Читаем без скачивания Продавцы невозможного - Вадим Панов

– Не хочу участвовать в твоем убийстве.

– Братья знают?

– Нет. – Двадцать Пять вновь откинулся на спинку кресла, однако в тоне его не было ни грана той расслабленности, что демонстрировала поза. – После инцидента в Марселе мы начали готовиться к войне. Ждали, что ты ударишь. Укрепляли охрану, готовили отряды… Не знаю, как другие, а вот я неожиданно понял, что сторонников у меня будет значительно меньше, чем хотелось бы. «Темные собаки» никуда бы не делись, убили бы любого по моему приказу, это их работа, а вот с настоящими сторонниками – беда. Я перебирал в памяти машинистов, пытался понять, кому смогу довериться, и понял, что никому. Ты идеалист, Сорок Два. В этом твоя слабость и в этом же твоя сила. Ты, как вол, тянешь идеи Поэтессы и тем берешь людей за душу. Я понял, что, случись между нами война, ты сможешь завербовать любого из моих машинистов. Или они сами к тебе прибегут. Я понял, что ты был прав – мы оторвались от корней. Мы построили отличное здание, сообщество dd стало грозной силой, но в его фундаменте лежат идеи Поэтессы. А на сегодняшний день идеи Поэтессы – это ты. Большая часть наших машинистов – нейкисты, а без машинистов dd не существует.

– Вы можете сменить персонал.

– Полагаю, некоторые братья так и поступят.

– Но не ты.

– Не я, – кивнул Двадцать Пять.

– Значит, мир?

– Нет, не просто мир. – Китаец встал с кресла и наклонился к видеокамере. – Я признаю тебя своим лидером, Сорок Два, и готов исполнить любой твой приказ.

– Великолепно! – Красная захлопала в ладоши сразу, едва погас монитор. – Враги Его пойдут следом и понесут штандарты Его! Братья возвращаются к Идее!

– Не все, – заметил Крюгер.

– Двадцать Пять – первая ласточка!

– Или у него не выдержали нервы.

– Разве важно – почему? Он с нами, и его пример подтолкнет остальных.

– Он никому ничего не сказал и не скажет.

Двадцать Пять предложил не афишировать свой переход под знамена Сорок Два, дабы не терять доступ к самой секретной информации dd. «Если братья не одумаются, нас ждет противостояние, и скрытый друг сможет принести гораздо больше пользы». Сорок Два согласился, однако добавил, что оставляет за собой право объявить о переходе в любое удобное время – вполне возможно, эта весть не позволит разразиться войне в dd. Спорить китаец не стал.

– Ты ему веришь?

– Двадцать Пять – самый умный из братьев, – неспешно ответил Сорок Два. – Возможно, он просчитал, чем закончится противостояние.

– А я думаю, он затеял игру, – мрачно бросила Ева. – Именно потому, что умный.

– Он готов исполнять мои приказы и не особенно приближаться. Не станем отталкивать протянутую руку.

Территория: Европейский Исламский Союз

Штутгарт, Баварский султанат

Клуб «Ворота в Рай»

Крепкая дружба часто начинается с хорошей драки

– Ты сиди спокойно: глазами не вращай, руками не дергай, – наставительно повторил Алоиз, останавливая мобиль в полусотне шагов от клуба. – Говорить буду я и только я.

– Почему?

По пути Шмейхель Хана разговорами не отвлекал, не нравилось ему, как Алоиз ведет тяжелый «Ауди Дромадер». Чувствовалось, что к внедорожникам Хан привык настолько, что способен управлять ими даже во сне. Однако шумные улицы Штутгарта наемника смущали – он в других местах привык кататься, по полям каким-нибудь или горам, а в окружении бесчисленных мобилей Хан ехал внимательно, неторопливо, вот Шмейхель и не лез с комментариями, теперь же решил кое-что прояснить.

– Я не с неба свалился, умею с такими людьми разговаривать.

«Не первый день «синдином» торгую, а раньше без тебя справлялся».

– Может, и умеешь, – не стал спорить Алоиз. Однако его тон не оставлял сомнений в том, что Хан считает главным себя. И только себя. Точка. – Но от тебя, дружище, за километр Поэтессой воняет.

– Не надо так шутить.

– Извини, пусть не воняет – пахнет, сути дела это не меняет. Люди вроде Зазы машинистов не уважают. Считается, что вы не способны ни на что серьезное, и даже ваши dd в этом никого не убедили.

– Только вот dd во всем мире известны, а Заза твой…

– Заза – человек с положением и репутацией, – перебил Шмейхеля Хан. – А в dd крутыми делами занимаются другие ребята, машинисты только сетевое прикрытие обеспечивают. Разве не так?

– Так.

Трудно не согласиться с чеканно высказанной правдой.

