Читаем без скачивания Обручённые Хаосом - Александра Гринберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Переживёт, — бросил я. — И ты тоже. Ночь в одиночке — то ещё развлечение, особенно в компании Сойера, но будем надеяться, у твоего пацана крепкая психика. Аж целых двух оборотней завалил!
— Это был не Олли!
— Допустим, — я пожал плечами. — Но пока улики говорят об обратном. И у меня нет ни одной причины, чтобы верить на слово чужакам и тёмным магам.
— Вот это все твои претензии? Чужак и тёмный маг?
— Ну, ещё я не люблю рыжих… Разве что Эмму, но она красится.
Реджина зыркнула на меня зло, почти с ненавистью — как если бы я говорил не о своей секретарше, а…
Блядь.
Ну да, наша снежинка же не за телепатию так полюбилась зазнайкам из Магистерии.
— А что, грудастые блондинки тебе уже разонравились? — её тигриные глаза метали молнии, однако голос зазвучал ещё слаще прежнего. — Хотя о чём речь: ты ж готов трахнуть кого угодно, лишь бы это была не я.
Я развернулся к ней, едва удерживаясь, чтобы не схватить её и не показать, кого на самом деле я хотел бы трахнуть. Прямо сейчас, без всех этих разговоров.
— Я не сплю с Эммой, — проговорил я жестко. — И ни с одной женщиной из прокуратуры, инквизиции, гильдии магов или кого ты ещё думаешь записать в мои подружки. Ни с одной из тех кому я не могу заплатить. Ревнуй к эскортницам: они видят меня аж раз в три месяца, если у меня вдруг выпадает выходной!
Я, может и рад бы развлекаться почаще. Девушки — очень красивые создания, все такие возвышенные, эффектные, вкусно пахнут и украшают любую фотографию. Да только желание таскаться по девкам у меня пропало примерно… ну да, лет шесть назад, когда Джинни уже почти стукнуло семнадцать. Словно в один миг она вдруг стала такой взрослой, красивой, невероятной и невозможно моей. Всё, что случилось потом, окончательно утвердило меня в одной важной мысли — никто кроме неё не нужен. Никого не хочу больше, чем её, никого так не полюблю, никакую другую женщину не стану впускать в свою постель и жизнь. Кто вообще может с ней сравниться?
Мои светлые помыслы, разумеется, никого не волновали: слухи обо мне как о распоследнем бабнике ходили по Греймору с моих шестнадцати, да так и ходят до сих пор. И пусть ходят — моей репутации прокурора ни одна из этих сплетен повредить не может. Свои регалии я получил не за то, что сплю со шлюхами. Зато ни у кого не возникает вопросов, когда я женюсь и что за подружка сопровождает меня на очередном дурацком приёме.
— А-ах, бедняжка! — издевательски протянула Реджина, прижав руки к груди. — Очень душещипательно, я почти поверила. Ещё расскажи, что хранил для меня свою невинность, и вместе посмеёмся над этой сказочкой.
Она имеет полное право мне не верить. Кто бы поверил после того, что я сделал? Но обиду на эти слова я, как ни силился, задушить не смог.
— Увы и ах, — выдал в тон ей, распахнув дверцу кара, к которому мы подошли уж очень вовремя, — у нас обоих с этим не сложилось.
Не знаю, как она не двинула мне по морде. Я бы даже сопротивляться особо не стал, заслужил ведь… Однако Реджина лишь одарила меня уничижительным взглядом и невозмутимо заметила:
— Это у тебя не сложилось. Я же просто дала тебе отведать того дерьма, которым меня пичкали под видом неземной любви ко мне. Приятного, медвежоночек!
Как ни в чём не бывало она забралась в салон. Мне же вся выдержка понадобилась, чтобы чинно закрыть дверцу, а не долбануть ею от души. Чинить потом заебусь. Да и кар-то уж точно не виноват, что из моей милой кошечки выросла такая сука.
Газ я выжал на максимум. Плевать на правила и на штрафы, которые придут мне утром. Нужно выехать из города побыстрее, свернуть на шоссе, побыстрее добраться до дома Дара и сбыть ему на руки его дочку. Пусть сам с ней разбирается, выдает замуж за клятого Олли, пасёт сутками, как он любит. Пусть вообще делает что хочет! Подальше от меня, потому что…
— Прости, что не всрал ради тебя карьеру, — в ярости выпалил я, рывком выворачивая руль, — не получил когтями по горлу от твоего папаши, не сел в тюрьму… хотя с последним почти получилось! Прости, Джинни, что держал руки при себе и страдал всякой романтической херней вместо того, чтобы присунуть тебе в ближайших кустах! Не подавись!
— Вероятно, у тех кустов мне пришлось бы отстоять длинную очередь. — Сам не знаю, что меня больше бесит — её слова или этот незнакомый надменно-бесстрастный тон. — А романтика в твоём представлении — это перетрахать всех местных давалок? Прости, что не оценила столь широкий жест.
Я нервно потер пальцами переносицу. Не хочу ей говорить, не хочу ворошить прошлое, не хочу… Оставь меня в покое, Джинни, исчезни из моей жизни, как сделала пять лет назад. Тогда мне было легче. Жил в кошмаре, подыхал на своей проклятой работе, ненавидел себя и ненавижу до сих пор — но всё равно это в разы легче, чем быть с тобой рядом.
— Что ты от меня хочешь, Джинни? Извинений? Ты не стала слушать их тогда, побежала в койку к этому мудиле, отдала ему то, что принадлежало мне! А сейчас вдруг захотелось? Надоело слушать сплетни?
— О да, — едко протянула она, неприятно скривившись, — те сплетни четвертого размера до сих пор стоят у меня перед глазами!
Не надо, Хота, не говори ей, как всё было. Ни к чему эти оправдания, она не должна тебя жалеть и прощать. Ничего она тебе не должна, кроме как держаться от тебя подальше. Потому что заслужил. Потому что так лучше для вас обоих.
— Иди к Хаосу, Реджина! — огрызнулся я зло. — Да, я тебе изменил. Нет, мне не понравилось. Если можешь — прощай, и радостно потрахаемся на заднем сиденье, а утром поженимся. Быть может, по такому случаю я всё же соизволю вытащить из тюрьмы твоего Олли. Возьмем его третьим. Чур он спит у стенки!
— Боги, Маграт…
— А что? Сначала наш долбаный папочка, теперь этот твой олень — мне не привыкать делить тебя с кем-либо!
Реджина нервно отбросила волосы со лба, глянула на меня с каким-то усталым раздражением.
— Если тебе так хочется поговорить о моём
