Читаем без скачивания Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели - Донасьен Альфонс Франсуа де Сад

И, не тратя времени на сборы, маркиз садится в карету и велит везти себя в Монпелье.

Помня об указании, данном женой, а также исходя из письма епископа, полученного им одновременно с письмом Эфразии, он останавливается у дверей прелата и велит доложить о себе. Не считая нужным вступать в объяснения, епископ без проволочек дает маркизу разрешение посещать жену, когда ему будет угодно, и проводить у нее столько времени, сколько будет необходимо; отдавая де Ганжу эту бумагу, он также вручает ему документ, подписанный Эфразией в подземелье.

— Что же касается этого письма, — говорит он маркизу, — мой долг передать его вам. Однако

обязан сообщить вам, что я лично рассматриваю его всего лишь как свидетельство низости сего Дешана и его жестокости, применив которую ему удалось запугать вашу добродетельную супругу, с честью вышедшую из всех выпавших на ее долю испытаний.

Отложив разбирательство на потом, Альфонс мчится в монастырь и, получив от аббатисы разрешение увидеться с женой, бежит в зал приемов, где его уже ждет г-жа де Ганж.

— О друг мой! — восклицает она при виде супруга. — Когда передо мной предстало ужасное зрелище, явственно доказывавшее неверность вашу, голос отчаяния заглушил голос рассудка, и, слушая только его, я совершила крайне неосмотрительный поступок. Знаю, я не должна была так поступать, но как можно рассуждать, когда отчаяние застилает взор и подавляет разум?.. Бросившись вниз по лестнице, я увидела Вильф-ранша и, желая объяснить, отчего одежда моя в жутком беспорядке, рассказала ему о том, что мне довелось увидеть. Не дав ему времени ответить, я потащила его на постоялый двор, где можно было найти экипаж, велела нанять карету и везти меня в Ганж...

И с той же искренностью, с какой она рассказывала о своих несчастьях епископу, маркиза поведала мужу обо всем, что с ней случилось.

— Но кто, — воскликнул Альфонс, — кто показал тебе картину, кою ты неправильно истолковала?! Почему пол был разобран и ты смогла увидеть, как я вошел в комнату, которую искренне считал твоей?

Не желая компрометировать брата мужа, осторожная маркиза сказала, что она была одна

и, услышав шум, донесшийся из комнаты Амб-руазины, подошла к дыре и заглянула вниз.

— Мое отчаяние было столь сильно, — сказала она, — что, позабыв обо всем, я решила бежать. И могу только повторить, что во время пути, равно как и во время злосчастного нападения на нас разбойников, граф вел себя по отношению ко мне безупречно. Ах, друг мой, все знаки внимания и уважения, что выказал он мне по дороге, заслуживают только похвалы!

— Воистину, вам довелось пережить немало жутких минут, — с чувством произнес маркиз, более обеспокоенный поведением Дешана, нежели Вильфранша.

— Мой дорогой Альфонс, — ответила маркиза, — главное, что ни тот ни другой не причинили мне никакого вреда.

— Но эта записка, — напомнил маркиз, пробегая глазами текст, — эти признания, что содержатся в ней...

— Я написала ее, чтобы сохранить жизнь и в урочный час оправдаться перед тобой: иначе мне пришлось бы умереть. О друг мой! Верь в добро* детель жены своей, ибо я люблю тебя и любовь моя столь же нерушима, как и моя добродетель. Порви эту ужасную бумагу, иного обращения она не заслуживает.

— Напротив, я сохраню ее, — ответил Альфонс. — Качество бумаги, чернила, которыми тебе пришлось ее написать, — все это сможет когда-нибудь помочь найти виновного: для меня очень важно узнать его имя.

— Хорошо, поступай как знаешь, — ответила маркиза. — Но заклинаю тебя, давай скорее уедем отсюда! Достаточно одного твоего слова,

чтобы вырвать меня отсюда. Мы вновь будем вместе, и яд ревности больше никогда не будет отравлять нашу кровь, и ни единое облачко не омрачит весну нашей жизни.

Вновь заверив супругу в нежной своей любви, маркиз полетел обратно к епископу, и тот, не вдаваясь в лишние объяснения, вручил г-ну де Ган-жу разрешение забрать жену из монастыря. Воссоединившиеся супруги тотчас прибыли к епископу, дабы выразить ему свою благодарность, а затем отбыли в Ганж.

— Поистине тебе пришлось пережить необычайные приключения, — начал Альфонс, обращаясь к Эфразии, когда супруги наконец остались одни. — Интересно, кто сумел все это подстроить?

— Не знаю, — ответила маркиза. — И все же я повсюду ощущаю, одну и ту же руку.

— Да, разумеется,— ответил Альфонс,— ибо всему имеется лишь одна причина, и эта причина — твое неосмотрительное бегство из Бокэра.

— Но кто-то же подтолкнул меня совершить эту оплошность! — воскликнула г-жа де Ганж. — А вот его-то мы и не знаем! Чем больше я размышляю о подоплеке этого дела, тем больше вижу в нем противоречий. Но сколько я ни бьюсь, ответа на возникающие у меня вопросы не нахожу.

— У меня такие же ощущения, — произнес Альфонс. — Но не будем утомлять наш ум пустыми догадками. Мы снова вместе: я доказал тебе свою невиновность; ты убедила меня в своей добродетели, так пусть же будущее принадлежит счастью, и оставим несчастья в прошлом.

Теперь, когда наш проницательный читатель наверняка уже узнал в уловках, о которых мы только что поведали, коварную руку аббата де

Ганжа, нам остается объяснить, отчего аббат так усложнил разработанный им план.

Почему бы графу де Вильфраншу не доставить маркизу в замок? Или же без лишних хлопот задержать ее при въезде в Монпелье? Ведь и в том и в другом случае Теодор достигал поставленной им цели! Но причина вот в чем: во-первых, аббату пришлось бы надолго оставить свою невестку в обществе соперника, а одна только мысль об этом вызывала у него сильнейший приступ ревности. Во-вторых, поступи он так, г-жа де Ганж оказалась бы повинной всего лишь в мелких проступках, а в намерения аббата входило заставить ее совершить подлинные преступления. Так, приказав разбойникам задержать Эфразию, он не только лишал ее общества соперника, но и навлекал на ее голову еще большие несчастья. Договорившись с одним из бандитов, он взял с него обещание с каждым днем обращаться с жертвой все более сурово, дабы она, обороняясь, стала бы совершать все более серьезные проступки, за которые впоследствии супруг подверг бы ее не менее суровому наказанию! Можно было просто задержать карету при въезде в Монпелье. Но одно дело — увидеть г-жу де Ганж, путешествующую в обществе молодого человека, честного и достойного всяческого уважения, и совсем другое — препроводить в город г-жу де Ганж в обществе главаря бандитской шайки, да еще имея на руках доказательство, что маркиза является любовницей этого главаря! И вот, тщательно продумав все нюансы своей интриги, коварный аббат решил не пожалеть усилий и разыграть настоящий спектакль со многими действиями, который, по его расчетам, должен был привести его к победе, а его жер-