Читаем без скачивания Перемена мест - Андрей Кивинов

Сообразив, что он временно носит другую фамилию, и ему звонят в дверь, Золотов в трусах и майке, не обувшись, пошлепал открывать.

С той стороны двери ждал неприятный сюрприз похлеще Жанны: прямо на него были нацелены два ружейных ствола. Быстро же они меня нашли, подумал он, уверенный, что афера раскрылась и за ним явилась расплата в лице двух киллеров одновременно. Несчастный машинально закрыл лицо руками, словно те были из пуленепробиваемого материала.

Выстрела не последовало. Вячеслав Андреевич осторожно убрал руки от лица и поморгал. На пороге, наставив на него охотничье ружье, стоял вчерашний подручный Ланцова в камуфляжной форме. Рядом с ним с сумкой в руке и тоже в камуфляже, улыбаясь, торчал водитель. Сегодня они пришли без цветов.

– Антон Романыч! А вот и мы! – растянул рот до ушей тот, что с ружьем.

– Не направляй на людей! Сколько раз говорить, – водитель заметил испуг Золотова и своевременно отвел в сторону стволы.

– Да оно не заряжено. А мы за вами!

– Зачем?

– Так на охоту! Зверь ждет!

Охота не входила в круг интересов Золотова. На нее не хотелось и в дневное время, а в такую рань – тем более. Лег под утро, только-только заснул, а тут эти два шута гороховых.

Но, как не печально, а Антон Романович, кажется, охоту уважает. И он, Золотов, значит, тоже обязан.

Он забрал у водителя сумку с подготовленной для него спецодеждой и побрел одеваться. Камуфляжная форма и сапоги оказались почти по размеру.

Во дворе коттеджа ждал под парами джип с крытым брезентом прицепом. Странный такой полотняный шалашик на колесах. Неискушенный Золотов решил, что из этого сооружения и нужно будет охотиться.

Вместо завтрака он покорно выпил в машине протянутый Лешим стакан, до половины наполненный коньяком. Передернулся. Кишка, наблюдавший за гостем в зеркало заднего вида, мысленно возмутился. Коньяк взяли самый хороший, настоящий, не паленый, а этот гусь лапчатый рожу кривит, дергается, как свинья на бойне. Коньяк моментально ударил в голову – Золотов свернулся калачиком на заднем сиденье, подпихнул под голову сувенирную подушечку и тут же заснул.

Через час компания добралась до кордона. Егерь Коля, мужчина лет пятидесяти с глубоким взглядом философа, и его жизненная спутница Маша – невзрачная особа в резиновых сапогах и ватнике, застыли у крыльца в нелепых позах, полусогнутыми в поясе, словно крепостные, встречающие барина. Золотов ничуть бы не удивился, если б они вынесли на рушнике каравай с солью.

Пока гостя приветствовали-знакомились, Леший, покачиваясь, подошел к прицепу, открыл полог тента. Внутри на раскладных табуреточках сидели две девчонки-девчоночки. Голову одной венчали игрушечные ушки белочки, голову другой – зайчика. Одеты они были…

Сложно сказать, как они были одеты. Проще – как раздеты. Гардероб «белочки» составлял корсет с меховой опушкой и рыжие замшевые шортики. А на «зайке» присутствовали кружевной бюстгальтер, кружевные белые чулки и шортики, украшенные сзади пикантным хвостиком.

Словом, артистки театра юного зрителя.

– Ну что, зоопарк, не укачало? – негромко хохотнул Леший. – Держите морковку! Только не укушайтесь.

Вытащил из-за спины бутылку водки, протянул девицам.

– А долго ждать? – поинтересовалась Зайка. – Не могу сидеть, хвост мешает, впивается.

– Не знаю, сколько надо столько, и будете ждать, но, пока не позову, чтобы не высовывались. Вы – сюрприз. Думаю, можете до вечера быть свободны, а в бане понадобитесь.

– И что? До вечера сидеть здесь на табуретке? – возмутилась Белочка. – Задницу отсидишь и комары зажрут.

– А ты водяры хряпни. Комары бухих не любят.

Егерь Коля деловито обрисовывал распорядок дня:

– Сейчас за гриву, к болоту лосей посмотрим, там точно есть. Поревем немного. Можно взять маленького.

– А зачем реветь? – задал уточняющий вопрос Вячеслав Андреевич. Тут настала очередь Коли удивляться:

– А как ты лося, интересно, приманить собираешься? Песнями?

Золотов постучал ладонью по лбу, дескать, забыл. Конечно, не песнями. Плясками.

– А вечером на мишу посидим.

– Это кто еще? – насторожился Леший. Им с Кишкой велено было за москвичом приглядывать, ни про какого Мишу не говорили.

– Медведь. Не Горбачев же, – у Коли зародилось подспудное чувство, что с этими охоты не будет. И в принципе, можно сразу за стол. Но формально он свою задачу выполнить обязан – деньги за работу заплачены.

