Читаем без скачивания Сказки народов Восточной Европы и Кавказа - Народные сказки

— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами, откуда взялся?!

Кокодэ Мудрый тихо ответил:

— Я не бугай приблудный, и не горят мои глаза, и не пылает мое лицо, я простого человека сын.

Сказал так и замолчал. Помолчал и говорит:

— А где ваш хозяин?

— Отправился в табун, — отвечают ему.

Тогда вышел Кокодэ Мудрый из кибитки. Красавица — за ним. Вышла, дала ему три творожных лепешки, ни слова не промолвила и не взглянула ни разу. Кокодэ Мудрый сел на коня, не обернулся на девушку и поехал дальше. Полетел он опять по степи.

Пошел с запада дождь, пошел с востока снег.

Вдруг навстречу Кокодэ Мудрому идет чудовище — пятнадцатиголовый черномазый Мус.

— Ха-ха-ха! Вон едет поганый! — приговаривает.

А за ним бежит собака, желтая, облезлая, с трехлетнюю корову ростом. Бежит, раскусывает камни с барана величиной и кидает их. Бросил ей Кокодэ Мудрый одну лепешку. Схватила ее собака, съела и бежит дальше, не лает. Снова бросил ей Кокодэ Мудрый лепешку. Опять она съела. Третью бросил. Третью съела. Подбежала к нему, прыгает на лошадь и ласкается.

А тем временем пятнадцатиголовый черномазый Мус думает: «На всей земле ни одного человека нет, который мог бы победить меня и двух моих братьев. Отчего же ласкается к нему моя собака?»

Приблизился Мус к юноше и говорит ему:

— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с горящими глазами, с пылающим лицом?

А юноша ему в ответ:

— Не бугай я приблудный, и не горят у меня глаза, и не пылает лицо. Я сын простого человека. Хоть и многоголов ты, а безрассуден.

Ударил тут Кокодэ Мудрый по десяти головам Муса, откинул их назад и стал бороться с пятью головами… Боролись так, что разлетелся терн мелкими веточками. Боролись так, что обмелели океаны, стали лужами. Боролись так, что горы стали долинами, а долины горами.

Боролись они сорок девять суток.

Поборол Мус юношу, чуть-чуть было не убил.

— Рассказывай про свои горести, печали и беды, — говорит Мус, а сам сидит на юноше. — Дрожит мое сердце, сокрушить тебя хочет.

— О бедах я помолчу. Если хочешь на прощанье посмотреть чудеса, которые показывал мне мой отец, смотри, — сказал Кочкодэ Мудрый.

Отпустил его Мус. Тогда он и говорит:

— Сядь покрепче, держись сильнее.

Взялся Мус покрепче, сел попрочнее. Толкнул его юноша раз, едва удержался Мус. Еще раз толкнул. Чуть не свалился Мус. Третий раз толкнул. Перекувырнулся Мус и полетел прочь. Юноша тут же поймал Муса и бросил об землю. Вошел Мус в землю на девять локтей. Тогда Кокодэ Мудрый разжег трубку величиной с бычью голову, уселся и курит. А дым в трубке клокочет.

Ковыляет к юноше Мус, глаз выбит, рука сломана, ноги одной нет, словно коршун подстреленный.

— Мус! Куда ходил? — спрашивает его юноша и улыбается.

— Вода в этой реке горькая, ходил я пить из дальней реки, — отвечает Мус угрюмо.

Поглядели они друг на друга исподлобья, бок о бок, как бугаи, потерлись, головы подняли и друг на друга, как верблюды, пошли. Как бараны, схватились, перебрасывались и снова сорок девять суток боролись. На своем тонком бедре потряс юноша Муса восемь тысяч раз. На своем черном бедре потряс Мус юношу семь тысяч раз. Снова потряс юноша Муса восемь тысяч раз и бросил бездыханного на землю. Черная кровь становой жилы Муса, клокоча, землю на три пальца кругом покрыла. Убил он Муса, слил воду семи рек в одну и бросил в нее Муса. Потом сел Кокодэ на лошадь и умчался прочь.

Повстречал опять на пути кибитку с белой дверью без петель. Подъехал к ней, спешился и, с серебряным чумбуром в руках, вошел. Сел у правой стены. Снова увидел красавицу. При свете ее красоты ночью можно счесть кипарисы за горой. А на левой стороне сидит злая старуха и как закричит:

— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами, откуда ты?

— Нет огня у меня в глазах, и не пылает мое лицо, — говорит Кокодэ Мудрый и спрашивает: — А хозяин ваш где?

— Поехал в табун.

Вышел Кокодэ Мудрый, а красавица — за ним вслед. Дала ему три лепешки. Взял он их, положил в боковой карман, сел на коня и поскакал. Еще пуще прежнего дождь льет, еще пуще прежнего снег сыплет, еще страшнее первого двадцатипятиголовый черный Мус движется. А за ним желтая собака величиной с верблюда, разгрызает камни с быка величиной и бросает их. Бросил ей юноша лепешку. Съела — и дальше бежит. Подбросил другую. Съела — и снова бежит. Бросил третью. Съела, подбежала к нему, прыгает и ласкается.

