Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

"Вампиры зовут их хозяевами, мы — кукловодами, что вернее… и они — самое страшное порождение тьмы…"

Не стоило смотреть титульный лист. Этого автора можно было узнать по одной фразе: косноязычие и мораль в каждой строчке. Нарро, самый странный из комментаторов Деворо. Книга его комментариев Деворовских "Исторических очерков" была в пять раз толще самих "Очерков". Здесь Мире не найти историю Эрвина и Лелии, зачем же она так пристально, болезненно всматривается в равнодушные строчки?

"Вампиры проклятием своим обречены на одиночество. Жизнь покидает их тела, и дать жизнь они не способны. Но за время своей вечности некоторые из них научаются отражаться, создавая свои подобия. Этим carere morte ведомо чернейшее колдовство: они поднимают умерших своей волей и начиняют их собой. Ибо мёртвое тело есть лишь пустая оболочка. Эти сильнейшие являются подлинными богами среди бессмертных. Вампиры зовут их хозяевами, мы — кукловодами, что вернее, и они — самое страшное порождение тьмы, ведь они познали глубины своей тёмной сущности и, не испугавшись, сумели подчинить её себе…

Рабы — марионетки, отражения своего господина, удерживаемые от тления только силой его воли. Не обманывайтесь, глядя на них, это не те люди, которых вы знали. Говоря с рабом, вы говорите с его господином. Раб — лишь оболочка, носящая чужое проклятие. В этом легко можно убедиться, уничтожив кукловода: проклятие господина сожжёт всех его рабов…

Редко, рабы юных, неопытных, торопливых или несильных кукловодов сохраняют обрывки своей души: клочки памяти, клочки воли. Ужасен вид их и несчастна участь…"

Хозяева — вдруг словно холодом потянуло из открытой в архив двери. Мира поднялась, захлопнула дверь, повалилась обратно в кресло.

А ведь Даниель прав. Уже и книга подсказывает ей. Почему она никогда не думала об этом? Ни разу за все прошедшие годы Мира не допускала этой мысли. Страшной, верной мысли…

Инициировать можно только живого. Это закон. Природный закон. Поэтому во время инициации нужно чутко слушать затихающую жизнь жертвы, важно не пропустить момент, не пустить за черту, из-за которой не возвращаются. Из умершего можно изготовить только куклу, и способны на это немногие, сильнейшие из вампиров: кукловоды, хозяева. Почему она решила, что тогда, в Призрачном парке, поймала ускользающую жизнь Винсента? Да кто способен на это?!

…Огонёк жизни дрожит, обрывается, затухает. Мертвое лицо. Мёртвые глаза. Узнаешь смерть, carere morte?

Она боялась думать об этом. Она начала боятся мёртвых. Она больше не могла: убить. Убить значило — вспомнить. А она боялась вспоминать это…

Мира дунула на свечку. Тонкое острое пламя затрепетало, отрываясь от фитилька, и исчезло, быстро сдавшись неживому холодному ветру. Мгновение горячий фитилёк ещё мерцал красноватым тревожно, но потух и он. Она же снова углубилась в книгу, и каждое слово так же тревожно полыхало, будило страшные, верные догадки:

"Алитер поднимал мертвецов, веками лежавших в земле…

Исцелить обращённых рабов святой водой невозможно: в мёртвом теле нет ни капли жизни. И место улетевшей души занято хозяином-вампиром. Куклу можно уничтожить, убив кукловода…

Кукловодом способен стать каждый вампир, перешагнувший тридцатилетний рубеж, а в редких случаях эта способность проявляется и ранее. Но немногие carere morte пользуются ей. Даже проклятые страшатся кощунственной силы, дарованной им Бездной, и лишь полностью отрекшиеся от жизни нарекают себя хозяевами…"

"Довольно!" — она резко вскинула голову, точно сбрасывая груз с шеи, захлопнула книгу.

Однако глаза-предатели успели выхватить ещё фразу, и она, вопя, развязно покачиваясь, плясала перед её мысленным взором и когда Мира убирала фолиант в шкаф, и когда она бежала из архива — в библиотеку Академии… и дальше, коридором, на улицу:

"Удивительно, что история чёрных господ — кукловодов и их отвратительных марионеток — рабов начинается, по легенде, с Эрвина и Лелии — с трагической истории любви…"

Хлопнула, огрызнувшись по-своему, дверь. Мира бежала вниз, не видя ступеней, натолкнулась на кого-то, не извинилась, не остановилась… Она тяжело мотала головой: "Эрвин и Лелия" — нет, не может быть!"

— …Не может быть, Мира?! — окликнул её господин, с которым она только что неудачно разминулась.

Услышав знакомый голос, она остановилась, обернулась.

— Не узнаёшь? Короткая же у тебя память, бессмертная!

"Бессмертная", — только один из здешних знакомых мог бы обратиться к ней так. Мира улыбнулась, обрадованная неожиданной встречей:

— Карл? Прости, но ты так… изменился.

Они остановились в шаге, изучая друг друга. "Наш новый глава", — подумала Мира. Она едва узнала Карла и тщетно пыталась сосчитать теперь, сколько же ему должно быть лет. Откуда в его чёрных волосах седина? Резче стали черты лица, еще строже костюм… Никогда им не догнать друг друга! Сначала он был моложе её, и вот — уже старший.

— Да? — охотник, казалось, огорчился. — Зато ты — совсем как прежде.

— Диана рассказала мне о твоём визите. Не ожидала от тебя столь безумного поступка! Я ждала, что ты ещё навестишь меня… нас.

— Прости. Главе Ордена не так-то просто вырваться хотя бы за пределы Академии. Но я готовился к твоему приезду…

— Какие здесь новости? Я слышала, carere morte здорово расплодились.

— Да. Очень тяжёлая зима, — Карл вздохнул. — Потери у нас небольшие, но Орден понемногу вытесняют из Ориенса. Я уже три раза устраивал там ловушки со снятием Покрова. И попадались в них не дикари, а куклы старейших.

— Даниель меня пугал, что Дэви готовится к войне за столицу.

— Да, это так. И мы готовимся. Будь осторожна здесь. Когда ты вернулась? Вчера… сегодня?

— Сегодня вечером.

— Что ж, — Карл хитро улыбнулся. — Беги домой, собирайся в новую дорогу. Я пошлю тебя на Бал Карды.

— Он завтра!

— Да, именно. Потому я и вызвал вас с Даниелем из Прэсто в такой спешке. Собери сумку и возвращайся. Я объясню тебе новое задание.

Мира нахмурилась, недовольная его начальственным тоном:

— Верно говорят: те, кто поднимаются на высокие должности из низов, сильно меняются! Что за задание? Важное?

Карл оглядел тёмный и кажущийся пустым парк.

— Я не могу говорить здесь, — мягче сказал он. — Твоё задание касается Избранной. Недавно я понял, кто он, наш неуловимый обладатель Дара. Собери всё, что нужно на Бал, и приходи в кабинет Латэ.

Услышав об Избранной, Мира отступила и опустилась на ступени. Сердце забилось часто-часто, почти как у человека. Сейчас разорвётся… и это, пожалуй, лучшее, что теперь может с ней случиться. Избранный, Дар — какие пустые слова! В них больше нет надежды. Бессмыслица. Чернота.