Читаем без скачивания Stronghold - Ник Демин

Вытащив святошу из машины, мы привалили его к верстаку. Только сейчас я разглядел его. Выше среднего роста (т.е. выше меня), блондинистый тип арийской наружности, заткнутый кляпом рот, связанные руки и ноги, бешенство в серых глазах и мятая сутана со звездочками там, где должны быть погоны.

– Ну что ж, –вздохнул я, – вытаскивайте ему кляп.

Святоша отплевался и откашлялся, но ничего говорить не стал. Не стал проклинать, не стал угрожать, не стал плакать и молить о помиловании. Взгляд бешеных серых глаз перебегал с одного лица на другое.

– Ну что? Будем молчать?

– А о чем мне с вами говорить? – на удивление миролюбиво откликнулся пленник.

– Ну как сказать. – я был в некотором затруднении, – у нас есть несколько вопросов…

– Так задавайте. А я посмотрю, стоит ли на них отвечать.

– Вы не боитесь смерти?

– Я не боюсь и пыток. Тем более муки здесь ничто по сравнению с муками ада в загробной жизни.

– Вы верите в загробную жизнь?

– А Вы нет? В таком случае мне жалко Вас. Вы обречены навеки гореть в геене огненной.

– Все таки может быть Вы ответите хотя бы на парочку безопасных вопросов? Ваше звание, подразделение и как Вас зовут?

– Вряд ли это Вам поможет. Я, с Вашего позволения, или без оного, откажусь отвечать.

– Упертые тоже ломаются. И если Вы сейчас расскажете все без пыток, то мы сможем Вас отпустить. Если же мы будем вынуждены к ним прибегнуть, то сами понимаете – отпустить мы Вас уже не сможем.

– Не смешите меня. Вы в любом случае меня не отпустите. Лучше я умру с Именем Господа Нашего на устах.

– Вы знаете, мой коллега уже приготовил веревку, чтобы вздернуть Вас на дыбу. Это очень неприятно. Знаете, что происходит с обвиняемым на дыбе? Длинной веревкой обвиняемому связывают за спиной руки. Свободный конец веревки переброшен через лапу подъемника, поднятую вверх до упора.

– Мы тянем за веревку вниз. Ваши связанные руки поднимаются все выше и выше, причиняя страшную боль в плечевых суставах. Вот Ваши вывернутые руки уже над головой, и Вас вздергивают вверх, под самый потолок… Но это не все. Вас тут же быстро опускают вниз. Когда Вы падаете Ваши руки, опускаясь по инерции, вызывают в суставах новую волну нестерпимой боли. Если же к Вашим ногам привязать к примеру вот эту станину, то помимо вывиха суставов Вас ожидает ещё и разрыв связок. Подумайте хорошо! Стоят ли те никчемные тайны Вашей жизни. Вы же должны понимать. Святоша молчал, только крупные капельки пота выступили на его лице.

– Вы поймите, какой резон мне Вас убивать. Ваш рассказ послужит залогом наших взаимовыгодных отношений. Поверьте я не хочу чтобы предавали! Я хочу искренности. Я хочу понять – не можем ли мы сосуществовать вместе, объединившись от других крупных банд.

– Зачем же дело стало! Отпустите меня и я обеспечу Вам встречу со Святыми Отцами и, может быть, с самим Воплощением Бога на нашей земле.

– Я не могу! – с сожалением развел я руками. Мне нужны ответы хотя бы на несколько вопросов, чтобы я мог Вам доверять. – искренность так и перла из меня.

– Боле того, скажу что и Вы бы поступили бы точно также, если бы мы поменялись местами. Его подбородок вздернулся вверх:

– Я бы никогда не запятнал себя служением в инквизиции! И я бы не оказался на Вашем месте! А теперь можете приступать к пыткам! Я больше ничего не скажу!

И он попытался гордо вскинуть голову. У него получилось. А вот плевал он в меня зря. Алина вступилась за меня и врезала ему по морде. Сапогом. Женским.

Сплюнув тягучую красную слюну на пол, этот урод усмехнулся краешком разбитого рта:

– Как быстро у Вас кончилась вежливость. Уже не обращая на него внимания я выпрямился и сказал Алине: Солнышко, принеси, пожалуйста, мой пакет из машины.

Та, сделав удивленно бровки домиком, притаранила пакет. Я вытащил упаковку ампул и одноразовый шприц.

– Вы знаете, что это такое? Вижу, что нет. Это 0, 05 % раствор скополамина в ампулах по 1 мл. Вы наверняка слышали о пентотале натрия, так вот, скажу честно… его у меня нет и где достать его не знаю. Но! Я поднял палец вверх.

– Одной из самых первых сывороток правды являлся как раз раствор скополамина. Как и все сыворотки срабатывает не всегда и доказательства полученные под его действием нельзя использовать в суде, но нам ведь в суд не обращаться. – подмигнул я ему.

