасенсорного восприятия принесли открытия, которые ставят под вопрос некоторые фундаментальные предположения относительно сознания и природы реальности, переживаемой в опыте. Мы используем новые методы, новый инструментарий, мы вновь стремимся исследовать субъективные феномены в попытке найти научные основания для джеймсовских философских размышлений.

2. Фрейд: трансперсональные аспекты психоанализа

Даже беглый взгляд на западную психологию обнаруживает фундаментальные разногласия относительно основополагающей динамики человеческого ума, природы эмоциональных расстройств и техник психотерапии. Это относится не только к школам, которые возникли на базе таких априорно несовместимых философских подходов, как бихевиоризм и психоанализ, но также и к тем направлениям, основатели которых начинали исходя из тех же или очень схожих посылок. Лучше всего это видно на примере сравнения теорий классического психоанализа [333,3340, сформулированных Зигмундом Фрейдом, и концепций Альфреда Адлера, Вильгельма Райха, Отто Ранка и Карла Густава Юнга; все они вначале были его поклонниками и преданными учениками, а затем создали свои собственные школы, критикующие классический психоанализ.

Взгляды относительно психодинамики еще более усложняются, если учесть психологические системы, созданные духовными традициями Запада и Востока. Среди них можно назвать различные формы йоги, дзен-буддизма, випассану, ваджраяну, даосизм, суфизм, алхимию или каббалу. Существует огромный разрыв между большинством западных психотерапевтических школ и этими утонченными, изысканными теориями ума, сформировавшимися в результате многовековых глубинных исследований сознания. И все же существует преемственность между психоанализом, аналитической психологией Юнга и трансперсональной психологией. Все они принадлежат той традиции европейской психологии ХХ века, которая называется глубинной психологией.

Самой влиятельной фигурой, оказавшей действие на все развитие гуманитарных наук ХХ столетия, вне сомнения, была личность Зигмунда Фрейда. Любая теоретическая система, которая появилась во время жизни этого воистину великого психиатра, психолога и философа науки, находилась во взаимосвязи с его теоретическими и практическими исследованиями.

Сеансы гипноза, проводимые с истерическими больными Жаном Мартином Шарко в парижской больнице Сальпетриер, а также исследования гипноза, проводимые в Нанси Ипполитом Бернгеймом и Амбруазом Огюстом, оказали глубокое влияние на профессиональное развитие Зигмунда Фрейда. Во время своего учебного путешествия во Францию Фрейд посетил группы Шарко в Нанси, где научился использованию гипноза. Он применял полученный навык в своих ранних исследованиях бессознательного пациентов. Ранние аналитические рассуждения Фрейда были вдохновлены его работой с одной пациенткой, страдавшей истерией, которую он лечил совместно со своим другом Е. Блейлером. Эта пациентка, которую Фрейд в своих работах называет мисс Анна О., переживала эпизоды спонтанных необычных состояний, в которых она постоянно возвращалась в детство. Возможность наблюдать переживание травматических воспоминаний, происходившее в этих состояниях, а также психотерапевтические эффекты этого процесса оказали глубокое влияние на становление идей Фрейда.

Однако ввиду многих причин Фрейд в дальнейшем радикально изменил свою стратегию. Он отказался от использования гипноза и переместил акцент от непосредственных переживаний к свободным ассоциациям, от действительной травмы к фантазиям по поводу Эдипова комплекса, от сознательного переживания и эмоционального отреагирования бессознательного материала к динамике переноса. Оглядываясь назад, можно сказать, что эти перемены были неудачными: они ограничили западную психотерапию и задали ей на последующие пятьдесят лет неправильное направление (Гроф, 1994). В результате психотерапия первой половины ХХ века стала практически синонимом беседы – разговорами один на один, свободными ассоциациями психоанализа и снятием поведенческих обусловленностей.

Как только психоанализ и другие формы вербальной психотерапии набрали силу и завоевали репутацию, статус непосредственного эмпирического доступа к бессознательному драматически изменился. Необычные состояния, ранее считавшиеся потенциально лечебными и способными предоставить ценную информацию о человеческой психике, стали связываться с патологией. С тех пор основным методом лечения этих состояний, если они возникают спонтанно, стало их подавление любыми средствами. Прошло много лет с тех пор, как специалисты начали вновь открывать ценность необычных состояний и непосредственных эмоциональных переживаний.