Читаем без скачивания Зона вторжения. Байкал - Александр Лаврентьев

— Страшный зверь!

Они вернулись и пошли по тропе в другую сторону.

Тропа спускалась в небольшой распадок между двух пригорков, и вскоре друзья оказались у небольшой кроваво-красной скалы, торчащей из-под снега, под которой была устроена древняя кумирня — место поклонения духам. Ближайшие сосенки оказались увешаны выгоревшими на ярком горном солнце ленточками. На расчищенном от снега жертвенном камне кто-то недавно приносил жертву: и камень, и снег вокруг были окроплены красным, поодаль валялся опрокинутый в снег старинный медный треножник, возле него, в снегу, среди камней, виднелись обглоданные кости и несколько черепов.

Алексей присел над костями.

— Ну по крайней мере не человеческие. Уже хорошо.

— Олени, — определил Бато на глаз. — А вот какие — не скажу. Маралы? Изюбри? Маленькие какие-то. Наверное, северные. Точно! Вон кусок шкуры валяется!

Из снега торчали вмерзшие в него куски серо-палевой шкуры. Алексей аккуратно, снимая все на видео, обошел кумирню. С одной стороны виднелись следы одного человека, с другой — множественные следы тварей.

Алексей внимательно рассмотрел следы человека — тот, кто приносил здесь жертву, был обут в унты. Нога у человека была небольшой: тридцать седьмого — тридцать восьмого размера, не больше.

— Женские? — спросил он у Бато.

Бато пожал плечами.

— Необязательно. У местных народностей нога небольшая, так что вполне могут быть и мужские. Даже, скорее всего, мужские, причем мужчина немолод, смотри, как напирает на пятку. Да и подошва приметная — ее латали. Или унты, или самошитые сапоги. Может быть, местный шаман?

— А ты можешь определить, следы человека здесь появились одновременно со следами тварей или они приходили сюда по очереди?

— Хочешь спросить, встречались ли они?

— Ну примерно так, — скривился Алексей.

— Сложно определить, — Бато переходил от предмета к предмету, от следов к следам, все фотографировал. — Вот тут, видишь, следы человека затоптаны следами тварей, а вот тут — наоборот. Могло быть так, а могло быть и эдак!

— Елы-шпалы! Как всегда — ничего не ясно, все в тумане?

— Ага! — согласился Бато. — Как всегда!

Алексей снова ругнулся. Потом оглянулся, словно их кто-то мог подслушать. Кровавая скала зловеще нависала над жертвенником.

— Ну че, надо волокуши сюда тащить да по следу идти. Он же всяко-разно в поселение ушел.

— А если не в поселение? Если след в тайгу уходит? — Бато сплюнул в сторону. — Че тогда? Так и будем с трупами по лесу таскаться?

Алексей посмотрел на часы.

— До заката еще есть пара часов. Давай тогда оттащим это тело до поселения, еще успеем вернуться сюда, прошвырнемся по следу.

— Лады! — согласился Бато.

Возле ворот рудника их появление вызвало переполох. Кажется, сбежались все: охранники, писари, дворники, даже собаки, шерсть которых сразу же встала дыбом на загривке. Они ворчали и жались к ногам.

— Как это случилось? — быстро спросил подошедший Шестопалов.

Алексей старался внимательно следить за выражением лица лейтенанта, но лицо оставалось непроницаемым, а глаза за стеклами очков были холодными.

— Не знаем. Мы его уже мертвым нашли, — Алексей твердо посмотрел в глаза лейтенанту. В принципе, он говорил правду. О том, что происходило до этого момента, Алексей умолчал. Не хотелось обострять отношения с охранниками.

— Кто это? Кто? — крикнул кто-то из людей, толпившихся у волокуш.

— Кажись, Женька Аврутис, — Шестопалов наклонился над убитым. — Поохотился мужик… Жаль. У нас и так людей мало, — лейтенант распрямился и ушел к проходной.

— Кто-нибудь, оттащите его к Федулову, — скомандовал Алексей. — Мы устали как черти.

Словно холодным ветром подуло между спецназовцами и охранниками. Толпа как будто отхлынула назад, к воротам колонии.

— Черти, черти… — прошелестело по толпе рядом.

Алексей оглянулся.

Лица охранников из испуганных вдруг стали злыми, угрюмыми. Алексей поискал глазами знакомые лица, наконец, увидел Ивана Кабыхно, кивнул ему.

— Иван, позаботься!.. — попросил он, повернулся и пошел обратно.

Вслед смотрело множество глаз, и Алексей чувствовал, будто в спину целятся из автоматов и охотничьих ружей.

— Что думаешь? — спросил Бато, когда они отошли далеко, и никто не мог их слышать.

— Ничего хорошего, — буркнул Алексей. — Думаю, что надо нам быть вдвойне осторожными, вот что.

