Читаем без скачивания КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга первая. - Анатолий Козинский

Идите…, - и тихо для себя добавил, - сынки.

Для знакомства с прославленным городом в качестве гида свои товарищеские услуги Антону предложил ленинградец Семён Сысоев. Совместно выработанная программа первого увольнения предусматривала посещение родителей Семёна, обед и знакомство с домочадцами, а в оставшееся время – прогулка по проспектам и площадям города.

Длинная вереница курсантов, будто пулемётными очередями выстреливались из проходной училища, сразу же прицельно попадала в руки встречающих родителей, друзей и подружек, которые радостными взаимными возгласами и объятьями приветствовали друг друга.

Проскользнув мимо них, подхваченные потоком приветливо улыбающихся ленинградцев, Антон со своим другом достигли Варшавского вокзала. Далее они запрыгнули на сухопутный челнок – трамвай № 2 и по набережной Обводного канала, повернув на Московский проспект, выгрузились прямо у дома, где жили родители Семёна.

Родители – славные, почтённые супруги, оба рабочие завода Электросила, после беглого знакомства с Антоном представили ему сестру Семёна - Машу и её подругу – молчаливую красавицу Риту. Не отрывая любящего взгляда от обожаемого дитяти, родители пригласили всю компанию к накрытому обеденному столу. Друзья с завидным аппетитом поглощали домашний борщ и пельмени. Предложенная заинтересованным отцом бутылка водки, под строгим взглядом матери и решительным отказом курсантов, была отвергнута и до лучших времён заняла место в буфете.

Отобедав и поблагодарив родителей за хлеб-соль, по команде непоседы Маши, молодёжь скатилась по лестнице на прямой, как стрела, широкий и светлый Московский проспект.

Шумными, разноцветными ручьями, в основном, юное поколение города Петра стекалось к воротам московского парка «Победы». Из глубины парка призывно, переплетаясь, друг с другом, доносились слова и мелодии задушевных песен, сопровождаемых игрой нескольких духовых оркестров. Народ, выстрадавший победу над фашизмом, в полёте вдохновенного творчества рождал песни и мелодии, в которых эхом отражалась его эпоха. Воспевались любовь и подвиг, восторг встреч и горечь разлук, тяжесть утрат и счастье приобретений, радость труда и огорчение неудачами – воспевалось всё то, что делает народ людьми разумными и помогает ему жить достойно.

Действительно, в те времена это – «всё», что наполняло жизнь глубоким смыслом, ещё было в наличии: искусство было искусным, певцы имели голос, вдохновенный труд и подвиг имели своё место, оценивались и воспевались. Сама жизнь имела смысл и цели, не представляла собой сплошное, позаимствованное шоу, сотворённое продажными политиканами и пьянствующими шоуменами, подвергнувшими страну и её народы унизительным испытаниям в недалёком будущем.

- Посмотрите на этого счастливого человека, - обратил внимание компании Семён, - наверняка на открытой сцене летнего театра – Эстраде разыгрывают призы. За находчивость или другие таланты он «отхватил» оцинкованную ванночку и, загрузив её на спину, как победные доспехи, гордо удаляется с рыцарского турнира.

- Действительно, - согласилась с ним Рита, - призы финансируются явно банно-прачечным комбинатом. Новая шайка под мышкой следующего призёра, его смущение выдают в нём жертву случая, в намерение которого не входило посещение бани.

- Эй, странствующие рыцари, пойдём, посмотрим, сколько там осталось шаек и ванночек у распорядительницы турнира. – Может и вы, рискнёте – положите, у ног прекрасных дам какой-нибудь трофей, - хохоча, Маша потянула курсантов в сторону Эстрады.

Ещё не успев, как следует разместиться на свободной скамейке, они были встречены «выстрелом» нового вопроса ведущей: - Когда и кто был смертельно ранен на дуэли в районе Чёрной речки?

- Пушкин, - не раздумывая, выпалил дежурный ответ Антон. От судьбы не уйдёшь – ибо

А.С.Пушкин настолько был любимым величайшим поэтом, что в народе его фамилию употребляли, как синоним находчивости, участия и ответственности за любую ситуацию в текущей жизни.

- Молодой человек, прошу на сцену! – настойчиво предложила ведущая.

Антон замешкался, поругивая себя за язык, выпрыгнувший впереди оценки ситуации умом. Картинка счастливого обладателя ванночки или шайки под мышкой в данной обстановке его явно не прельщала. Он молча сел и выжидал, когда ситуация разрядится сама по себе.

