Читаем без скачивания Крылатые гвардейцы - Захар Сорокин

«Не увидимся с Иваном, — думает Зимин. — Жаль. Но это важнее».

Федор Латышев шел из санчасти быстрыми шагами. Даже трудно было поверить, что только три недели назад он получил в бою тяжелое ранение. Ему хотелось поскорее увидеть товарищей:

— Вот и я, совсем здоровый!

Землянка оказалась пустой. От проходившего мимо техника Федор узнал, что все летчики, свободные от полетов, находятся в клубе. Там идет собрание и сейчас выступает замполит.

Техник выпалил это единым духом и поспешил в клуб.

Пойти лечь на койку и подождать, пока вернутся товарищи? Но уж очень надоело Федору быть на положении больного, и он тоже пошел в клуб.

Выступал капитан Леонид Савельев, сбивший немало вражеских самолетов. Он рассказывал своим товарищам о том, как во время воздушных боев он и его ведомый время от времени меняются местами, ведущий прикрывает ведомого, дает ему возможность самому сбить самолет врага.

Савельев не очень красноречив, но для присутствующих ясно: это важное дело — при таком методе ведения боя ведомый быстрее станет самостоятельным боевым летчиком. Замполит, узнав, как ведет бой Савельев, попросил его поделиться своим опытом на собрании летного состава части.

…Федор сидел у себя в землянке. Вокруг шумели обрадованные его возвращением боевые друзья. Он тоже радовался и тому, что снова вместе с ними, и тому, что завтра вновь поднимется в воздух, будет защищать ставшее родным северное небо. В ушах у него звучали слова замполита о воле к победе.

Сегодня он их услышал во второй раз. Как он был благодарен за них замполиту. И вообще, как много сделал для него Зимин. Мать вернулась на свою квартиру, теперь она довольна. Лена приезжала в госпиталь.

И как это он понял, что ему, Федору, очень хотелось повидать Лену, извиниться перед ней за свое поведение в клубе. И Батя все понял, разобрался. Спасибо ему!

А в это время замполит возвратился в свою землянку, разделся и достал из чемодана фотографию. Как всегда, на него смотрели родные, чуть лукавые глаза на милом загорелом лице… Жена…

Красива ли она, его Аня? Вернее всего, что нет. Но для него она самая дорогая, самая красивая…

Через шесть дней после того, как они поженились, началась война. Сергей Яковлевич уехал на фронт. Больше они не виделись. Только письма, письма Анки жгут даже пальцы.

— Воздух!

Зимин спрятал фотографию, набросил на плечи шинель и выбежал из землянки.

Морское сражение

Впереди левее меня в сумрачном северном небе мчится «двойка». Ее ведет на боевое задание «зам. по дыму и огню». Так в шутку зовем мы заместителя командира полка по воздушному бою гвардии майора Сухомлина. Считанные минуты прошли с той поры, как над аэродромом взвились две красные ракеты. В кабины, застегивая на ходу лямки парашюта, взобрались мои товарищи-гвардейцы, техники выбили колодки из-под колес машин. И вот тридцать истребителей, построившись в воздухе, легли на заданный курс.

Внизу проплывает примелькавшийся, однообразный пейзаж: невысокие сопки, покрытые низкорослым, чахлым лесом, топкие болота, многочисленные озера. Сейчас они скованы ледяным панцирем и заметены снегом… Всюду в беспорядке разбросаны огромные гранитные валуны…

Конец апреля, а пока нет никаких признаков прихода весны. Мороз, частые метели и обильные снегопады. Все кругом бело — снега на горизонте сливаются с белесым небом. Только кое-где северный колючий ветер сдул снег с хребтов и острых гребней, и они чернеют на белом фоне. Земля кажется полосатой.

Но вот кончилась суша. Мы над морем — суровым, неласковым Баренцевым морем. Нагнав бомбардировщиков, шедших плотным строем на задание, пристроились к ним и заняли свои места в боевом порядке.

Мы поддерживаем друг с другом только визуальную связь. Сухомлин строго-настрого приказал не пользоваться радио. Летчики и сами прекрасно понимают, что каждое лишнее слово в эфире дает врагу возможность заранее узнать о нашем приближении и подготовиться к встрече.

Земля уходит все дальше и дальше. Даже чайки давно повернули обратно.

Некоторое время идем вслепую в густых облаках. Потом выныриваем из них и замечаем вражеский караван. Транспорты и боевые корабли кажутся с высоты игрушечными.

Морской путь — единственная жизненная артерия, питающая северные участки фронта гитлеровцев. Судьба и участь их во многом зависят от перевозок военных материалов и припасов по этой водной дороге. Поэтому фашистское командование старательно охраняет свои караваны. И сейчас над вытянувшимися в цепочку судами, идущими к берегам Норвегии, барражируют самолеты конвоя.