Они вернулись на место, когда солнце уже коснулось своим холодным краем темных верхушек леса на западной сопке. Над головой в синеющем небе плыл прозрачный, невесомый месяц. Холодало. Уставший Алексей то и дело ежился, хотелось вернуться назад, в теплый домик, к печке, плотно поужинать и завалиться спать, но надо было хотя бы одно дело довести до конца.

У жертвенника ничего не поменялось, только метнулось прочь от давно обглоданных костей какое-то небольшое животное — то ли куница, то ли колонок. Все так же молчаливо нависала над кумирней кровавая скала, освещенная заходящим солнцем, и длинные синие тени ложились на снег от деревьев и валунов. А кругом стояла молчаливая тайга, которая хранила тайну и совершенно не собиралась ее отдавать.

…Следы лыж неведомого жреца петляли по лесу и сначала уходили вдоль горы в сторону реки. Следы выдавали в жреце человека, прекрасно знавшего эти дикие места, — они шли по оврагам и густым зарослям ольхи, через которые, казалось, и прохода-то не было, подныривали под бурелом, спускались и поднимались по крутым скалистым склонам: здесь жрец снимал лыжи и шел пешком. И Алексей отбросил в сторону мысль о том, что это могла быть женщина; вряд ли местная, бывалая охотница стала бы запутывать следы по таким опасным местам. Женщина брала бы хитростью. Но чем ближе они подходили к поселку, тем прямее становилась дорога, которой шел человек, тем реже следы сворачивали с опушек и полян в густой лес. Да и прятаться тут было почти негде: гора тянулась намного левее, а до самого поселения местность оставалась почти ровной, за исключением нескольких ложбин.

Наконец, следы спустились в небольшой овраг, пересекли покрытое льдом озерко на дне и взобрались на противоположный склон. Алексей съехал по заснеженному слону вниз и уверенно пошел вперед. Лед трещал под лыжами, но держал. На склонах оврага то там, то здесь виднелись странные потеки льда. Алексей еще успел удивиться: к марту такое небольшое с виду озерко должно было промерзнуть до дна, но, может быть, здесь били теплые ключи, и потому лед до сих пор был тонким? Возможно, человек, по следам которого они шли, весил меньше, чем спецназовцы, и потому не боялся провалиться? Может, все-таки женщина?

Бато провалился под лед, когда Алексей уже пересек озерцо и был у берега. Он услышал только резкий треск льда и еле слышный всплеск.

Алексей оглянулся. Лед продолжал трещать, от большой полыньи расходились трещины. Сквозь снег проступала вода. Алексей мгновенно распластался на тонком льду, сбросил перчатки, осторожно, но быстро отстегнул лыжи, положил их на край полыньи, телом навалился на них, продолжая слышать предательский треск, подполз к полынье, сунул руки в обжигающую черную воду. Бато должен был быть где-то здесь, это озерко не могло быть глубоким!

Алексей погрузил руки по локоть, потом по плечи, нащупал стремительно леденевшими пальцами руки друга, не думая о себе, потянул наверх. Бато оказался тяжелым. Лед угрожающе захрустел. Алексей упорно тащил друга не себя, не отпускал, извивался червяком — отползал назад. Наконец, над водой показалась голова Бато с обезумевшими глазами, из-под каски по лицу стекала вода, ворот куртки стал черным от воды. Он хватанул раскрытым ртом воздух, Алексей дернулся вперед, хотел схватить друга за воротник намокшей куртки и вытянуть его из полыньи на себя, но в следующий момент что-то или кто-то с такой силой дернул Бато вниз, что он исчез с поверхности воды в один миг. И только круги на воде остались!

Какое-то мгновение Алексей смотрел на эти черные круги, один за другим расходящиеся от места, где исчез Бато, а потом заорал так, что с соседних сосенок упало несколько комьев снега, срывая ногти, расстегнул ремешок каски, отбросил ее в сторону вместе с подшлемником и снова сунулся в воду, на этот раз с головой, стараясь рассмотреть в черной воде, куда исчез друг.

В этот же момент он почувствовал, как громче затрещал под ним лед и как уходят из-под него лыжи, проваливаются в ледяную воду! А видно ничего не было: чернота, ни зги, и руками Алексей хватал в студеной воде только пустоту, и ничего, кроме пустоты!

Бочаг в этот момент показался ему бездонным, уходящим в таинственные недра земли, таящим неведомые и такие близкие сейчас опасности!

А в следующий момент его что-то с силой ударило в грудь, в лицо, и он отлетел на несколько метров назад, в снег, скопившийся на склоне оврага. Отлетел, словно в нем было не добрых семьдесят пять килограммов чистых мускулов, а как будто он был легкой тряпичной куклой.