Читаем без скачивания Посмотреть в послезавтра - Надежда Молчадская

«Мне уходить надо, у самой дел полно». «Спасибо, я еще чуть-чуть полежу и встану». «Дверь не забудьте закрыть, ключ на столе».

Она ушла, и я вздохнула свободной. Неужели мне приснилась мама? Никогда мне не снились подобные сны, остался в памяти только запах оладей, который напоминал мне, что у меня когда-то была семья…

Надо было обдумать план прощания с «Н». Карту запомнила, маршрут – тоже. Единственное, что я не понимала, как мне добраться до железнодорожной ветки. Доступным транспортом оставался только велосипед, последний раз каталась на нем в детском доме.

Прошло несколько дней, мое здоровье восстановилось. Вышла на улицу и решила проверить ассортимент в местном универмаге. На мое счастье велосипеды были в наличии. Купила транспортное средство и довольная новым приобретением повела его домой. Каждое утро я его выгуливала вместе с собой. Дребезжа колесами по ступеням, привлекла внимание соседей: первое время они приоткрывали двери, я извинялась за причиненные шумовые неудобства, оправдывалась перед ними, мол, доктор посоветовал. Они приветствовали мое новое увлечение; так постепенно сместила график выездов на вечерний моцион, и уже никто не обращал внимания – куда я еду и во сколько вернусь.

Слава Богу, это уже никого не волновало. Так я осуществила свой план. Купила еще один велосипед, рассказала в магазине продавщицам, что дочь идет на поправку, что готовлю для нее сюрприз. Их, конечно, это не волновало, но мало ли, может, у них своя отчетность существует. Спрятала его на речке в кустах. Дома оставила записку, мол, жить не хочу, не поминайте лихом. Доехала до места схрона, переоделась, оставила одежду и велосипед на берегу. Вытащила из заваленного ветками новый и направилась по указанному пути. Проехав приличное расстояние, бросила его в лесопосадке, дальше пошла пешком. Поезд, как и описывал Севастьянов, прибыл ровно 1.30. Один пассажир вышел из вагона и направился в сторону дороги. Я подошла к первому вагону с маленьким чемоданом, сказала проводнице пароль, она без всякого подозрения пропустила меня: в вагоне еще ехало несколько пассажиров, но я их до этого никогда не встречала. Как только поезд тронулся, я заснула.

Приехала рано утром, ничего подозрительного не заметила. По совету Севастьянова сняла квартиру на вокзале, вернее, комнату у старушки. Три дня никуда не выходила, затаилась как мышь. Потом каждое утро прогуливалась возле клиники, но войти так и не решилась. В лицо я Вас не знала и понятия не имела как я Вас встречу. Однажды мне повезло. Прогуливаясь по парку, я в то же время не спускала глаз с двери. Голова закружилась и я присела на скамью. Пожилой мужчина, игравший сам собой в шахматы по соседству, подошел ко мне и поинтересовался моим самочувствием. Я ему рассказала, что приехала издалека к известному профессору на лечение, но попасть никак не могу – запись на год вперед. Вот, якобы, и поджидаю Вас у клиники. Он рассмеялся и сказал, что есть еще один выход с внутреннего двора и посоветовал мне подождать Вас у подъезда. Показал на дом, где Вы живете. Дальше Вы все знаете сами. Состояние здоровья мое резко ухудшилось, появилась тошнота, резкие боли в голове. Я догадалась, что со мной произошло, вспомнив режущий звук по телефону, когда звонил Анатолий Дмитриевич. Они решили меня убрать за ненадобностью, как отработанный материал. Так вот, я позвонила Вам и сразу же направилась к вашему дому, села в парке и ждала, пока не стемнеет и хранительницы лавок не покинут насиженное место. Ну вот, дописываю последние строчки. Берегите Венеру, я была плохой матерью. Надеюсь Вы ее спасете. Все, ставлю точку и направляюсь к Вам.

Да, незавидная судьба! Спасибо коньяку, – так бы забросил эту тетрадь, а сегодня утром придет Семеновна убирать, и неизвестно, чем бы это закончилось. Паша, Паша, не ожидал от тебя такого поворота.

Взял свой рабочий блокнот и выписал формулы. Пошел в ванную и сжег тетрадь. Если ее выследили, покажу дневник Венеры. Если им интересно, пусть читают. Запах паленой бумаги оставался, как предатель. Достал из шкафа корвалол, промочил ватный тампон, положил на блюдце и поджег. Ванная наполнилась запахом сердечных капель. Смыл в унитаз недогоревший фитиль. Воздушная атмосфера поменялась, – теперь корвалол взял вверх над гарью. Открытый пузырек оставил на умывальнике. Что делать дальше? Надо спасать Венеру. Позвоню сегодня в спецотдел и наплету о разработке нового препарата, о необходимости транспортировки В.К. в спецлабораторию. Объясню, что материал в виде Венеры исключительно подходит для исследования и опытов. Возьму с собой Володю, как преемника и помощника, а там на месте разберемся. Второй месяц на меня давят сверху, ждут результатов. В коме уже полгода находится внучка «видного партийного деятеля». Надо пару часов поспать. Теперь нужны силы, у меня появился другой смысл в жизни, даже если анализ ДНК не покажет родство, для меня уже не имеет никакого значения. Принял снотворное и ждал момента провала в царство Морфия.