Размышляет Мус: «Отчего это к чужому ласкается моя собака?»

Подошел Мус к юноше и говорит:

— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами?

— Не горят мои глаза, лицо не пылает и не приблудный я бугай. Хоть и складно говоришь ты, а бестолков.

Ударил Кокодэ Мудрый Муса, оторвал его десять голов и стал сражаться с пятнадцатью головами.

Боролись они так, что стали горы долинами, а долины горами. Боролись так, что леса посохли, стали хворостом. Боролись так, что океаны обмелели, стали лужами, а лужи разлились океанами.

Боролись они сорок девять дней. Совсем было одолел Мус юношу, ударил его об землю.

— Перед смертью рассказывай о своих бедах, — говорит Мус, а сам сидит на юноше.

— Подожди, Мус. Посмотри лучше двенадцать хитростей борьбы, каким отец меня научил, поучись у меня напоследок.

— Покажи! — приказал Мус.

— Сядь покрепче, держись сильнее.

Вцепился Мус, крепко сидит. Толкнул его юноша один раз. Еле удержался Мус. Снова толкнул. Чуть не свалился Мус. В третий раз толкнул. Перевернулся Мус, слетел с юноши. Юноша встал, встряхнулся, а сам посмеивается.

Поставил Кокодэ Мудрый своего серо-голубого коня в тень и сам сел. Пускает дым из трубки величиной с бычью голову. Глядит — Мус ковыляет. Одна пола разорвана, глаз выбит, рука вывернута, нога сломана.

— Мус! Куда ходил? — спрашивает его юноша.

— Вода в этой реке горькая, ходил я пить из дальней реки, — отвечает Мус злобно.

Тут пошли боком друг на друга Мус и Кокодэ Мудрый, как два бугая. Исподлобья друг на друга, как верблюды, посматривают. Схватились, как бараны. Зашумело, загремело все вокруг. Потряс юноша Муса на своем тонком бедре восемь тысяч раз, молча сдавил его семь тысяч раз и загнал его одним ударом на девять локтей в землю. Рекой течет черная кровь из становой жилы Муса.

Тогда Кокодэ Мудрый говорит:

— Если вправду ты богатырь — поднимайся, если нет на то силы — убью.

— Не в силах я, убивай, — отвечал Мус.

Убил юноша Муса, слил воду семи рек в одну и бросил туда Муса.

Опять Кокодэ Мудрый сел на своего серо-голубого коня и отправился дальше. Заметил, что-то вдали виднеется. Поехал туда. Стоит кибитка с белой дверью без петель. Подъехал, слез и, держа чумбур, вошел в нее. Вошел и сел. По левую сторону сидит старуха, а перед ней девушка. При свете ее красоты можно счесть все пылинки в степи. Как закричит старуха:

— Эй, ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами?

Отвечает Кокодэ Мудрый:

— В лице нет у меня жара, и в глазах нет огня, и не приблудный я бугай. — Сказал и сел. Посидел еще и спрашивает: — Ваш хозяин куда пошел?

— Поехал в табун, — отвечает старуха.

А когда Кокодэ Мудрый собрался уезжать, красавица девушка дала ему три бараньих ноги. Взял их юноша. Поскакал дальше.

Едет. Дождь идет, снег падает. Мчится прямо на юношу тридцатипятиголовый черный Мус. Один его голос звучит на небе, другой — на земле. Одним клыком бороздит он землю, другим — небо. Бежит с ним собака со слона, на ходу разгрызает камни с целого верблюда величиной. Лает и бежит, бежит и лает. Бросил Кокодэ Мудрый собаке одну баранью ногу. Перестала собака лаять, съела ногу и дальше бежит. Снова бросил Кокодэ Мудрый баранью ногу. Опять съела. Третью ногу бросил. Съела и стала к нему ластиться.

Никак не поймет Мус: «Отчего это моя собака к чужому ластится?» Подъехал и спрашивает юношу:

— Эй ты, бугай приблудный, что ты за человек, с пылающим лицом, с горящими глазами?

Отвечал Кокодэ Мудрый:

— Нет у меня огня ни в глазах, ни в лице, не приблудный я бугай. Хоть и силен ты, но безрассуден, хоть и здоров, а дурак.

Ударил Кокодэ Мудрый по десяти головам, разлетелись они в разные стороны, и стал бороться с двадцатью пятью оставшимися.

Боролись так, что стали горы долинами, а долины — горами. Боролись так, что океаны обмелели, стали лужами, а лужи разлились океанами. Боролись так, что посохли кусты терна и выросли новые. Сорок девять дней боролись. Едва одолел Мус юношу. Одолев, сказал:

— Перед смертью юноша всегда три печали вспоминает. Говори, какие у тебя? Сердце бьется — так хочу я тебя убить, жизнь твою кончить. Складной нож, сделанный манджи́ком[23] Цыда́, у твоего горла.