– Поэтому не пыжься, партнер. Нормально с Киприотом только те говорят, в ком он силу чует. Кто ему голову откусит и костью не поперхнется. То есть я буду говорить, понятно?

Недовольный Шмейхель отвернулся, уставившись на яркую вывеску соседствующего с «Воротами» стриптиз-клуба «Скрытые помыслы»: «Транссексуальная неделя! Для вас танцуют очаровашка Саввина и ее дрессированные тролли!»

«Интересно, а как Хан относится к транссексуалам? По-военному или ничего не имеет против?»

Дурацкая, совершенно неуместная мысль…

В салоне «Ауди» пахло искусственной кожей и оружейной смазкой. Алоиз успел рассказать, что не доверяет новомодным пушкам из суперпрочного пластика, предпочитая добрую сталь, за которой нужно ухаживать, ухаживать и еще раз ухаживать. Чертов наемник!

Хотя… голову он на самом деле кому угодно откусит.

– Я буду нем как рыба.

– Запомни это обещание, – серьезно попросил Хан. – Потому что если испортишь встречу, я твою печень съем.

И запах оружейной смазки бесстрастно подтвердил: съест.

– Заза, пожалуйста.

– Заза, всего две дозы.

– Наличные, ребята, мне нужны наличные.

– Сегодня не получилось.

– Полицаев полно… Мы хотели, но их много… Заза!

Сьюзи и лопоухий парень (его имени Киприот не помнил) промышляли на улице. По мелочи, естественно, промышляли – на серьезные дела наркоманов не подписывают. Обирали пьяных, рвали сумочки у тех, кто их еще носил, выламывали из мобилей электронные блоки. Зарабатывали мало, иногда – и вовсе ничего, а на «синдине» сидели уже третий год. Пропитались им насквозь, а значит, три дозы в неделю хочешь – не хочешь, а найди.

– Заза, мы отработаем.

– Уже отрабатывали, – припомнил Киприот.

– Разве плохо?

– Да как сказать…

В прошлый раз парочку поставили на сцену – трахаться на потеху клиентам, заводить публику. Потом отправили в номера. В целом получилось нормально, без проблем, однако и восторженных отзывов не было. Отдавались ребятки технично, но без огонька. Не отдавались, а отрабатывали.

– Пожалуйста!

Пальцы дрожат, губы дрожат, в воспаленных глазах – робкая надежда. Оба тощие, с немытыми волосами, опустившиеся… Но шмотки хорошие. Грязные, немного рваные, но видно, что когда-то стоили дорого. И говорят правильно, когда не под кайфом, видно, что образованные. Как же вас на «синдин» занесло-то, а? Из машинистов, что ли? Увлеклись да переборщили?

Такое случалось сплошь да рядом. «Синдин», он ведь не только цифровой ветер в башке разгоняет, он еще и добавки требует. Те, кто поосторожнее, особо этими капельками не увлекаются, только по работе, так сказать. А вот фанатики безбашенные срываются частенько и быстро деградируют до уличного уровня.

– Сделаем так, – принял решение Киприот. – Подружка твоя никого не возбуждает, поэтому отправится чистить сортиры. Ты, лопоухий, принимай душ и дуй в номера. Там тебе вдуют. – Заза хохотнул, но тут же посерьезнел: – Утром получите по дозе.

– Спасибо!

– Спасибо!

«Уроды!»

Киприот отвернулся – смотреть на то, как охранники отгоняют торчков от столика, он не собирался – и поправил полу пиджака.

Избавиться от подобных визитов нетрудно, закрыть для опустившихся придурков двери клуба, и все дела, однако Заза хотел слыть «добрым». Человеком деловым, но «понимающим». Стоило это недорого, зато пользу приносило – торчок, он ведь за дозу на что угодно пойдет. А за дозу и хорошее обращение – даже больше, чем на что угодно. Торчки материал расходный, но и ему применение есть: подставиться где-нибудь, в опасное место зайти, сплетню принести, которую умные люди при себе оставят или вообще забудут…

Заза глотнул воды – он не употреблял ни алкоголя, ни наркоты, даже не курил, если кому интересно, – промокнул толстые губы салфеткой и негромко осведомился:

– Пришли?

– Да, – подтвердил телохранитель.

– Веди.

«Ворота в рай» находились в албанском квартале Штутгарта и числились за Хашимом Чеку Живоглотом – человеком, держащим под контролем почти весь запад Баварского султаната. Рэкет, проституция, азартные игры, торговля наркотиками – сфера интересов Живоглота не отличалась оригинальностью. Киприот в организации занимал место «менеджера среднего звена», являлся одним из двух штутгартских оптовиков. Выше не лез, потому что не албанец, ниже не опускался, потому что не дурак, и был весьма доволен жизнью.

– Хан?