Читаем без скачивания Маяк на далеком острове - Жюль Верн

На берегу валялись доски, брусья, остатки кораблекрушений. Разве нельзя перенести несколько обломков на оконечность, сложить костер, добавить несколько пригоршней сухих морских водорослей и разжечь огонь? А там ветер раздует пламя, которое увидят на судне, и если оно находится чуть дальше чем в одной миле от берега, то сумеет избежать рокового столкновения.

Васкес немедленно принялся за дело. Он собрал несколько деревянных обломков и перенес их на оконечность мыса. В сухих бурых водорослях недостатка не было. Хотя дул сильный ветер, дождь еще не начался. Когда костер будет готов, Васкес попробует его разжечь.

Но слишком поздно… Из мрака возникла огромная глыба. Она приближалась с угрожающей стремительностью и, подхваченная огромной волной, рухнула на рифы.

Жуткий грохот раздался немного левее, что спасло Васкеса от погребения под обломками. До его слуха долетели крики о помощи, но вскоре они стихли среди свиста ветра и рева волн, разбивавшихся о прибрежные скалы.

Глава десятая

ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ

На рассвете следующего дня буря бушевала с прежней яростью. Море вплоть до горизонта казалось белым. У оконечности мыса волны, пенясь, взлетали на высоту двадцать футов. Отливное течение и поднятые ветром волны встречались у входа в залив Эль-Гор, сшибаясь в яростной схватке. Войти в залив и выйти из него не мог ни один корабль. По грозному небу можно было судить, что буря продлится еще несколько дней, что было совсем неудивительно.

Стало ясно, что утром «Мауле» не покинет якорную стоянку. Легко представить, какой гнев вызывал у Конгре и его сообщников налетевший ураган.

Васкес на заре проснулся и, выйдя наружу, попал в объятия песчаного вихря.

Его глазам открылась следующая картина.

Сразу за оконечностью мыса у входа в залив лежал корабль, потерпевший крушение. Это был парусник водоизмещением примерно в пятьсот тонн. От мачт у него остались только три обломка на уровне фальшборта.[139] Либо капитану пришлось рубить снасти, чтобы удержаться на воде, либо мачты снесло в момент крушения. Так или иначе, но на поверхности моря не плавало ни одного куска дерева. Однако при столь сильных порывах ветра было вполне возможно, что обломки унесло вглубь залива Эль-Гор.

Если это так, то Конгре знал, что на рифы мыса Сан-Хуан налетел корабль.

Васкесу приходилось принимать серьезные меры предосторожности, и он пошел дальше лишь после того, как убедился, что на побережье еще не появился никто из пиратов.

Через несколько минут он оказался на месте катастрофы и, обойдя корабль, прочитал на кормовой табличке: «„Сенчури“, Мобил».

Следовательно, это был американский парусник, приписанный к расположенному на побережье Мексиканского залива порту штата Алабама.

«Сенчури» потерял и команду и имущество. Не было видно ни одного выжившего после катастрофы, а от самого корабля остался только покореженный остов. При ударе корпус разломился на две части. Волна подняла его, разметав груз. Остатки такелажа, шпангоутов, обломки мачт, реев валялись тут и там на рифах, которые, несмотря на яростные валы, выступали из воды. Отлив начался два часа тому назад. Ящики, тюки и бочонки разбросало по всему побережью.

Остов «Сенчури» частично оказался на суше, что позволило Васкесу взобраться на него и осмотреть сначала носовую, затем кормовую части.

Разрушение было полным. Волны всё искорежили, разметали доски палубы, порушили рубку и бак, вырвали штурвал. Удар о скалы довершил начатое ими.

И никто не остался в живых, ни офицеры, ни матросы!

— Неужели все погибли?! — воскликнул Васкес.

На его громкие крики никто не откликнулся — тел в трюме он также не обнаружил. Либо несчастных смыло волной, либо они утонули, когда «Сенчури» ударился о скалы.

Спустившись на берег и вновь убедившись, что ни Конгре, ни его сообщники не направляются к месту катастрофы, Васкес поднялся, несмотря на сильный ветер, на скалу мыса Северал.

«Возможно, — говорил он себе, — я найду кого-нибудь из команды с „Сенчури“ и сумею им помочь?»

Но поиски оказались напрасными как на северной, так и на южной стороне мыса, вплоть до самой оконечности, где яростно бурлило море.

Вернувшись на берег, Васкес принялся осматривать различные обломки, выброшенные морем.

«Не может быть, чтобы я не нашел ящика с консервами, которые помогут мне продержаться недели две-три», — думал он.

Действительно, вскоре он обнаружил на рифах бочонок и ящик, которые море не смогло повредить. На крышках было указано содержимое. В ящике оказались сухари, а в бочонке — солонина. Теперь смотритель был обеспечен едой по крайней мере на пару месяцев.

И тогда Васкес, словно пронзенный этой мыслью, воскликнул:

— Господи, сделай так, чтобы теперь шхуна не могла выйти в море и чтобы непогода задержала ее до прибытия «Санта-Фе»! Да! Сделай так, Господи, и мои несчастные товарищи будут отомщены![140]

Сначала Васкес перенес в грот, расположенный всего лишь в сотне шагов, ящик, а затем вкатил бочонок. Кто знает, не унесет ли приближающийся отлив остов «Сенчури» в море и не разобьет ли его о рифы?

Васкес перебрался на противоположную сторону утеса. Он не сомневался, что Конгре знает о кораблекрушении. Накануне до наступления ночи предводитель пиратов мог видеть с маяка корабль, мчавшийся к острову. А теперь, когда «Мауле» не удалось утром выйти в море, бандиты, несомненно, прибегут к заливу Эль-Гор. Разве мародеры упустят возможность собрать ценности?

Обойдя скалу, Васкес оказался с другой стороны мыса. Здесь дул ветер, сбивающий с ног. Шхуне с таким не справиться. Даже если она доберется до мыса Сан-Хуан, то не сможет выйти в океан.

Вдруг на мгновение наступило затишье. И Васкес услышал крики о помощи.

Смотритель бросился на голос, доносившийся из его первого укрытия рядом с пещерой.

В полусотне шагов он увидел человека, лежавшего у подножия скалы. Тот махал рукой, пытаясь привлечь к себе внимание.

Васкес бросился на зов.

Обнаруженному им мужчине было лет тридцать — тридцать пять. Одетый в насквозь промокшую морскую форму, лежа на правом боку, с закрытыми глазами и прерывисто дыша, он бился в судорогах, хотя на его одежде не было заметно следов крови.

Человек, возможно, единственный выживший из команды «Сенчури», не слышал шагов смотрителя. Когда Васкес положил руку на грудь пострадавшего, тот попытался подняться, но, обессиленный, рухнул на песок. Его глаза приоткрылись, и с уст сорвалось несколько слов:

— Ко мне… Ко мне!