Читаем без скачивания Стремительный поток - Эмили Лоринг

Напускное смущение мисс Калвин исчезло быстро, как иней под лучами солнца. Ее глаза смотрели уверенно, голос звучал ровно:

– Как вы проницательны, госпожа графиня. Не можем ли мы объединить усилия? Мне известно, что вы хотите, чтобы Кристофер занял достойное место в мире за пределами этого городишки. Я тоже этого хочу. Что мы можем сделать, чтобы вырвать его отсюда?

Кристофер Уинн и Сью Калвин! Собираются пожениться! В сознании Джин все завертелось, рассыпая искры со скоростью вращения точильного колеса. Снежная Королева Сью… Крис… ликующая графиня… ярко-красные пятна на ее набеленном старушечьем лице, коварный блеск в глазах.

– Пора воззвать к общественному мнению, – потерла руки графиня. – Интервью со мной в утреннем выпуске… Интервью я даю мастерски… Вы можете это устроить?

– Мой отец – главный держатель акций городской газеты.

– Dio mio! Синьор Кальвино держит наш городишко в кулаке! У вас есть карандаш?

Сью открыла изящную сумочку, вместившую в себя весь канцелярский арсенал – там не хватало разве что пишущей машинки, – и с профессиональной ловкостью, которой позавидовал бы любой репортер, взяла ручку на изготовку:

– Диктуйте, синьора.

Графиня медленно заговорила, вцепившись хрупкими пальцами в подлокотники кресла:

– В интервью, любезно данном нам прошлым вечером, графиня ди Фанфани, известная всему миру как Великолепная Фанфани, пообещала удвоить сумму своего пожертвования Объединенной церкви, если мистер Уинн уйдет в отставку и покинет наш приход…

Последнее слово, произнесенное с драматическим нажимом, упало, словно камень, брошенный в тихий пруд. Его значение расплывалось в виде медленно расширяющихся кругов и достигло Джин. Она вскочила:

– О нет! Графиня!

– Так, пророчество Фанчон сбылось! – захихикала Сью Калвин. – Ты присоединилась к фан-клубу Кристофера?

На мгновение Джин захлестнула ярость. Только на мгновение.

– Я не присоединялась ни к какому фан-клубу! Просто мне по душе честная игра. То, что вы сидите здесь с самодовольным видом и замышляете выгнать человека из церкви, где он приносит пользу, вызывает у меня отвращение. Одна из вас делает это из тщеславия, а вторая – из-за глупой страсти! Вы никогда, никогда этого не добьетесь!

– Из-за глупой страсти? Это оскорбление!

– О, любовью это назвать никак нельзя, Сью. Любовь помогает, а не создает помехи. Если бы ты любила Кристофера Уинна, то гордилась бы тем, чего он достиг!

– Откуда это ты знаешь так много о любви? Наверно, сама без ума от Криса?

От этих слов Джин бросило в жар. Словно издалека она услышала свой тихий смех, свой голос:

– Откуда я знаю так много о любви? Я… я без ума от Гарви Брука, вот откуда!

– Чего это вы тут скандалите?

Салли-Мэй! Каким ветром занесло ее сюда так не вовремя? Что еще она успела услышать? Графиня уставилась на девочку сквозь лорнет с таким видом, будто разглядывала протоплазму под микроскопом.

Стройная в своем коричневом платье, с оранжевым платком на худеньких плечах, Салли-Мэй отменно исполнила реверанс и протянула старухе конверт:

– Это прислала тетя Конни. – Выполнив поручение, она склонила голову набок, сложила губы бантиком, нахмурилась, глядя на Сью Калвин, и предупредила: – Если ты напечатаешь в газете про отставку дяди Криса, я… я расскажу всем на свете о том, что ты сделала ему предложение!

Тишина. Полная. Абсолютная. Ехидный смешок. Искра. Взрыв:

– Несносный ребенок!

– Да-да, ты попросила дядю Криса жениться на тебе в тот самый вечер, когда госпожа графиня была у нас на чаепитии. Когда ты сказала тете Конни, что хочешь поговорить с ним наедине в библиотеке, у меня появилось предчувствие, что ему может понадобиться помощь. Я произнесла девиз «Мудрых дев», а потом залезла под стол в библиотеке. Вы обменялись парой слов, а потом ты сказала: «Вы понимаете, что я абсолютно современная девушка, учитель?»

Если бы глаза Джин были закрыты, она поклялась бы, что только что услышанные слова произнесла Сью.

– Салли-Мэй Уинн! – прошипела мисс Калвин. – Если ты скажешь еще одно слово, то я… я….

– Пойдешь публиковать это интервью? – продолжала донимать ее маленькая инквизиторша.

– Dio mio! Какое интервью? О чем ты говоришь? – решила схитрить графиня.

Салли-Мэй посмотрела на нее с нескрываемым презрением:

– Хитрый шаг, но недостаточно. Человек в ливрее, который открыл мне дверь, сказал, что я найду вас здесь. Я слышала все, что вы говорили. Надо иметь длинные уши, если в семье священник. – Она перевела взгляд на мисс Калвин. – Все еще собираешься отправить эту гадость в газеты?

Ее жертва решила отступить:

– Ты такое забавное дитя, но мне надоело слушать твои сказки. Всего доброго, госпожа графиня.

Салли-Мэй решительно шагнула вперед и продолжила, словно ее никто не прерывал:

– Если ты это сделаешь, я расскажу всем на свете, что дядя Крис отказал тебе наотрез!

Одарив девочку ледяным взглядом, который мог означать как вызов, так и признание поражения, Мисс Калвин удалилась. Салли-Мэй воинственно посмотрела ей вслед. Джин взяла ее за руку и одобрительно сказала:

– Молодец, Салли-Мэй.

Девочка отдернула руку и уставилась на Джин с укоризной:

– Я думала, что дядя Крис тебе нравится. Мы с Фло решили, что, если заманим тебя в церковь, то из вас получится пара, а теперь я скажу ему, что ты без ума от этого глупого Гарви Брука!

Глава 13

Сидя на розово-лиловой скамеечке в своей комнате красоты, Джин смотрела в лучистые глаза прелестной девушки, отражавшейся в зеркале. Ее черные волосы отливали атласным блеском. Желтый бархат платья подчеркивал красоту кожи, нежно подкрашенной розовым светом ламп.

Она надела старомодные гранатовые серьги и покачала головой, чтобы на них поиграли искорки. Ей было не очень-то весело. Сью Калвин вычитала где-то утверждение одного психолога о том, что сочетание красного и желтого поднимает настроение, и решила проверить. это, заставив всех приглашенных на вечеринку, которую она устраивала тем вечером, разодеться в этих цветах.

Джин сняла серьги, обмотала шею жемчужными бусами и подержала раскрытый веер с ярко-красными листьями перед собой. «Сойдет», – решила она и подмигнула своему отражению:

– Как жаль, что здесь нет никого, чтобы восхититься тобой. Если бы Хьюи был дома, он бы приободрил свою бедную девочку.

Отец должен был вернуться только к вечеру. Интересно, знает ли он, что Маделин куда-то укатила из Нью-Йорка? Джин взяла с трюмо распечатанное письмо и прочла последние строки, написанные размашистым почерком матери:

«Без тебя Нью-Йорк кажется безжизненной пустыней, и я сегодня на месяц уезжаю с подругами развеяться. Вернусь вовремя, чтобы вместе отпраздновать Рождество. Надеюсь, твой папаша проявит человечность и отпустит тебя ко мне в этот день. Посылай письма моему литературному агенту – он перешлет их мне».