Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

— Я не могу говорить здесь, — мягче сказал он. — Твоё задание касается Избранной. Недавно я понял, кто он, наш неуловимый обладатель Дара. Собери всё, что нужно на Бал, и приходи в кабинет Латэ.

Услышав об Избранной, Мира отступила и опустилась на ступени. Сердце забилось часто-часто, почти как у человека. Сейчас разорвётся… и это, пожалуй, лучшее, что теперь может с ней случиться. Избранный, Дар — какие пустые слова! В них больше нет надежды. Бессмыслица. Чернота.

Пустота…

— Что с тобой? — спросил Карл. Он с тревогой следил за ней. — Ты до сих пор нездорова? Этот инквизитор опять морил тебя голодом?

— Нет, Даниель ни при чём, — почти беззвучно прошептала она. — Просто ночь сегодня какая-то… очень уж тёмная. Какой же тогда будет следующая?

— Если бы ты сказала, что случилось… — охотник опустился на ступени рядом с ней.

"О, ты обязательно помог бы!" — про себя усмехнулась Мира. — Нет. Нет. Нет… Ничего, — вновь обронила она.

Её снова затрясло.

"Я ведь умер. Я должен был, чтобы остаться собой…"

"Но ты… Что ты сделала со мной? Это… чудовищно".

— Ты здесь… замерзаешь. Пойдём в Академию.

Она усмехнулась, ничего не сказала, осталась на ступенях. Но неосознанно, робко Мира потянулась к нему: к чужому теплу, к свету чужой жизни. Он встревожил её. Он пообещал краткое спасение от тьмы и пустоты, от призраков и страхов. Он разбудил другой голод — голод её одиночества.

— Я очень рад, что ты вернулась, — тихо сказал Карл. — В Прэсто ты заставила меня поволноваться.

Она обернулась на тон этого голоса, взяла охотника за руку:

— Пойдём сейчас ко мне…

— Я давно должен был тебе сказать… — он осёкся, нахмурился, глядя, как холодные пальцы вампирши ласково, завлекающее щёкочут его ладонь. — Мира, ты что делаешь?

— Мне страшно одной, — призналась она, потерянно улыбаясь. — Я… боюсь темноты…

Но его рука была напряжена и тверда как камень.

— Идём, — прошептала Мира, закрыв глаза. Говорить громче было больно.

— Тебе же всё равно, кто тебя пожалеет, вампирка? — Карл поджал губы, резко поднялся. — Прости, у меня много других дел.

Она склонила голову к коленям, вцепилась пальцами в волосы и не глядела, как он уходит.

Глава 29 Новая клятва

Мира легко отыскала этот дом в Центре, хотя прежде была здесь всего один раз. Двухэтажный, из красного кирпича, с красивыми лепными балкончиками — крохотными и совершенно бесполезными. Она быстро нашла нужное окно на втором этаже и, накинув крылатую тень, поднялась туда.

Это было окно кабинета. Старый человек сидел в кресле. В свете единственной свечи он просматривал какую-то книгу поверх новеньких очков. Мира постучала по раме, и он вскинул голову.

— Откройте, — глухо потребовала вампирша.

Латэ засуетился. Он отворил окно, зажёг больше свечей. Бывший глава сильно постарел за эти годы. Он похудел и словно ссохся, голова стала совсем серебряной.

— Нежданная гостья! Что-то случилось, Мира?

Она долго молчала, просто смотрела на него, а в памяти проносились все годы в Ордене и вся его ложь, ложь, ложь…

— Зачем вы не сказали мне сразу, что Винсента не исцелить? — наконец спросила она.

Латэ сел в кресло. Он выглядел радостным, будто давно готовился к этому разговору. Он откинул голову на спинку и пронзительно посмотрел на вампиршу.

— Когда ты поняла?

— Только что. Даниель сказал мне. Сказал прямо! И всё равно я не могу поверить…

— Ты уже достаточно сильна, чтобы принять это.

— Винсент — не моя кукла, — еле слышно запротестовала Мира. — Я не могу видеть его глазами, слышать его ушами. Он пропал семь лет назад, и я не знаю, где он!

— А ты пробовала хоть раз почувствовать его?

— Нет.

— Попробуй. Это самый простой способ поверить, Мира.

— Не хочу вам верить!

— Я уже слышал это, знаешь, от кого?

— Вы… вы говорили с Винсентом об этом?! Боже… — Мира без сил опустилась на пол, закрыла лицо руками.

— Винсент спросил это в первый же день своей вечности, — Латэ досадливо поморщился. — Впрочем, не стоит вовсе упоминать его имя. Винсент погиб пятнадцать лет назад. Тот, о ком мы говорим, только твоя кукла.

— Вы чудовище! — выпалив это, Мира немного успокоилась. Она поднялась, устроилась на диване напротив старика.

— Хорошо, — она мяла пальцами виски в попытке собрать мысли, но всё, за что пыталась цепляться памятью, пылью улетало в пустоту. — Хорошо, пусть кукла! Но разве кукла обладает самостоятельностью? Обычно ненужные хозяевам марионетки хранятся в специальных земляных ямах. А Винсент… он действовал, существовал и без меня. Он рисовал картины в Карде, Карл писал мне, что он навещал их в Термине… Не я приказывала ему делать это!

— У Лелии также была некоторая степень свободы. Тебе знакома эта сказка?

— Да!..Но при чём здесь она?!

Латэ, не вставая с кресла, достал из шкафа книгу, и Мира почувствовала быстрый болезненный укол старого воспоминания: эту самую книгу читал Винсент в первый день после обращения, когда в этот самый кабинет зашла Мира…

— "Эрвин был вампиром, Лелия, его возлюбленная, смертной", — скороговоркой начал Латэ. — Впрочем, это нам неважно. Вот!

— В тёмной зале горели свечи, она лежала на каменном ложе, усыпанном яркими цветами. Лицо её было закрыто вуалью — она сильно разбила его при падении, но Эрвин откинул вуаль, не испугавшись, не отвратившись, поцеловал её истерзанные разбитые губы, а потом закричал, отрицая её смерть, споря со Смертью: "Она жива! Она будет моей!" Должно быть, он плохо видел от слёз: ведь Лелия была мертва, безнадёжно мертва…

— Прекратите! Пожалуйста! — но старик был безжалостен:

— Долго так продолжалось: годы, десятилетия, века… Но, говорят, однажды крышка гроба Лелии истончилась настолько, что начала пропускать лучи Солнца. Заметив ожоги на её чудесной бледной коже, Эрвин уложил её спать в свой гроб, а сам лёг в её постель. Тогда он заметил ужасные зарубки. "Отпусти меня", — прочитал он в неровных, тёмных от пропитавшей их крови полосках… Тогда он постиг ужас своего деяния: его Лелия мертва, давно мертва! Перед ним лишь кукла, сплетённая из нитей его воспоминаний, призрак, который он сотворил своим проклятием! Нет, меньше, чем призрак: тень настоящей Лелии! Нет… меньше, чем тень: сон-обманщик…

Следующей ночью он призвал свою рабыню и спросил:

— Здесь ли ты? С кем я говорю?

— Её нет здесь. Одно твоё проклятие, — ответствовал призрак Лелии.

Но Эрвин подошёл к ней, обнял, покрыл поцелуями её лицо и руки… Она была холодна и безжизненна, как все carere morte, но радостно отвечала на его ласки, как все, кто любит и любим. И он увидел на её лице отражение собственной улыбки…