«Дзз-дзз-дзз», – звенело в ушах. Открыл глаза, звонили в дверь. Поднялся на ватных ногах. Открыл дверь, во всей красе стояла Семеновна.

– Уже 9 часов, звоню, звоню, 5 минут без дела простояла. Валентина сказала, что Вы дома, сердце чуть мне не оборвали и руки – такая тяжесть, еле донесла.

– Доброе утро!

– Для кого как!

– Варвара Семеновна, что-то Вы не в духе.

– Вы тут пока спали, а у Вас под носом происшествия происходят.

– Да что случилось?

Иду к Вам ни сном, ни духом, а тут Лизавета с лавки скок и ко мне – руками машет: «Ты знаешь, что приключилось?» Я ей говорю: «Быстрей информируй, у меня груз по тонне на каждую руку». А она мне тараторит: «Женщину сбила машина насмерть, может, сама бросилась». Ох, как она любила Владимира Яковлевича, как любила!» Я ее спрашиваю: «Ты к врачу давно обращалась?» А она мне: «Спроси сама у него, он знает, заходила она к нему, мы даже фотокарточку видели, как они вместе стоят». А я ей говорю: «Если будешь болтать что попало, я твою фотокарточку на камне высеку. Замолчала, зараза, и как язык не болит целыми днями тра-та-та тра-та-та».

«Зачем решила, как Паша, но это ее выбор», – подумал я.

– Спасибо тебе, Варвара Семеновна, что стоишь на страже. Определите груз в холодильник, а уборка подождет, мне поработать дома необходимо.

– Да поняла по глазам, что мешать буду. Как знаете, но на следующей неделе не смогу прийти, Вы у меня не один – к Пантелеевым на дачу вызывают, сами знаете, какие у них хоромы да и аппетитом не страдают – доносился голос Варвары вместе с хлопаньем холодильника. Ничего, ничего, пыль может и подождать, в мокрую тряпку все равно рано или поздно попадет.

– Ой, что за запах? – выбежала из кухни, наклонилась ко мне и пристально уставилась буравить мои глаза.

– Вам что плохо было? Корвалолом несет отовсюду.

– Чувствую себя прекрасно и Вам того же желаю.

– Да уж увидела, что в хорошем, коньяк в бутылке испарился вместе с пузырьком корвалола.

– Ну, хватит ворчать, Семеновна, все будет хорошо.

– Да мне то что, такую кафедру всегда найду кому убрать, без работы не останусь, а страна может потерять новые открытия. Беречь Вам себя надо. Ваша смена пока еще в ясли ходит. Сейчас молодежь знаете какая пошла? Учиться идут из-под палки, им бы на гитаре побрынчать под окнами. Всю ночь напролет. Брынь-брынь-брынь!!!

– Разная молодежь у нас: кто-то брынчит, кто-то книжки читает.

– Знаю, «смотрю в книгу – вижу фигу».

– С тобой, Семеновна, не поспоришь, лучше сразу соглашаться.

– А что со мной спорить, Вы жизни не видите, а мне достаточно пару остановок в метро проехать – и в театр ходить не надо, а в цирк и подавно. Ну ладно, суп грибной, котлеты с пюре на столе, еще горячее все, как остынет, не забудьте в холодильник убрать. Побежала я тогда на новую постановку.

– Спасибо тебе.

– Ага, и Вам не хворать.

Зашла в коридор, поправила волосы перед зеркалом, накрасила губы и унеслась на радостях домой к внукам. Привык я к ней, 20 лет ее знаю, характер железный – ничем не сломаешь. С первого дня, как ее помню, все такая же ворчунья. Второе место занимает в моей жизни после кактуса. Цветок молчит, а она всегда правду в глаза говорит. Два моих милейших друга. Раньше приходила каждый день, потом Валентина взяла часть заботы обо мне. Со временем пропала нужда в каждодневном посещении домработницы.

Володя до сих пор работал в лаборатории. Совсем забыл про него. Позвонил ему, он поднялся. Бледный, черные круги под глазами, щетина на лице придавала вид замученного узника.

– Ну, как Ваши успехи, Володя?

– Пока без изменений.

– Вы слишком многого хотите сразу. Клетка делится тысячелетиями, а Вы думаете, что способны поменять ее за несколько дней. Эта работа не на один год. Вот что, приводите себя в порядок, позавтракайте сами, после должны поспать пару часов, затем поезжайте домой. Вот Вам ключ, закроете дверь. Пару дней даю на теоретический анализ. Позвоню Вам, а сейчас мне надо срочно идти в клинику.