Читаем без скачивания Еловые веточки (СИ) - Стоун Аля

— Да, а что?

К такому повороту ни Рожкова, ни её эмоции не были готовы. А как бы сейчас отреагировала Рита, была б она рядом? Что она смогла бы посоветовать подруге? Как себя вести? Вокруг уже толпились люди, народ скапливался с билетами вокруг Марины и Тимофея, с нетерпением дожидаясь, когда же их, наконец, запустят в кинозал. Рожкова подняла свой стеснительный взгляд, глаза её горели желанием снова почувствовать этот бархатный и невероятный поцелуй. Руки её потянулись на шею к Гордееву, а руки Тима спустились на Маринину талию. Этот поцелуй был слаще того, то ли Рожковой так показалось, потому что её голову больше не дурманило игристое, то ли потому, что этот поцелуй с осознанной взаимной симпатией.

— Молодые люди! Нашли место! — возмущалась контролёрша.

Маринка и Тим переглянулись, усмехаясь. Кажется, им сейчас вовсе было не до кино. У них своя новогодняя атмосфера, которая была наполнена чудесами и волшебством.

— А знаешь, что я подумал? — Гордеев приобнял Марину за талию.

— Ну-ка, попробуй! — кокетничала Рожкова.

— Давай Новый год отпразднуем у моих, а первого числа пойдём на ярмарку и объедимся до потери сознания яблок в карамели?

Марина опешила, но уже без такого страха в глазах. Ей было до мурашек приятно, что Тим пригласил сейчас Рожкову в узкий круг семьи.

— А Лизка? Она ведь не…

— Её не будет дома. Она поедет к своим байкерам праздновать! — перебил Гордеев Марину.

Рожкова смутилась, вспоминая крайний диалог с сестрой Тима, когда та отказалась давать ответ по поводу планов на Новый год. Сейчас Рожкова была уверена, что всё Лизка знала; и заранее про свидание, и про приглашение на Новый год, и про взаимные чувства к Марине…

— Спасибо, Тим! Нужно только будет сообщить об этом маме! — улыбнулась искренне девушка.

— Не проблема! Мы можем сделать это прямо сейчас! — восторжествовал Гордеев.

На мгновение Марину снова затрясло. Тим сейчас предложил прогуляться до её мамы, чтобы отпросить дочь Рожковой на Новый год? Вот это смелость! То качество, который Марине так не хватало иметь при себе.

— Ну, что ж, пойдём! Только учти, Тимофей, она весьма у меня строгая женщина! — предупредила Рожкова.

— Я найду с ней общий язык! — заявил уверенно Гордеев, улыбнувшись краешком рта.

«Конечно, найдёт!» — отметила про себя Марина, представляя, если б у её дочери в будущем был бы такой замечательный ухажёр как Тим; высокий, в форме, симпатичный, галантный, вежливый, воспитанный… Сразу видно, из почётной семьи! И Марину бы такой парень ввёл в доверие.

Ребята дошли очень быстро за приятной беседой до подъезда дома, в котором жила Рожкова с мамой. Марину нехило накачало подташнивать из-за скопившихся нервов сначала то перед встречей, теперь и вовсе ладони потели перед разговором с мамой.

— Мы на седьмом этаже живём! Лифт старый, барахлит, так что не пугайся, — предупредила Рожкова. — За столько лет ни разу не застревала!

Тим молча улыбнулся в ответ. Конечно, он не боялся момента с застреванием в лифте. Такое с ним произойдёт впервые, но тут даже тут Гордеев был уверен в своей стрессоустойчивости. В голове крутился лишь запоминающийся припев Леры Массква «7 этаж».

Увидеть бы вновь тебя я, вроде, знаю, что такое любовь…

— А как маму зовут-то? — опомнился Тим, когда лифт начал громко шуметь.

— Екатерина Георгиевна! — шустро отреагировала Марина.

Гордеев почесал затылок, призадумываясь. Уверенность брала вверх, что выйдет он за порог квартиры с разрешением, чтобы Рожкова праздновала новый год с семьёй Тима.

— Добрый вечер, Екатерина Георгиевна! — вежливо поприветствовал парень маму Марины.

— Добрый-добрый, — сомнительно оглядела женщина свою дочь и рядом стоящего ухажёра. — Проходите!