– Есть еще Суд Божий! – прохрипел он с ненавистью.

– Вот там Вам и предоставят адвоката и вынесут нам общественное порицание. Кстати, хочу предупредить! Я знаю, что скополамин использовался как сыворотка правды, но я не знаю дозировку. Поэтому, я думаю, мы определим дозу совместно! – дружески я обратился к нему.

С этими словами я заклеил ему рот пластырем, вовремя поданным Майклом, отобрал в шприц четыре ампулы и всадил ему в бицепс. После ввода дозы он обмяк, посерел и начал странно дышать. Хотя, может быть, все это мне кажется.

– Надо сделать перерыв. – неуверенно сказал я. – Я не знаю когда он заработает, но лучше подождать какое-то время.

Достав бутерброды, взятые с собой в дорогу запасливой Алиной, мы принялись пить чай. Автоматы лежали у нас под рукой. Сидели мы так, чтобы каждый держал взглядом один из возможных выходов из помещения. Доев и спрятав мусор в пакет, чтобы увезти с собой, мы обратили внимание на нашего подопечного.

– Ну-с! Займемся! – бодренько сказал я и выдернул кляп из пасти потенциального покойника.

– Ваше звание?

– Истинно Верующий.

– Должность?

– Старший над общиной послушников Георгия Победоносца.

Ага, значит по крайней мере он не молчит, а отвечает. Правду или нет я не знаю, но можно попробовать проверить.

– Звания в вашем секторе? Он ответил правильно.

– Кто главный у вас.

– И опять сработало.

– Ну что ж! – повернулся я к остальным, – кажется, сработало. – какие вопросы будем задавать?

Допрос продолжался около семи часов. В течении этого времени мы ещё несколько раз вкалывали ему скополамин, чередуя с морфием. Может быть это ошибка, но мы только учились. Основная трудность была в том, чтобы заставить его отвечать именно на те вопросы, ответы на которые нам хотелось услышать. Причем надо было очень точно выдерживать направление допроса, иначе ассоциативное мышление уводило нас в такие дебри, из которых нам приходилось его вытаскивать. Когда вопросов не осталось, а те, что были, пошли по третьему кругу, мы прекратили допрос. Выйдя на свежий воздух я спросил:

– Ну что? Вроде бы он все рассказал? Алина пожала плечами:

– Спрашивать все равно больше не о чем, а то с какими фантазиями он онанировал в детстве – мне не интересно.

– Неправильно все это, – высказался Майкл. – Я еще раз говорю, что понимаю необходимость, но мне это не нравится.

– Мне тоже не нравится. Может нам завести палача, которому это будет нравится? Он будет пытать, а мы допрашивать? Только где же возьмешь такого типа с патологическими наклонностями к садизму?

– Да я понимаю! Только как бы нам самим в таких шизиков не превратится!

Мы вернулись обратно. Вкололи ему весь морфин, который был у нас, надеясь, что этого хватит для передоза; погрузили в машину и уехали, предварительно поставив под снег растяжку с Ф-1.

Из ценного, помимо устройства Ордена (именно как об Ордене говорил пленный); нас интересовали: точки, где работают их могильщики; где они достали такой чудный грузовичок с оружием, какие районы они контролируют; посты; как живут обычные люди; их цели; как смотрит руководство Ордена на налаживание взаимоотношений с другими секторами. Что знал – пленный рассказал все.

Выбросили тело на заправке, где разбирались с Максом, и поехали домой через нашу старую базу. Загнали в гараж джип без пулемета (пулемет заховали в доме вместе с РПГ), поставили растяжку с РГД-5 в дверях и уехали.

До дому добрались нормально, единственное, что нас удивило – это то, что ворота оказались закрыты. На воротах несли дежурство двое человек. Очень долго они выясняли, кто приехал, зачем приехал, почему приехал, пока, не выдержав, Алина не двинула джип прямо на ворота, благо не сильно и ворота устояли. После этого прибежал Угрюмый и покрыл нас таким матом, что даже у меня уши в трубочку сворачивались. Минут пятнадцать мы переругивались, пытаясь, кто из нас виноватее. Как водится, каждый остался при своем мнении, но вовнутрь нас пропустили. Оставив Алину парковать машину, мы с Майклом пошли на ежевечернюю летучку. Столовая, где проходили наши посиделки, встретила нас негромким гудением. Все наши собрались за столом и что-то негромко обсуждали. Заметив нас, Паша привстал, достал два стакана и разлил Хенеси по стаканам.

– Что обсуждаем? – шепотом спросил я у него, присаживаясь на табуретку.

– А! – коротко махнул он рукой. – Пришли какие-то члены с бугра и теперь хотят к нам присоседиться.