Читаем без скачивания Оружейник. Тест на выживание - Олег Шовкуненко

– Она, – согласился Нестеров. – Идет спокойно. Значит, ничего особенного у них тут не произошло. Это мы с тобой, Григорич, того… сами себя чуть ли не до смерти настращали.

– Посмотрим, – буркнул я, остановил машину и тут же распахнул люк у себя над головой.

– Максим Григорьевич! – радостно замахала мне рукой девушка.

– Как тут у вас?

– Все нормально. Склад нашли в подвале продуктового магазина.

– А где Павел? Где все остальные?

– Пашка и еще двое наших наверху, на огневой.

Лиза ткнула пальцем в ту часть дома, которая устояла во время удара гравитационной дубины. Я проследил за ее жестом и в окне второго этажа действительно обнаружил лица трех человек. Пашкина белобрысая макушка торчала крайней справа. Заметив, что я на него смотрю, мальчуган отложил в сторону автомат и замахал мне двумя руками. Я ответил на приветствие, а затем вновь поглядел в большие карие глаза его сестры.

– Как обстановка? Ничего подозрительного не заметили?

– Все тихо. Очень тихо. Ни одного зверя за все утро. Даже странно как-то, – девушка пожала плечами.

– А где остальные? – Я уже достаточно успокоился и даже прикидывал, не вылезти ли из БТР.

– Внутри. Время-то обеденное, вот мы и решили сварить немного макарон. – Лиза виновато опустила глаза. – Есть-то хочется. А у нас с собой только вода да сухари. – Тут разведчица спохватилась: – Максим Григорьевич, только я вас очень прошу, никому не говорите… Ну, о том, что мы макароны отсыпали. Мы и предположить не могли, что вы так быстро приедете. Думали, до вечера придется куковать. А потом еще и мешки на себе тяни. Сил вообще не будет. Только наше начальство этого не понимает, особенно этот мент… гад ползучий.

Вот тут я не выдержал и зашелся диким смехом. Хохотал я до тех пор, пока рядом не открылся второй люк, из которого показалась голова того самого ползучего гада. Губы Нестерова были сжаты, брови сурово сдвинуты, однако лицо раскраснелось, и в уголках глаз поблескивали крохотные слезинки. Я сразу усек, что бесхитростные откровения девушки повеселили не меня одного. Только, в отличие от меня, майору это пришлось старательно скрывать.

При виде Нестерова глаза Лизы округлились, она сделала шаг назад и едва слышно прошептала:

– Ой, мамочки!

– Так кто это тут втихаря жрет общественные макароны?! – проревел майор.

– Мы же не знали… – начала было насмерть перепуганная девушка.

– Они, видите ли, не знали! – с наигранной суровостью передразнил ее милиционер. – Мы вам одни лишь сухари почему выдаем?

– Чтобы следов не оставляли, – как школьница, отвечающая заученный, но до конца так и не понятый урок, пролепетала Лиза. – Сухари почти не пахнут и руки не мажут.

– Гляди, полковник, ведь все знают, туды твою в качель! Только выполнять ни черта не хотят. – Нестеров выбрался из люка, прошелся по броне и с неожиданной для его возраста легкостью спрыгнул на землю. – Ну, что, гражданка Орлова, как говорится, пройдемте. Показывайте место преступления и своих подельников.

Когда Нестеров с Лизой сделали несколько шагов в сторону руин, я прокричал им вслед:

– Я развернусь, подгоню прицеп как можно ближе.

– Лады, – приветствуя мою инициативу, майор показал мне кулак с оттопыренным большим пальцем.

Пока я разворачивался и парковался, прошло минут пять-семь. Прицеп достойно выдержал все издевательства, которые я над ним учинил в конце этой поездочки. Так что сейчас быстренько погрузимся – и домой. Интересно, сколько там провизии? Понадобится ли вторая ходка? С точки зрения моего ленивого эгоистичного «эго», то лучше бы одна. Хотя если подумать об измученном и голодном обществе, то, естественно, лучше две или даже три. Нет, на три ходки продуктов здесь точно не будет. Это же обычный магазин, а не какой-нибудь оптовый склад. Тут мне пришло в голову, что сужу я о том, чего не видел, да и Нестеров со своей бандгруппировкой что-то задерживается. Поторопить их, что ли?

– Эй, младшой! – окликнул я мотострелка. – Остаешься тут за главного. Следи в оба. Если что… патронов не жалей. В доме слева, на втором этаже, наша огневая точка. Там три человека. Ребята поддержат тебя огнем.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – промямлил таманец.

Ответ правильный, только вот энтузиазма в голосе ни на грамм. Ну, да ничего, я ведь быстро. Рассудив таким образом, я взялся за автомат, а затем взглядом поискал вещмешок. В магазине наверняка будет темновато, так что фонарь может оказаться совсем не лишним. Когда зеленый солдатский рюкзак попал в поле моего зрения, в голову пришла еще одна, уже более продвинутая мысль: а захвачу-ка я его весь. Говорят, внутри макароны варят, а у меня в вещмешке как раз котелок… Лежит себе без дела, пылится. Кстати, там же простаивает и НЗ – банка так горячо любимых нашим народом килек в томате. Можно будет бухнуть в кастрюлю с макаронами да как следует перемешать. Конечно, особого навару от этого не дождешься, но привкус былой гастрономической роскоши все же появится. Подумано – решено – сделано. Экипированный, как для пешего турпохода, я выбрался из бронетранспортера.

Отпечатки ботинок и сапог четко выделялись на пыльном асфальте. Они подходили к краю кирпичной горы, а затем кое-где угадывались на ее, слава богу, довольно пологом склоне.

Кирпичи осыпались из-под ног, вещмешок вносил свои далеко не лучшие коррективы в расположение моего центра тяжести. В общем, ничего приятного. Пока добирался до вершины, умудрился даже два раза споткнуться и непременно расквасил бы нос, не подстрахуй я себя вытянутыми вперед руками. Короче, рожденный ездить ходить не может.

Когда я наконец одолел подъем, то убедился, что это лишь половина пути. Теперь меня ожидал спуск в небольшой котлован, который крутым овальным амфитеатром примыкал к стене полуразрушенного здания. Того самого здания! Это я понял, разглядев вывеску. На торчащем из завала прямоугольном металлическом щите виднелась часть поцарапанной надписи «24 ча…».

– Двадцать четыре часа, – протянул я с тоской. – Цирк-зоопарк, ведь были же когда-то времена! Круглые сутки тут можно было раздобыть еду, да еще какую пожелаешь. – Я подавился слюной и постарался больше эту тему не затрагивать. Мазохизм не входит в число моих традиционных развлечений.

Вход в магазин располагался почти под самой вывеской. И это была совсем не дверь, а верхняя часть проломленной витрины, которую разведчикам удалось раскопать. Потрудились они на славу. Проход был довольно высокий. В него мог, не пригибаясь, пройти человек среднего роста. Подобравшись к дыре вплотную, я задрал голову вверх и постарался выяснить, не пожелает ли какой-нибудь особо непоседливый кирпич вдруг спикировать вниз, прямо на мое защищенное лишь интеллектом темечко. Результат исследования оказался неутешительным. Если уж грохнется, так не один кирпич, а целая стена. Вон она, растрескавшаяся и покосившаяся, опираясь на битую плиту перекрытия, угрожающе нависает прямо над тем местом, где я сейчас стою.