Читаем без скачивания В поисках истины - Евгений Ищенко

Вначале Нила воспитывал дома гувернер-француз, а потом его отдали в столичный пансион, по окончании которого юношу взяла к себе тетушка – вдова знаменитого поэта Г. Р. Державина, в свое время дружившего с Павлом Александровичем и старавшегося «всячески делать добро этому семейству». Живя в ее доме, Нил пользовался огромной библиотекой покойного дяди – поэта и государственного деятеля, основательно изучил отечественную и всемирную историю, читал труды по фортификации, математике.

Когда юноше исполнилось 16 лет, его зачислили подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк, которому покровительствовал цесаревич – будущий император Николай I. К тому времени отец Нила вышел в отставку и материальное положение семьи резко ухудшилось. Немалые расходы, связанные со снаряжением и обмундированием при поступлении в привилегированный полк и дальнейшим поддержанием престижа гвардейского офицера, взяла на себя тетушка. К 1825 году Нил Кожевников дослужился до чина подпоручика. В полку Нил близко сошелся с передовыми, радикально настроенными офицерами, постепенно став решительным противником самодержавия.

Утром, в день восстания 14 декабря, подпоручик Кожевников в соответствии с предварительным планом склонял солдат не присягать новому императору, а брать боевые патроны и идти на Сенатскую площадь. Но большинство офицеров и солдат не поддержало товарищей. Полк, хоть и не сразу, все же присягнул на верность Николаю I.

Кожевникова арестовали через три дня и заключили в Петропавловскую крепость, в одиночную камеру Меньшиковского бастиона. Более полугода тянулось следствие, допросы сменялись томительным ожиданием. Лишь 12 июля 1826 г. в комендантском доме был оглашен приговор. На следующий день над «бунтовщиком» произвели церемонию разжалования, лишения чинов и дворянства: сломали над головой шпагу, сорвали мундир и эполеты и бросили их в пылающий костер.

Бывшего гвардейского подпоручика разжаловали в солдаты и сослали в Оренбургский гарнизонный полк.

Когда началась война с Турцией (1828—1829 гг.), рядового Кожевникова из Оренбургского гарнизона перевели на Кавказ в действующую армию. Главнокомандующий войсками и наместник Кавказа И. Ф. Паскевич, к которому был особенно расположен Николай I, приказывал посылать «бунтовщиков» в первых рядах атакующих. Кожевников сражался мужественно и был неоднократно ранен. За храбрость его с большим трудом, но все-таки произвели сначала в унтер-офицеры, а потом в прапорщики. По окончании русско-турецкой войны, в декабре 1830 года, его направили в город Шушу, где в возрасте 33 лет он умер от болезней и ран.

Каков же был этот человек по внешнему облику?

Из литературных источников известно, что в кавказский период Нил Кожевников был сухощавым и смуглым. В прошении его сестры, адресованном царю, есть примечательная фраза: «Он подобие отца…». А каким был отец? Поиски ответа на этот вопрос привели в рукописный отдел библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, где хранится архив Г. Р. Державина. В архиве оказался профильный рисунок Павла Александровича Кожевникова, датированный 30 августа 1821 г.

Тогда-то у исследователей окончательно и сформировалась идея: найти другие рисунки, портреты остальных близких родственников декабриста, выделить по всем изображениям общие стабильные признаки внешности и на этой основе создать словесный портрет Н. П. Кожевникова. Правда, этого еще никто не делал, но задача была очень интересная. Синтез внешности, стоило попробовать!

Опять долгий кропотливый поиск и… большая удача. Заведующая музеем Пушкинского Дома Татьяна Александровна Ковалевская, знаток портретной живописи, рисунков, графики первой половины XIX века, и ее помощница Антонина Петровна Холина обнаружили выполненный акварелью групповой портрет в интерьере комнаты в имении Державиных в селе Званка. На портрете изображены хозяйка имения, брат и сестра декабриста, а также другие лица. Рисунок хорошо сохранился.

Нил Кожевников, как известно, имел большое портретное сходство с младшим братом и сестрами. Более того, младший брат, стараясь во всем походить на старшего, подражал ему и во внешности. Вот почему его профиль, запечатленный на этом рисунке, подвергся тщательному исследованию. К сожалению, художник нарисовал только левую часть лица Александра Кожевникова. Рядом – изображение сестры Александры. Ее голова наклонена вперед и нарисована с правой стороны в три четверти оборота. Хорошо видны голова – волосы, лицо, лоб, брови, глаза, нос, рот, губы, подбородок, правое ухо, а также шея и плечи. Сестра и брат имели много общих «фамильных» черт с их отцом.

