Читаем без скачивания Из переписки Владимира Набокова и Эдмонда Уилсона - Владимир Набоков

Толстый том [Шерлок Холмс. — А. Л.] оказался отличным спутником, хотя отредактирован он довольно неряшливо. Например, совершенно очевидно, что «Установление личности» должно предшествовать «Союзу рыжих» (а не следовать за ним, как в этом томе), ведь в нем имеется ссылка на героиню предыдущего рассказа.

В наши дни люди не бледнеют так часто, как они бледнели (и бледнеют до сих пор) в художественной литературе. Когда преступник не отъявленный негодяй, но обвиняется в убийстве, его обыкновенно отправляют в Америку, после чего корабль, как правило, куда-то пропадает вместе со всей командой. Больное сердце пригождается, когда убийцы делают свое дело со вкусом.

Вспоминая различные подробности своего весьма приятного пребывания [в Нью-Йорке. — А. Л.], я с ужасом сообразил, что в разговоре с Оденом{135} спутал его с Айкеном{136} и расхваливал последнего, используя второе лицо единственного числа. Теперь-то я понимаю, отчего в его глазах промелькнул испуг. Как глупо — такое, впрочем, случалось со мной и раньше.

Спасибо за замечания. Скоро пришлю тебе остальное — но в более или менее окончательном виде, так что опечаток и ляпсусов будет меньше, и действовать тебе на нервы они не будут.

Яйцо и малиновая сумка имели у Дмитрия огромный успех. Мы — все трое — шлем тебе наши приветы.

__________________________

8 Крейджи-сёркл

2 марта 1946

Дорогой Кролик,

спасибо за оперативность. К сожалению, я в ближайшее время не буду в Нью-Йорке, а потому не смогу побывать в Принстоне и встретиться с твоим другом.{137} Разумеется, я приеду специально, если ты сочтешь, что из этого что-то получится, Я пребываю в очень скверном настроении, так как постоянного места в Уэллсли не предвидится, а быть преподавателем с низкой зарплатой мне надоело. В следующем году (мне дали понять, что речь может идти только о годовой вакансии) мне предложили 3000 долларов в год за десять часов в неделю — а всего недель 37. Больше же всего меня беспокоит полное отсутствие гарантий.

Все это — между нами; мне бы не хотелось, чтобы об этом знали мои друзья.

Надеюсь весной закончить роман. Один из переводов Лермонтова{138} и стихотворение-кошмар,{139} которые мне вернули в прошлом году из «Нью-Йоркера», должны выйти в «Атлантике», а остальные переводы Лермонтова отправлены в «Русское обозрение».{140}

До сих пор испытываю приятный трепет, вспоминая тот теплый прием, который ты оказал мне в Нью-Йорке.

Будь здоров.

__________________________

24 марта 1946

Дорогой Кролик,

огромное спасибо за чешуекрылых. Большинство из них принадлежит к Ebriosus ebrius,[95] но есть некоторое количество, принадлежащих к семейству vinolentus.[96] По крайности, одна особь представляет собой аутентичную A. luna, неясно увиденную сквозь стакан (джина). Человек, рисовавший этих насекомых, обладал следующими свойствами:

1, Не был энтомологом.

2, Смутно представлял себе тот факт, что чешуекрылые имеют четыре, а не два крыла.

3. Столь же нетвердо был знаком скорее (очень относительно, разумеется) с ночными бабочками (Heterocera), нежели с бабочками (Rhopalocera).

4. Последнее обстоятельство может означать, что одно время он, должно быть, проводил июнь (ибо luna, запавшая ему в память, встречается только в начале лета) в сельском коттедже, в штате Нью-Йорк; ночи там теплые, темные, томные.

5. Он не был курильщиком, ибо в противном случае пустая коробка из-под сигарет «Риджент», где хранились рисунки, содержала бы в себе несколько крошек табаку — в том случае, если бы он пользовался ее содержимым раньше; в действительности же она просто попалась ему на глаза и он ею воспользовался. [На полях: Логика железная]

6. Не исключаю, что рядом с ним была женщина. Она передала ему ножницы, чтобы вырезать из оберточной сигаретной бумаги экземпляр Vino gravis.[97] Ножницы были маленькие и острые, поскольку была предпринята попытка — впрочем, неудачная — вырезать одну из ночных бабочек на бумажной салфетке.

7. На крышке коробки от сигарет видны едва заметные следы помады.

8. Когда он начал рисовать, он еще не приступил к еде, поскольку первое чешуекрылое (pseudo luna) было нарисовано на бумажной салфетке, когда та была еще сложена.

9. Он не был живописцем, но, может статься, был писателем; впрочем, наличие шариковой ручки ничего еще не доказывает: он вполне мог одолжить ее у находившейся рядом женщины.

10. Все могло начаться с самой обыкновенной завитушки, однако дальнейший процесс носил характер вполне сознательный.

11. В целом изображенные им ночные бабочки напоминают cherteniat diablotins.[98]

12. У него создалось впечатление, что тельце ночной бабочки — это всего лишь брюшко; он разъял его сверху донизу, что, возможно, означает, что желудку он доверяет больше, чем сердцу; он счел бы, что уместно объяснить то или иное свое действие причинами материальными, а не сентиментальными.

13. Беседу поддерживала женщина.

Вот и все, дорогой Ватсон. С нетерпением жду встречи с тобой! Твоя книга{141} вызвала среди моих литературных друзей настоящую «сенсацию». Меня одинаково мало привлекают и «пахучие дыни» Мэрион Блум, и bonnes grosses joues[99] Альбертины; зато я с радостью последую за Родольфом («Avançons! Du courage!»),[100] когда тот ведет Эмму в заросли папоротника к ее лучезарному концу. Я хочу сказать, что только в этом, чисто физиологическом смысле я критиковал prouesses[101] твоего героя.

С любовью.

Твой

В.

__________________________Шарж Дэвида Левина

8 Крейджи-сёркл

Кембридж 38, Масс.

Керкленд 24–58

25 мая 1946

Дорогой мой Эдмунд,

Что же это — надеялся, что ты залетишь в Бостон, а тебя все нет да нет… Когда же мы увидимся?

Я кончил роман. Перечитал и частично переписал главы, которые ты видел, еще пара недель уйдет на устранение всего лишнего. На книгу я потратил четыре года и сейчас перевожу дух, а рядом лежит мой розовый и пухлый новорожденный. Я, помнится, говорил тебе, что первую часть (с твоими исключительно полезными замечаниями) мне прислали обратно из «Даблдей». Теперь собираюсь отправить им весь машинописный текст и посмотреть, что они скажут. Не знаю, удалась ли эта вещь, но она во всяком случае честна, то есть соответствует, насколько это в силах человеческих, тому образу, который я в себе вынашивал. Очень надеюсь, что «Даблдей» или кто-то еще купит ее — денег чертовски не хватает: собственно, по этой причине не могу позволить себе отправиться в столь необходимый мне отпуск. Но я рад, что наваждение и бремя исчезли. Это также означает, что теперь я смогу что-нибудь написать для «Нью-Йоркера» (который все это время терпеливо сносил мою бездеятельность). <…>

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});