Читаем без скачивания Гавайская петля - Сергей Зверев

Тот поднял голову и спокойно посмотрел ему в глаза. Потом вздохнул, и на лице мелькнул оттенок раздражения. Действительно, выдавать себя за такого субъекта было бы верхом наглости. Вокруг Темницкого буквально витал ореол аристократической чистокровности. Высокий, выше Туманова, вероятно, на полголовы, с ухоженными руками, холеным загорелым лицом, пронзительными голубыми глазами. «Римский бог какой-то, – недовольно подумал Туманов. – Могли бы и попроще что-нибудь придумать. Можно представить, сколько в этом экземпляре апломба, высокомерия и спеси». Предприниматель не менялся ни в позе, ни в лице.

– Здравствуйте, Артур Кириллович, – дружелюбно поздоровался Туманов. – Ведете здоровый образ жизни? Это правильно – не будете в старости внуков развлекать приступами маразма. Вообще-то мы не с миром. Но и не сказать, что собираемся вам всеми силами навредить.

– Кто вы? – раздраженно скривил губы Темницкий. У него и голос был бархатистый, аристократический.

– Мы все объясним, – улыбнулся Туманов. – Но, может быть, не здесь? Выбирайтесь, Артур Кириллович, из своего лотоса и давайте пройдем в гостиную. Только не надо совершать физических упражнений, хорошо? Так не хочется портить ваш классический римский облик…

Телохранителей от греха подальше связали, заткнули рты кляпами, а поверх для надежности обмотали скотчем и отправили в подвал. Там стояла нормальная комнатная температура, и ничто не мешало поразмыслить над совершенствованием своего профессионального мастерства. Действующих лиц стало меньше. В гостиной было уютно, почти по-домашнему. Атмосфера умеренной роскоши создавала расслабляющий настрой. Стены, окрашенные в бежевую пастель, неплохо гармонировали с матово-зеркальным потолком. Коричневая кожаная мебель – с гигантским плазменным телевизором, столиками из закаленного стекла. Алексея Михайловича Сбруева привели в чувство, посадили на диван, приковали на всякий случай тонким наручником к ножке журнального столика и посоветовали перейти в режим энергосбережения. То есть сидеть и не рыпаться. Темницкого посадили в кресло, не применяя грубых физических мер, и обращались согласно статусу. Кошкин с Ордынкиным держали в поле зрения окна и двери, перебирали документы охранников, проверяли состояние личного стрелкового оружия – массивных короткоствольных «Глоков» с уменьшенной рикошетирующей способностью и мощным останавливающим действием.

– Добрые штуки, – вынес вердикт Кошкин. – Охренеть можно – ребят впустили в страну с оружием. Можно подумать, премьер-министра сопровождают.

– Тяжеловат. – Ордынкин подбросил «Глок» на руке. – И дальность стрельбы – метров сорок. Да и ладно. Любопытный факт, коллеги: девяносто процентов использования огнестрельного оружия – это стрельба на дистанции от трех до четырех метров.

– Господа, у вас, похоже, кончились деньги, – начал проявлять признаки нетерпения Темницкий.

– Кончились, – хохотнул Ордынкин. – Запор у нас – в области финансовых чакр.

– Ага, и возвращаемся к истинным ценностям, – поддакнул Кошкин. – К разбоям, грабежам… Кстати, хороший домик, Артур Кириллович. Разумеется, все куплено на свои, кровные, обильно политые трудовым потом?

– Этот дом арендован, – поморщился Темницкий. – Послушайте, берите, что хотите, и проваливайте.

– Как насчет парочки инвестиционных банков? – подмигнул Кошкин.

– Сольемся и поглотимся, господин бизнесмен? – хихикнул Ордынкин.

Разгулялись что-то ребята, с неодобрением отметил Туманов. Так бывает. Поначалу страшно – потом головокружение от успехов, адреналин бурлит и становится весело.

– Ну хватит, – сказал он. – Повеселились, пора и честь знать. Объясняю ситуацию, Артур Кириллович. Вы пережили несколько неприятных минут; обещаю, что такого не повторится. На вашу жизнь и вашу собственность никто не покушается. От вас нам ничего не надо. От ваших спутников – тоже. Предстоящий день вы проведете на фазенде под присмотром моих людей, телохранители посидят в подвале. Алексею Михайловичу мы также обещаем неприкосновенность. Вечером вы едете, как и было запланировано, на Патикай. Но, увы, в роли вашего помощника и юриста выступит ваш покорный слуга, а в роли телохранителей Петрова и Мыльника – мои люди.

Юрист, пребывающий в «режиме энергосбережения», открыл глаза и недоверчиво уставился на говорящего.

– Вы сошли с ума… – прошептал он. – С какой, собственно, стати?

– А с той, собственно, стати, что нам так нужно, – отрезал Туманов. – Будем считать, что проводится спецоперация.