Еще следовало учесть, что по моде того времени у гвардейского офицера прическа могла быть несколько взбита спереди, с зачесом в левую или правую сторону и назад. Виски обычно начесывались немного вперед. Только гвардейцы тогда носили усы, концы которых смотрели вверх. У офицеров принято было носить и бакенбарды, расширяющиеся книзу, в сторону усов.

Вот и весь материал, на основании которого предстояло синтезировать внешность декабриста.

Криминалисты решили воспользоваться классической схемой «словесного портрета», которая почти сто лет применяется в следственной практике.

Отбирая только признаки, общие для всех членов семьи Кожевниковых, используя скупые литературные данные, а также внешнюю атрибутику, типичную для гвардейских офицеров, эксперт создал примерный «словесный портрет» Нила Павловича.

У него, вероятнее всего, была средних размеров правильной формы голова с выпуклым затылком, очень густые волнистые волосы с неровной лобной и височной линиями роста; стрижка низкая, волосы спереди слегка приподняты и зачесаны назад и налево, с пробором справа. Лицо средней ширины и полноты, овальное анфас и выпуклое в профиль. Цвет кожи – смуглый. Лоб средней ширины и высоты, скошенный относительно вертикали. Брови длинные, почти сросшиеся на переносице, не широкие, но густые, дугообразные, со скосом наружу. Глаза обычного размера, овальные, горизонтально расположенные, верхнее веко нависает; ресницы густые, загнутые. Нос не широкий, короткий, мало выступающий относительно щек и верхней губы. Переносица средняя по глубине и ширине, спинка носа вогнутая, а кончик носа закругленный. Ноздри средние по размеру выреза, овальные; основание носа приподнятое. Рот небольшой, с волнистым контуром линии смыкания губ и опущенными углами. Губы в профиль заметно выступают. Подбородок высокий, широкий и закругленный, плоский по форме и скошенный по положению. Уши округлые, наклоненные вперед, имеют общее прилегание. Шея короткая, атлетическая. Плечи обычной ширины.

На основании этого «словесного портрета» эксперты создали так называемый «фоторобот», схематическое изображение, напоминающее карандашный рисунок. На матовом стекле освещенного экрана прибора деталь за деталью возникало серьезное мужественное лицо молодого мужчины. Прошло еще несколько дней, с пленки были отпечатаны фотоснимки, уточнены и дорисованы недостающие детали…

И вот результаты работы «фоторобота». Приятное молодое лицо с чуть вздернутым носом, внимательными глазами и длинными дугообразными бровями. Красиво очерчены губы, над ними тонкие усы с загибающимися вверх концами, волевой подбородок.

Потом результирующий фотоснимок, карта «словесного портрета», фоторепродукции с изображением членов семьи, а также все литературные материалы легли на стол другого специалиста – московской художницы-профессионала Ларисы Александровны Неменской. Ей предстояло решить другую творческую задачу: проникнув во внутренний мир Нила Кожевникова, одухотворить его «рукотворный» образ, созданный усилиями криминалистов. Для этого художница познакомилась с биографией декабриста, воспоминаниями о нем современников, специальной литературой. Такое «вживание в образ» оказалось весьма плодотворным.

…Перед нами два портрета. Черты лица – те же, что и на «фотороботе», но они полны жизни. На акварельном рисунке – жизнерадостный молодой человек в темно-зеленом мундире офицера Измайловского полка. Он полон радужных надежд и весь устремлен в будущее, которое кажется безоблачным, сулящим счастье.

На втором портрете декабрист изображен во время военной службы на Кавказе. Он многое перенес: заточение в одиночной камере Петропавловской крепости, ссылку в пыльные оренбургские степи, изнурительные горные походы, ранения, болезни. Это уже не восторженный юноша, а зрелый мужчина, за плечами которого груз пережитого, разбитые иллюзии, горечь утрат. Но у него доброе лицо с усталым взглядом умных, сосредоточенных глаз.

…Когда писались эти строки, портреты лежали рядом. Именно таким мы представляли себе Нила Павловича Кожевникова. Таким его будут знать благодарные потомки, останавливаясь перед вторым портретом в галерее декабристов. Пусть все узнают, какую важную роль сыграли в его создании криминалисты.