Читаем без скачивания Платон. Книга первая. В прятки с судьбой - Алексей Секунов

— Вот и пришли, — сказал Арарат, радуясь тому, что он только что произнес.

— Ну, нифига себе, — только и смог выдать Семен и повалился на землю. У остальных было такое же чувство, но никто ничего не мог сказать.

На проплешине, находящейся, среди бесконечных топей Урала стояло около пятнадцати, хаотично разбросанных, вросших в землю, деревянных домиков. Эта картина богом забытых руин, некогда заселенных людьми, с которых начался русский народ, приводила в некое непонятное чувство. Казалось что мир здесь замер сразу после того как исчезла цивилизация. Общую картину доисторической таинственности, набитой тайнами под завязку, портила вырубленная недалеко полянка со стоявшим на ней корветом и тремя вагончиками. Туда ребята первым делом и отправились. На пеньке, растущем прямо возле одного из вагончиков, сидел мужчина с густой бородой и в камуфляже. Нашивка на плече гласила. Научно исследовательский центр Зеленый Город. Мужчина курил, он нервно затягивался папиросой, поглядывая на голубое небо по которому мерно плыли мягкие пухообразные облака. Он мельком оглядел лес вокруг поляны и вдруг, завидев приближающихся к нему людей, встал с пенька и расплылся в широченной улыбке. Папироса выпала изо рта, мужчина затушил ее огонек и развел руки.

— Виталич! — громко пробасил он, — у нас гости! Накрывай на стол! Они живые!

Фраза «они живые» заставила Платона слегка притормозить и задуматься. Сзади его в спину ткнула Варя.

— Ты чего, Плутошкин?

— Меня зовут Платон, — как можно более серьезно поправил ее юноша. А впереди уже басил встречающий археологов мужчина, похожий на заблудившегося и долго блуждающего по лесу вояку.

— Вы даже не представляете, как я рад вас всех видеть, — он крепко обнял Роберто идущего впереди, затем семью Верховцевых, а потом и всех остальных. Судя по хрусту в костях после объятий лесника, он и впрямь был очень рад. Из вагончика показались еще две головы. Одна была густо покрыта бородой и, судя по всему, принадлежала Виталичу. Обладатель второй головы был пока не известен.

— Ну, все ребятки прошу вас пройти в наши скромные хоромы. Сумки бросайте прямо здесь, — произнес он, заметив, как археологи столпились возле входа.

Через каких-то пять минут все уже сидели за одним столом, который был явно не рассчитан на столь большую кучу народа. Сторожи, как оказалось, такая у них была должность, накрыли на стол, поставив на него разные вкусности. Пока все подкреплялись после утренней прогулки по лесу. Арарат с Че Геварой, уплетавшим на ходу тушеное мясо, на перебой рассказывали то, что случилось.

— Ребятки, вы не торопитесь, кушайте, кушайте, — успокаивал их Митрич, мужичок, который встречал студентов, — нам два дня назад пришла радиограмма, — он улыбнулся, — а они здесь сами понимаете редкие, как птица в середине Днепра, потому что места здесь последние несколько лет глухие. Раньше тут такие исследования были. Эгэ… — протянул Митрич, видимо вспоминая счастливые былые времена, — со всего миру здесь ученые были, что только не исследовали. Домики, которые вы наверно ужо видели, это, то, что осталось после раскопок. Там на другой полянке слоты до сих пор. Накопали археологи из Франции и наши тоже постарались. Эту полянку чуть ли не полностью перекопали, а вторую почти не тронули. Не знай что уж они так. Скажу одно если что и искать, то уж точно нужно там что возле идолов… Ну так вот. Народу тут было тьма тьмущая, и ученые, и репортеры, как тараканов в коммуналке.

О тараканах в домах и о коммуналках, которые упоминал Митрич, Платон не знал, поэтому после этих слов юноша поднял голову.

— … Все что-то фотографировали, искали, копали. Математики понаехали отовсюду. Уж кто-кто а это еще тот народ. Археологи наши ребята совсем спятившие: спать, когда негде было они прямо в слотах и спали. Разложат там мешки спальные свои и храпят. А эти математики, им и кровать подавай и то и се. Ребята нервные попались, но все ходили к капищу, на идолов посмотреть, думается, хотели там что-то сосчитать. Ан нет! — Митрич стукнул кулаком по столу и захохотал. В этот момент он был похож на небольшого медведя в камуфляжной форме.

— Тут даже экстрасенсы были, — влез в разговор Виталич, — тоже искали что-то.

— Да не перебивай ты, — пихнул его Митрич, и вновь обратился к студентам, — тут ребятки понимаете, столько народу было, и правительство решило прикрыть эту шарагу. Потому что помимо археологов топями нашими заинтересовались частные лица. И лица эти копали здесь не для общего просвещения, а для личных целей. Ну, в общем, здесь сначала закрытую территорию сделали, потом заборчиком все обнесли, если на север пройдете, найдете его, и еще отряд бойцов поставили на охрану объекта. Там и печатать перестали о топях Медвежьих. Короче все затихло. Потом и омоновцев наших отсюда забрали. Мы тогда впятером остались здесь на объекте. Каждую неделю по очереди летали на корвете в город. Но тут нас законсервировали. Еще конечно были искатели приключений, но они такие были одни… Да ты не торопись дорогой, — произнес Митрич, обращаясь к Че Геваре. Студент быстро запихал в рот мясо из тарелки и теперь старался его пережевать.

— Вы вроде начинали что-то говорить о радиограмме, — подкинул сторожу идею Арарат. Его жена, сидевшая по левую руку на грубо вырезанной табуретке, податливо кивнула.

— Ах да точно! — опомнился бородач, и, почесав свою густую бороду, сказал, — была тут радиограммка одна. Сказали что, мол, отряд студентиков на наш объект пожалует. Но если уж говорить на частоту добраться до нас вам следовало еще вчера до сумерек. Мы уж с ребятами тут и вовсе отчаялись вас увидеть, когда вы не пришли к назначенному сроку. У нас ведь тут только днем хорошо, светло, тихо, а ночью черти что творится. Не буду вас ребятки пугать, конечно, но мы даже в сортир или покурить, ночью поодиночке не ходим. А к домикам тем мы и подавно не суемся. Там даже днем жутковато. У нас так получается они как бы отдельно, и мы отдельно. Порой мне кажется, что там кто-то ходит по ночам среди домиков. Но я надеюсь, что так мне только кажется. А ночью я все-таки не советую ходить по одному. После того как тут все прикрыли, нас пятеро осталось. Витек, — Митрич повернулся к третьему сторожу, — ты помнишь Витька?

Он, не сказав ни слова, кивнул.

— Так вот, Витек у нас был, паренек чума, отчаянный человек. В тот день его очередь выпала на охоту идти. Мы чтобы не летать в город часто, тут охотимся. Зверья много всякого вот и ходим иногда с карабином по лесу. Витек отправился на север, уж не знаю, кого он там гнал, но к темноте не вернулся и все.

— Что все? — спросил Че Гевара, прожевавший мясо.