Схватка с ними, видимо, будет жаркой. Нельзя терять ни секунды. Внезапность нападения — три четверти успеха в воздушном бою.

Как всегда перед боем, летчики сосредоточенны. Казалось, их чувства в эти минуты слились в одно, до предела обостренное внимание. Они ждали команды.

И вот в наушниках шлемофона (теперь уже не имело смысла хранить молчание в эфире) раздался приглушенный голос майора Сухомлина:

— Иду в атаку. Следуйте за мной!

Одномоторный советский истребитель с цифрой «2» на фюзеляже ринулся в лобовую атаку на двухмоторный «Мессершмитт-110». Сухомлин первым открыл огонь. Фашистский летчик дал ответный. Трасса пуль прошла выше «двойки».

Дав полный газ, я устремился за Сухомлиным, чтобы прикрыть его сзади. А он, сделав «горку», молниеносно ринулся на врага. Несколько пулеметных очередей, и «мессер», объятый пламенем, упал вниз и скрылся в волнах.

В небе завязалось несколько скоротечных схваток. И через некоторое время еще четыре самолета гитлеровцев пошли на дно моря.

Пока истребители дрались с самолетами конвоя, краснозвездные бомбардировщики, пикируя один за другим, сбрасывали бомбы на корабли.

Закипела вода вокруг каравана. На палубах вспыхнули пожары. И вот уже один из транспортов, задрав корму, стал медленно погружаться в морскую пучину. Вскоре еще два корабля скрылись в волнах Баренцева моря. Отбомбившись, самолеты ушли на восток; их сменили торпедные катера, которые с ходу понеслись в атаку на фашистский караван.

— Порядок! — слышен в эфире голос Сухомлина, заглушаемый разрывами снарядов.

Теперь нужно, пустив в ход фотокинопулеметы, зафиксировать ход сражения, как у нас говорят, «зарисовать».

Чтобы обмануть бдительность «мессеров», надо пойти на хитрость. По приказу командира мы уходим в облака. Затем выходим из них с противоположной стороны каравана и на бреющем полете проносимся над фашистскими кораблями с включенными аппаратами…

…Задание выполнено. Можно возвращаться домой. Но Сухомлии, а вслед за ним и остальные заметили, что наш катер, потеряв ход, дрейфует. Разве летчики могут бросить моряков в трудную для них минуту, нарушить закаленное в боях братство советских воинов?

— Прикроем. Поможем вернуться на базу, — радировал нам Сухомлин.

Вокруг отставшего катера забили белые фонтаны. Это начал пристреливаться находившийся в хвосте каравана гитлеровский эсминец. Он замедлил ход и, повидимому, решил потопить дрейфующий катер.

— Штурмуем эсминец. Все за мной! — приказал Сухомлин. Форсировав до отказа моторы и открыв из пушек ураганный огонь, мы пикируем на вражеский корабль, вынудив его маневрировать и прекратить стрельбу. Вскоре на палубе эсминца вспыхнул пожар, и он, прибавив ход, стал догонять своих.

Советский торпедный катер был спасен. К нему на помощь уже спешило вспомогательное судно, чтобы взять его на буксир.

Горючее у нас на исходе. Мы летели над тундрой, когда встретили группу истребителей капитана Петренко, шедшую нам на смену. Мы приветствовали друг друга легким покачиванием крыльев. Друзья, как мы потом узнали, догнали фашистский караван и вместе с подоспевшими бомбардировщиками нанесли по нему еще один сокрушительный удар. Транспорты фашистов так и не дошли до берегов Северной Норвегии.

Новый заместитель командира по воздушному бою Сухомлин прибыл в полк незадолго до этого памятного боя.

Нигде люди так быстро не сходятся, как на войне, особенно в авиационных частях. И это вполне понятно. Человеку хочется знать, кто рядом с ним, как говорится, крыло в крыло летит на задание, из которого, может быть, не вернешься, на кого можно положиться в минуту смертельной опасности, кто выручит тебя из беды. У летчиков, как правило, нет секретов друг от друга. Жизненный путь, характер, привязанности, привычки каждого из нас становятся известными всем друзьям-однополчанам. Так было и на этот раз. Очень скоро мы многое узнали о Сухомлине.

Военный летчик Иван Моисеевич Сухомлин перед войной был известен в авиационных кругах: установил несколько мировых рекордов. О нем писали в газетах и журналах.

Воевать начал в Севастополе. На «летающей» лодке бомбил военные объекты, расположенные на территории, оккупированной гитлеровцами. Приходилось ему штурмовать колонны танков на дорогах Крыма, громить штабы, склады и наносить бомбовые удары по передовым позициям фашистских войск. Сухомлин доставлял боеприпасы в осажденный Севастополь и вывозил оттуда раненых в Геленджик.