Тим слегка напрягся. Как-то всё уже не душевно. Неужели мама Марины прям настолько серьёзная женщина? Хотя по её дочери такого не скажешь…

— Марин, я когда сказала быть дома? Ты видела какой у тебя бардак в комнате? — начала возмущаться Екатерина Георгиевна без особых церемоний.

Гордеев изо спины мамы Марины сумел разглядеть комнату Рожковой, которая даже на первый взгляд визуально выглядела опрятно и просторно. Кажется, разговора дельного не выйдет…

— Мам! Я же сказала, что как вернусь, так уберусь, — виноватым, но напористым тоном произнесла Марина. — Это, кстати, Тим! Учится со мной в параллельном классе.

— А я мама Марины! Слежу, чтобы моя дочь была порядочной.

Рожкова с непониманием посмотрела на Тимофея, который, честно говоря, пребывал в шоке. Ничего такого ужасного не произошло, чтобы разводить такой скандал. К чему всё это?

— Мам, Тимофей хотел бы тебя кое о чём попросить… Я налью чаю? — осторожно спросила Марина, стараясь сгладить обстановку, которую Екатерина Георгиевна всячески пыталась обострить.

— Наливай, ты знаешь, какой я пью!

Мама Рожковой словно проигнорировала информацию о Тимофее. Её волновала больше каждый день одна и та же кружка незаменимого чая с бергамотом средней крепости и с двумя ложками сахара. Стоит сделать чуть что не так, как Екатерина Георгиевна учудит очередной скандал. У Рожковой была уже набита рука по «стандартному наливанию чая» для своей матери. Гордеев стоял в стороне, не решаясь присесть на белый деревянный стул.

— По какому вопросу? — весьма строго и в очередной раз недовольно отозвалась Екатерина Георгиевна.

— Впереди Новый год, чудесный праздник! Мои родители приглашают вашу дочь его отметить. По этому поводу я и пришёл! — деловито, но так вежливо и бархатно проговорил Тим.

Рожкова стояла спиной к матери и мальчику, от которого она без ума. Сердце предательски колотилось как ненормальное. Руки начало трясти. Марина слишком нервничала так, что рука с чайником неудачно дёрнулась и часть кипятка пролилась за пределы кружки.

— Марина! — возмутилась мама.

— Я сейчас всё протру, извини! — виновато отозвалась Рожкова.

— Так что вы ответите на приглашение, Екатерина Георгиевна? — не унимался Гордеев.

— Что я отвечу? — задыхаясь от возмущения, начала мама Рожковой. — А то, Тимофей, что моя дочь в этот день будет находиться дома! И нечего ей шарохаться с парнями. Мала ещё! Вздумал использовать мою дочь? Родители приглашают… Кто твои родители-то хоть?

Марина затаила дыхание, замерев в тряпкой в руках. Как же ей сейчас хотелось провалиться сквозь землю. Почему её мама сегодня именно в таком отвратительном настроении? Всё ведь всегда было не совсем так плохо, как сегодня. «Бедный Тим, держись…» — проговорила про себя Рожкова.

— Ольга и Владимир Гордеевы мои родители, Екатерина Георгиевна. Ваша дочь достаточно самостоятельна, но боится без вашего ведома уходить из дома. Поэтому, Марина решила оповестить вас об этом, а я как доверенное лицо. Ну, чтоб вы наверняка были уверены, что ваша дочь не обманывает! — въелся Тим.

Даже Гордеева напрягал до безумия этот диалог, но он держал себя в руках. Женщина явно нервная, наверняка она не специально.

— Что ты сказал? Без моего ведома уходить из дома боится? А ну встал со стула! — Екатерина Георгиевна как ошпаренная вскочила с места и приказала встать Тимофею. — Ещё раз ты, бестактный молодой человек, заявишься хоть на порог моей квартиры, то твоё «доверенное лицо» превратится в огромное синее лицо! Поэтому спасибо, что проводил мою дочь до дома. Всего доброго!

Гордеев не успел опомниться, как оказался за порогом квартиры Рожковых и без Марины, и без получения согласия. Из квартиры под номером двадцать восемь доносились ужасные вопли и истерические крики. Рожкова сильно горевала за то, что мама с ней так несправедлива. Но, судя по настойчивости Екатерины Георгиевны, все истерики и протесты Марины будут тщетны и напрасны. Кажется, предвкушение праздника было испорчено.

Сохрани одно мгновение в памяти обо мне, я буду вспоминать о тебе в тишине, в тишине…

Глава девятая

Костя