Читаем без скачивания Полночь и магнолии - Ребекка Пейсли

Она не знала Вильяма Строуда, но она продолжала стоять завороженная близостью Сенеки.

— Я люблю математику, — продолжал он. — Я очень восхищаюсь шведским натуралистом Луисом Агассисом. Мне бы хотелось встретиться с английским физиком Джеймсом Прескоттом Джоулем. И… Пичи… Я хотел бы тебя поцеловать сейчас.

У нее не было желания отвергать его.

— Я… только один поцелуй, Сенека. И я ничего не буду раскрывать, слышишь?

— Слышу, — пробормотал он, перед тем как поцеловал ее. По правде говоря, она и сама также ждала этого поцелуя. Но и как прошлой ночью, она плотно сжала губы, думая, что такой поцелуй можно будет расценить как дружеский.

Он целовал и целовал ее, давая ей понять, как он хочет ее.

— Пичи, — пробормотал он ее имя тем низким, мягким голосом, который так разволновал ее.

— Сенека, — прошептала она в ответ. — Достаточно.

— Нет, — ответил он.

— Боже, он не собирается прекращать целоваться, — произнесла она тихо. — Что же девушке делать?

И вдруг, подобно распускающемуся от тепла и света цветку, губы Пичи раскрылись, и Сенека начал страстно целовать ее.

О, как приятен был этот поцелуй, как сладки были ее губы!

Пичи почувствовала, как его пальцы медленно перебирают пуговицы на ее блузе. И прежде чем она сообразила, что произошло, она почувствовала его теплую руку у себя на груди.

Только теперь она поняла, что он расстегнул пуговицы у нее на блузе. И опять волна страсти нахлынула и закружила ее, как и той ночью. А Сенека ласкал ее упругие груди. Сознавая, что его настойчивость может опять вызвать вспышку ярости, Сенека осторожно снял руку с ее груди и отошел в сторону.

— Дело сделано. Договор скреплен, — сказал Сенека и с этими словами покинул комнату.

Когда принц удалился, Пичи посмотрела на свою расстегнутую блузу. Дрожащими руками она пригладила свои волосы так, как мгновенье назад это делал Сенека, и также дотронулась до своей груди. Ее возбуждение переросло в какую-то непонятную тупую боль. Ей очень захотелось после смерти попасть на небеса. Но небеса были тут и прямо сейчас на земле! И она это понимала!

И человек, который ввел ее в этот необъятный мир, был Сенека.

Прошло несколько часов после договора Пичи с Сенекой. Пичи прогуливалась по цветущему лугу. Она начала свою прогулку в дворцовом саду, как он ей говорил, а потом пошла на луг.

— Прогулка, как прогулка, — говорила она своей белке, которая скакала рядом с ней.

— Леди могут и должны прогуливаться, вот я и прогуливаюсь. И выгляжу я очень модной, дружище Сенека, — бормотала она себе под нос. — Сенека будет счастлив от того, что я исполняю то, что он хотел.

Она еще раз осмотрела свой туалет — длинное сапфировое платье и голубого бархата накидку к нему. Одета она вполне элегантно, гуляет, но что еще ей надо делать?

Вдруг какой-то крик привлек ее внимание. Она не ошиблась: это был самый настоящий плач. Она побежала на крик и вскоре увидела маленького мальчика. Он склонился к лежащему ничком барашку. Его маленькие худенькие плечики вздрагивали от рыданий.

— Ну что случилось, малыш? — спросила она и присела на колени рядом с ним.

— М… мой барашек, — попытался он объяснить ей. — Он, он зашел на поля с пасхальными цветами, а когда я его нашел, объелся ими и уже был чуть живой. Папа рассердится, узнав, что случилось. Я пасу его, пока они с мамой работают на полях с цветами. Это, это единственный барашек, который остался у нас, и если… если он умрет…

— Отойди и дай мне взглянуть на него, — приказала она мальчику. Склонившись над животным она поняла, что баран уже еле-еле дышит. Затем она приподняла веко животного и увидела, что взгляд его неподвижен. Пичи испугалась, а затем поняла, что произошло. Она увидела две точки, две ранки на шее животного. Это не цветы виноваты — это укус ядовитой змеи.

Она вскочила на ноги.

— Как тебя зовут, дорогой?

— Тивон, — ответил он.

— Мне будет нужна твоя помощь, Тивон, — сообщила ему Пичи. Она сняла свой бархатный плащ, положила его на землю, и вместе с Тивоном они положили на него барашка. Затем Пичи побежала к замку.

У ворот стояли два вооруженных стражника. Взволнованным голосом она велела им следовать за ней. И очень удивилась тому, что они не послушались. На ее платье было много колючек, оно было грязно в тех местах, где она становилась на колени. Она вновь набросилась на стражников:

— Черт побери вас всех! Вы что, не слышите, что я вас зову с собой?

— Ваше Высочество, — нервно сказал один из них. — Нам нельзя покидать свой пост.

— Да?! — воскликнула она. — Я только вчера стала вашей принцессой, и я отдала вам свой приказ. Ступайте сейчас же и принесите того барашка в замок.

— Ваше величество! — воскликнул другой стражник. — Мы не можем принести овцу в…

— Вы принесете барана прямо сейчас или я скажу Сенеке, что вы не подчиняетесь распоряжениям принцессы.

Стражники не шелохнулись. Пичи недоуменно смотрела на них.

— Хорошо! Я сама принесу это животное. Это нелегкая ноша, и я, возможно, надорвусь. А когда доктора осмотрят меня, то они скажут, что я надорвалась и не смогу родить ребенка. А виноваты во всем будете вы, так как все узнают, что вы не послушали меня и позволили мне на себе таскать тяжести.

Стражники тяжело засопели и нахмурились.

— Да, еще прервется королевский род в Авентине и больше не будет ни у вас, ни у ваших детей короля, — продолжала Пичи. — Что ж, стойте здесь. Я справлюсь сама, — сказала она и направилась к Тивону и его барашку.

Стражники сорвались с места и добежали до Тивона быстрее, чем это сделала Пичи.

Один из них взвалил барашка себе на плечи, и вся компания — Пичи, мальчишка-пастух и два стражника — быстро зашагали к замку.

Пичи поспешила внутрь замка. Она благодарила Бога, когда увидела Нидию, идущую наверх по парадной лестнице.

— Нидия! — сказала она. — Принеси мою сумку! И скажи Кэтти приготовить бутыль горячей воды, луковицу, немного соли и кусок жирного мяса, а также ложку.

Отдав распоряжения, она стала отыскивать место для того, чтобы уложить животное. Два вооруженных стражника стояли у двери: один — с бараном на плечах, а другой — с ее бархатным плащом-накидкой в руках. Маленький мальчишка-пастух стоял перед стражниками, пытаясь дотянуться своими маленькими ручонками до шеи барана.

А Пичи… Святой Боже! Она предстала взору Сенеки в ужасном виде. Был еще только полдень, а она была одета в вечернее бальное платье! В грязное бальное платье!!! А еще, присмотревшись, он увидел огромную дырку на юбке платья, через которую выглядывало тело. Сенека тяжело вздохнул. Не прошло и нескольких часов, как он учил ее, как себя вести, но у нее уже все вылетело из головы. Пичи тревожно поглядела на Сенеку.