– А сидеть где? – не стеснялся выглядеть дилетантом Вячеслав Андреевич.

– Как обычно. На лесенке – вышки, извини, у меня нет. Приставим к дереву, сидишь и ждешь. Чего, первоход?

Золотов был готов честно ответить, что действительно – впервые, но Леший опередил:

– Да он побольше тебя зверья настрелял!

– Дай-ка, – Коля забрал у Лешего ружье, внимательно рассмотрел. Переломил. Достал патрон.

– Ты с дробью на мишу собрался?

– Какое было, – развел руками Леший.

– Ты с такого и зайца не возьмешь, – приземлил егерь.

Ружье, тем не менее, вернул. Велел собираться в путь.

Путь выпал неблизкий. Целых двадцать минут по пересеченной местности. Но сдюжили. Смогли. Вынесли все невзгоды и трудности похмельного периода. Правда, по дороге потеряли Кишку.

По прибытии на огневой рубеж Николай указал Лешему на заросли папоротника:

– Вон туда заляг. Толку от твоей пшикалки ноль, так хоть мешать не будешь.

Обернулся к Золотову:

– А ты вот здесь стой. Как бык выйдет – давай!

– А мы разве не на лося? – растерянно посмотрел на ружье юный охотник.

Лося он вживую видел в детстве в зоопарке, размеры и подробности забыл уже. А масштабы быка хорошо себе представлял. Охотиться совершенно расхотелось. Это ж не факт, что попадешь. Вдруг бык осерчает. Славная будет коррида.

– А лось – это кто, по-твоему? – подозрительно прищурился егерь.

Охотник в ответ радостно рассмеялся, как будто только что удачно пошутил, панибратски хлопнул егеря по худому плечу.

Кордон у егеря Коли богатый, каких только проверяющих сюда не возили! Много чудаков на известную букву здесь повидал. Поэтому в подробности вдаваться не стал, вместо этого достал дудку, дунул разок-другой, после чего снял с пояса два спиленных лосиных рога и принялся постукивать ими друг о друга.

Пошумел, остановился, прислушался.

– Шухер! Готовься! – шепотом велел Золотову.

Однако как-то негуманно. Вячеслав Андреевич никогда в жизни не то что лося, курицы не убивал. По причине жалости и доброты характера. А тут такое дело… Но отступать было некуда. Назвался Плетневым – стреляй. Он картинно встал на одно колено, приложился глазом к оптическому прицелу.

– Идет. Целься… – на ухо подсказал Коля, – да куда ж ты так близко! Глаз выбьешь!

Ох уж эти городские…

Впереди, метрах в тридцати, затряслись кусты. По виску покатилась капелька пота. Палец на крючке занервничал. Прости меня, лесной богатырь. Не со зла я стреляю, а по острой необходимости. Мясо твое я кушать не стану, отдам детям бездомным…

– Жми!

Золотов послушно нажал на крючок. Грохнул выстрел, вздрогнула матушка-земля, спорхнули птицы. Но не полетела картечь в цель, а ушла в голубое небо. Потому как в последний момент Коля резко ударил кулаком снизу по стволу.

Из кустов прямо на Золотова вылез счастливый Леший.

– Фу, нашел! – радостно заорал он. – Вы бы хоть зарубки оставляли!

Коля блеснул матерным русским и на всякий случай отобрал у Золотова ружье. Хуже нет, чем с этими мэрскими засланцами на охоту ходить. Сколько раз зарекался! Того и гляди друг дружку перестреляют. Не жалко, туда им и дорога, но только отвечать ему.

– Идиот! Сейчас бы без рогов остался! Лосяра! – добавил из папоротника и радостно заржал.

– Не, нормально, а?! Сами свалили, а меня оставили. Кукуй один!

– Все! Шабаш! Можно отчаливать, – Коля закинул ружье на плечо, – не будет лося.

– Почему? – хором спросили все трое.

– Вы бы тут еще дискотеку с варьете устроили, – егерь смачно плюнул в папоротник, – пошли в баню!

Ну пошли и слава тебе, Господи! Наверно, так даже к лучшему. А то вдруг бы попал в лося? Безвинную скотину сгубили бы. Про чудом уцелевшего Лешего в этот момент Вячеслав Андреевич совершенно не думал. Лося было жальче.

Сопровождающие тоже не возражали. Кому хочется в кустах комаров кормить? Лучше бы на кордоне в баньке посидеть. Банька у Коли знатная, с купелью.

Обратный путь занял намного меньше времени, что объективно. Идти к столу гораздо приятнее, чем от стола. До бани дело не дошло.

К их возвращению Маша все подготовила. Соленья-варенья по мисочкам разложила. Запотевшую бутылку «Абсолюта» по центру водрузила. Кто в здравом уме от такого откажется?

Золотов и не отказался и даже базу теоретическую подвел – вдруг Антон Романович по части выпить большой любитель? Необходимо соответствовать. Между тем, всю сознательную жизнь заботясь о здоровье, пить Золотов не научился. Так, бокал сухого красного за ужином.