– На кого вы работаете? – нахмурился Темницкий.

– А я не сказал? Интерпол, Артур Кириллович. Документы мои люди вам предъявят. Вы беспокойно шевельнулись? Успокойтесь, ваши грешки для другого ведомства. Вас не должно волновать, что мы собираемся делать на вилле сенатора Стэнхилла. Но если все пройдет благополучно – благодаря в том числе вашему невмешательству в наши дела, – мы все вернемся на «базу» и будем жить долго и счастливо. Не в этой жизни, так в следующей, – Павел обезоруживающе улыбнулся.

– Бред какой-то, – покрутил головой Темницкий. – У меня назначены деловые встречи. Депутат палаты представителей Вильям Макгилберг должен представить меня сенатору, с которым я собираюсь обсудить ряд вопросов…

– Даже задумываться не хочу, какие вопросы вы собираетесь обсудить с сенатором, – одернул собеседника Туманов. – Вслушайтесь в интонации моего голоса и всмотритесь в глаза, Артур Кириллович. Операция Интерпола не подразумевает физического устранения сенатора Стэнхилла, нанесения вреда его телу или его репутации. Я бы даже сказал, наоборот. Операция проводится в интересах американского сенатора и с ведома ЦРУ. Итак, будет вот что. Вы не дергаетесь, провозите нас на остров и занимаетесь своими делами, стараясь не думать о том, что мы можем доставить вам неприятности. Если вы видите, что мы на грани конфуза, вы должны нас выручить. Вы ведете себя естественно и непринужденно. Вы можете даже забыть о нашем существовании. Вы не пробуете связаться со службой безопасности сенатора или с бандитами Крэйга. В противном случае немедленно всплывает информация о парижской интрижке с супругой Вильяма Макгилберга. Не уверяйте меня, что ничего в Париже не было. Как это так – в Париже, да не было? ЦРУ вело вас от начала до конца и разве что под подушкой не лежало. Хотя, допускаю, что лежало.

Дрогнуло холеное лицо. Физиономия помощника Сбруева стала тихо зеленеть. Он перевел исполненные ужаса глаза с Туманова на шефа.

– Право слово, Артур Кириллович, зря вы так. Ведь это бомба… Если об этом узнают в окружении Макгилберга…

– Тогда вам покажется манной небесной ордер на арест, выданный австрийскими властями за неуплату налогов с прибыли концерна «Мульти-пресс». Строгим выговором с занесением не отделаетесь, Артур Кириллович. Восемнадцать миллионов евро – это вам не козу спрятать.

– Это чушь, – фыркнул Темницкий. – Слова, не подкрепленные даже намеком на доказательства.

– Возможно, – улыбнулся Туманов. – Схема уклонения от налогов была проста, как все гениальное. Но имеется запись, сделанная в ресторане «Бальзатико», на которой запечатлена ваша содержательная беседа с главным специалистом юридического отдела концерна господином Краузевицем…

– Ведь умолял я вас, Артур Кириллович, не связываться с этим скользким типом, – заныл Сбруев.

– Заткнись, Алексей, – процедил Темницкий. Было забавно наблюдать его бледную физиономию, хорошо оттеняющую розовеющие уши.

– Клянусь здоровьем своей бабушки, ничто из этого не вскроется, – пообещал Туманов. – Если сами не попросите, конечно. Не вижу никаких проблем, Артур Кириллович.

– Проблема в том, что вы, – он скрипнул зубами и резко кивнул на Сбруева, – это не он.

Помощник подумал и, соглашаясь, кивнул.

– Не я, да.

– Перестаньте, – поморщился Туманов. – Держу пари, что никто из компании, ожидающейся на вечеринке у Стэнхилла, не знает в лицо вашего помощника. Не тот уровень, знаете ли. Страшно далеки они от народа, гм… А Алексей Михайлович, – Туманов иронично посмотрел на закованного в кандалы юриста, – вы же не публичная личность, верно? Вы просто специалист, а не дублер своего шефа.

Судя по тому, как долго думал Сбруев, прежде чем пожать плечами, Туманов сильно не ошибся.

– Во-первых, – проворчал Темницкий, – я не могу гарантировать, что его никто не знает. Во-вторых, вы, хоть тресни, – все равно не он! Посмотрите на себя и посмотрите на него.

– Святая правда, босс, – подтвердил Кошкин. – Вот смотрю я на вас обоих и еле смех сдерживаю. Может, вам наголо постричься? Тогда еще туда-сюда. Роста вы примерно одинакового, по комплекции – худо-бедно…

– А вот я всегда удивляюсь, – как-то не в строку сказал Ордынкин, – ну что такого в человеческой физиономии? Лепешка и пять дырок. А ведь не встретишь двух более-менее схожих физиономий. Шесть миллиардов живущих, хренова туча померших, а замаешься искать две подобные рожи. Почему так природа распорядилась?