Не тут-то было: - На сцену! На сцену! – хором потребовали зрители.

Подхлестнутый новым: - Молодой человек, не задерживайте нас! – поняв, что попался и ему не отвертеться, он, почему-то, снял бескозырку и шагнул на сцену. Из школьного арсенала знаний его память подсказала трагический день рокового выстрела Ж. Дантеса, унёсшего в могилу гордость нации. На уточняющий вопрос: - Где, когда и кто? – Антон ответил, что в 1837 году во время дуэли на Чёрной речке Дантесом был смертельно ранен гениальный русский поэт А. С. Пушкин.

К полному удовлетворению зрителей, под их сканирующие возгласы: - Приз! Приз! ведущая вручила Антону томик стихов замечательного поэта. Вернувшись на место, взамен поданной бескозырки, с поклоном, он положил у ног, сражённых дам, скромную книгу и надел головной убор.

В парке они прокатились на карусели, на танцплощадке, под звуки мелодий, исполняемых духовым оркестром, от души потанцевали. Отдыхая на скамейках парка, под шелест листвы деревьев, листая страницы книги, читали и декламировали чудные стихи Пушкина.

В общении с симпатичными девушками, под очарованием стихов гениального поэта быстро догорал тёплый вечер первого увольнения Антона в город Ленинград.

Проводив подружек домой, курсанты вскочили на трамвай и, слушая бодрое постукивание железных колёс по рельсам, переполненные хорошими впечатлениями, прибыли в училище.

Начальник факультета и командир роты ракетчиков были довольны: все курсанты прибыли из первого увольнения без замечаний и происшествий.

Если бы и далее все увольнения в городе курсанты проводили без замечаний, то это явление стало бы хорошей традицией. В субъективном понимании традиции это комплекс правил, привычек, поступков и законов, никем не писанных, но в результате длительного добровольного или невольного повторения предстают фактом существования достойном подражания в жизни реально продолжающейся. Значение и место традиций в нашей жизни в полной мере мы постигаем только тогда, когда теряем смысл их существования.

Училище, как и специфическая специальность подводника, потихоньку начали обрастать чисто своими традициями, рождёнными проявлением особенностей деятельности и жизни отдельных подводников и их коллективов в целом.

Начальная карьера большинства людей в Советском государстве не зависела от национальности, оценкой служили их деловые качества. В училище, да и в дальнейшем, вращаясь в многонациональном сообществе людей, Антон вспоминал о своей национальности украинца только при заполнении анкет. Жизнь настолько нивелировала и уравнивала всех по национальному признаку, что даже после десятилетий совместной службы он не всегда мог вспомнить национальную принадлежность самых близких сослуживцев. В памяти они остались просто, как хорошие или не совсем хорошие люди.

Это была понятная, принятая Советскими людьми традиция – традиция истинной демократичности государства в национальном вопросе. Конечно, любое государство это, прежде всего, орудие насилия и оно не оставалось безучастным к тем, кто выступал против него. Советский Союз перестал существовать. Поражение в Холодной войне разогнало Советских людей по национальным квартирам. Национализм стал основным орудием его раскола. Такая понятная когда-то традиция потеряла свой смысл, ибо в таких государствах оценку людей начали производить не по деловым качествам, а по национальной принадлежности. В итоге бывшие Советские люди приобрели весьма сомнительную кажущуюся независимость, а потеряли всё, и в первую очередь – самих себя.

Традиции большой политики не мешали использовать возможности по созданию маленьких, обыденных традиций курсантской жизни.

Денежное содержание первокурсника составляло всего 10 рублей в месяц и расходы: билет в городском транспорте – 2-3 копейки, в метро – 5 копеек, билет в кино или на танцы – 15-20 копеек, в театр – не более 1 рубля, обед в городской столовой – 50-70 копеек вполне перекрывались суммой получки. Кроме того, получаемая сумма денег, давала возможность пригласить понравившуюся подружку на просмотр киноленты или любого спектакля в театрах города.

Маленькой курсантской традицией стал ежемесячный «пир», устраиваемый на собранные средства по 50 копеек с «носа», впоследствии – на благотворительные денежки сторублёвых стипендиатов-спонсеров.

Ничего вкуснее пирожного, бутылки кефира и сладкой воды или кофе, которые они вкушали в уютном кафе с запахами сцены и эхом танцующих пар, отражённых в блеске паркета рядом расположенного парадного зала клуба, в то время для них не существовало.