Читаем без скачивания Экстремальная любовь - Никола Марш

— За то, что выслушала, что поняла…

Он захотел поцеловать ее, но сдержал этот порыв — он боялся, что физическое проявление чувств может разрушить ту незримую хрупкую нить, которая протянулась между ними за последние несколько минут.

До сих пор это было как раз то, на чем строились их отношения, и его это устраивало. Они бы расстались через несколько дней, их жизни бы пошли разными дорогами. Так откуда это навязчивое, гнетущее, беспокойное чувство, будто он теряет что-то драгоценное?

Она должна была увидеть искры в его глазах, но сделала шаг назад. Его рука беспомощно упала.

— Мне правда нужно работать.

Ее отказ теперь, после того как он в первый раз открыл свою душу женщине, ужасно его расстроил.

— Но, может быть, мы сможем наверстать позже? — продолжила она.

Напряжение на его лице сменилось улыбкой.

— Заметано. — Не в силах сдержать желание прикоснуться к ней последний раз, он провел пальцем по ее нежной соблазнительной верхней губе. — Дай мне знать, когда закончишь, хорошо?

Он поцеловал ее и ощутил возбуждение, но должен был сейчас уйти отсюда.

Он почти вышел, когда она произнесла:

— Спасибо за доверие.

— Увидимся вечером.

За последние несколько дней Ава мысленно составила убедительный список причин, почему ей нужно держаться подальше от Романа: ей нужно написать важную статью, начинать искать другую работу на случай, если Рексу не понравится, что она написала, нужно поискать жилье. И она должна защитить себя, чтобы не увлечься им еще сильнее.

Последний довод был решающим, и она с головой ушла в работу, расшифровывая и сопоставляя ответы, которые Роман дал ей, объединяя их с информацией, которую она подобрала при сборе материалов.

Она закончила писать черновик. Но в тот момент, когда она увидела Романа опять, все ее предлоги, чтобы от него дистанцироваться, потеряли силу.

Он открылся ей, и это значило больше, чем все поцелуи и ласки. Ава поняла теперь, что заставляет его искать публичности. Он жаждет внимания, которого у него не было в детстве. Он ценил свою репутацию и хотел защитить ее, чего бы это ни стоило.

Ава всю жизнь поддерживала имидж, которым бы гордился ее отец, а позднее Леон. Ее маску вежливой отстраненной элегантности, в которой она пыталась показываться публике, не оценили и неправильно интерпретировали. Что сделала бы пресса из ее обожаемого Романа, если бы его мать скормила им грязную, тщательно сфабрикованную историю?

Сегодня она не будет думать о прошлом или будущем. Ей хочется использовать оставшееся им время. Решительным жестом она открыла стеклянную дверь в спа-салон.

Ава еще раз поразилась великолепию обстановки: громадный круглый бассейн с искусственным гротом подсвечивался светом, идущим со дна. На стенах мерцали отблески света, создавая причудливую мозаику из голубого и изумрудного цветов. Здесь царила атмосфера безмятежности и неги, декадентской изысканности и экзотической загадочности.

Она оглядывалась в поиске Романа, когда услышала, как входная дверь щелкнула.

— Рад, что ты пришла.

Она повернулась, ее сердце глухо застучало при виде его в черном махровом халате. У него была плутоватая улыбка опытного соблазнителя.

Неужели они встретились всего несколько дней назад? Даже не верилось. У нее было столько впечатлений за последние несколько дней…

Желая унять сердцебиение, она ждала, когда же он приблизится к ней, такой соблазнительно сексуальный в этом халате.

— Ты слишком много работаешь.

— Если даже так, я отдохну здесь. Надеюсь, оно того стоит.

— Я сделаю все для этого, поверь мне.

Он подвел ее к краю бассейна, нежно провел рукой по талии, развязал ей пояс и снял халат с плеч. Под ним был простой сплошной черный купальник с переплетенными сзади тесемками, похожий на тот, который был на ней в день их первой встречи.

Когда он взял ее за талию и притянул к себе, она ощутила, как сильно он хочет ее. Ава чувствовала себя самой красивой женщиной на свете.

— У тебя что-то припасено для бассейна, не так ли?

— У меня это припасено для тебя, — ответил он, скидывая свой халат.

Он взял ее за руку и повел в воду.

Он был так нежен, и особенно после того, как открылся ей сегодня. И ее тревожило это.

Роман заметил ее замешательство, поднял ее подбородок и смотрел ей в глаза несколько секунд. Вся глубина ее чувств стала ему очевидна. Он все понял. Его глаза расширились, губы сжались, и чуть заметная тень легла между бровями. Освобождая его руку, она нырнула в холодную воду, оставаясь, насколько хватила вдоха, чтобы потянуть время и увериться, что она не делает какой-то ошибки сейчас.

Когда Ава наконец показалась на поверхности, он был прямо здесь, его руки обхватили ее талию, он поднял Аву, и у нее не оставалось выбора, как только обхватить его ногами.

— Это же общественное место.

— Я забронировал спа-салон.

— Так делают?

— Я сделал это. Для тебя.

— Почему?

Взяв ее лицо в руки, он посмотрел на нее так серьезно, что у нее перехватило дыхание.

— Последние несколько дней были великолепны, Ава. Действительно великолепны. И я надеюсь, что мы оба долго будем вспоминать время, проведенное вместе.

Теперь она знала, к чему это все было.

— Это прощальная речь, правильно?

Тень сожаления набежала на его лицо.

— Утром я уезжаю.

— Даже на день раньше.

Это было утверждение, а не вопрос, и хотя она знала, что этот момент был неизбежен, это не делало его менее болезненным.

— У меня появилась работа на острове Гамильтон.

— Конечно, я все понимаю.

Затем она сделала то, что делала всегда, когда сталкивалась с неприятностями: натянула на лицо улыбку и сделала вид, что ее ничто не тронуло.

— Я тоже чудесно провела время. Спасибо тебе за все.

Она распрямила ноги и, оттолкнувшись от него, поплыла.

Она не имела представления, что он планировал сделать этот вечер прощальным, и у нее был выбор:

извиниться и уйти или насладиться по полной их последней ночью вдвоем.

Пробегая вверх по ступенькам, она подхватила халат, скользнула в него, завязывая пояс, взглянула через плечо.

Она никогда не забудет этот момент: мужчина, к которому у нее проснулись чувства, стоял по пояс в мерцающей полночной синей воде, как Нептун, поднимающийся из глубокой пучины.

Она не могла видеть его выражение в сумерках, но она могла поспорить, что на его лице читалось облегчение из-за того, что она приняла его отъезд стоически.

Он ждал, что же она сделает.