Читаем без скачивания Френдзона: Выход - Дарья Волкова

— Но вы же сказали, что замужем!

— Сейчас и формально — да. В настоящий момент идет бракоразводный процесс. Как раз сегодня я встречаюсь со своим адвокатом, он мне сообщит все последние новости.

Ложь — да не такая уж и ложь… разве что в отношении «своего адвоката»… давалось легко, но желание уйти это не умаляло. Плюнуть на нормы хорошего поведения, встать развернуться и уйти? Но ее собеседник все же опередил ее.

— Интересная вы девушка, Марфа Тихоновна, — он встал — тоже вальяжно. Марфа последовала его примеру, но стояла ровно, практически навытяжку. — Впрочем, при таком отце… Я вам позвоню. Скорее всего, — он вдруг подмигнул Марфе, — мое решение будет положительным.

— Не трудитесь перезванивать, — Марфа повесила сумочку на сгиб локтя. — Я не буду у вас работать.

— Но почему?!

— Знаете, меня вот прямо сейчас… тошнит. Представляете, оказывается, меня укачивает.

***

Марфа шла мимо панорамных окон с видом на Москва-реку и кипела гневом. В первый раз она столкнулась с таким… с таким…. откровенным хамством и барством. Или ей просто раньше везло? Или ее фамилия выступала оберегом? Или это от класса ресторана зависит?

Очень хотелось после общения с этим «яхтсменом» отмыться. Так она и сделает. Приедет домой, примет душ, а потом снова займется просмотром вакансий. Только надо будет выбирать что-то попроще. Похожее на тот ресторан, в котором Марфа работала до отъезда в Мюнхен. Кстати, надо позвонить им. Ну а вдруг? Мало ли? Хотя с учетом ее положения…

Ладно. Приехать домой, отмыться от взглядов «яхтсмена», а потом заварить чай и подумать. Озвучив себе такой план, Марфа прибавила шагу. Бесконечный какой-то это двухпалубный. Но виды красивые, этого не отнять.

Прямо нечеловечески красивые. На фоне панорамного окна, прямо на фоне Москва-реки мелькнул знакомый широкоплечий силуэт, и Марфа резко остановилась. И повернулась.

За столиком у стеклянной поверхности сидела пара — в профиль к Марфе. Он и она. Рома и какая-то… какая-то!

Марфа отступила на полшага в сторону, меняя угол обзора. Да, сомнений нет. Это Ромка. Ромка, в очередном великолепно сидящем костюме, который, улыбаясь, что-то рассказывал девушке напротив.

Ракитянский, у тебя омерзительный вкус. Мама Марфы таких называла изделиями инкубатора пластической хирургии. Когда сделано все — и губы надуты, и скулы накачаны, и комки Биша удалены, и веки подрезаны. И получается абсолютно клонированная кукла — попробуй одну такую после пластического хирурга от другой отличи.

Она улыбается своим крупными губами, потом и вовсе смеется, всплескивает руками, откидывается на стуле. Да, невооруженным взглядом видно — пластический хирург не только с лицом поработал. И теперь надо показать весь товар. Лицом, так сказать. Точнее, грудью. А Ромочка напротив все улыбается и улыбается. И говорит, говорит, говорит.

Давай, Ракитянский, давай, улыбайся, работай языком. Девки млеют от того, как ты им улыбаешься и развешиваешь лапшу на уши.

Но не я.

Резко развернувшись, Марфа пошла к выходу из зала.

Глава 7. Выходя — выходи

Она долго сидела в машине — абсолютно бездумно. Ни о чем не думала. Но почему-то перед глазами то и дело возникало лицо Ромки с обаятельной улыбкой на красивых губах. И как он смотрел на это изделие инкубаторское. Внимательно, ласково, с улыбкой.

Марфа резко тряхнула головой — и в это время завибрировал телефон в кармане пиджака.

А вот и наш ласковый улыбчивый.

— Да? — с резким тоном она ничего не стала делать.

— Здравствуй, Марфа, — по его голосу ни за что не догадаешься, что он минут двадцать назад облизывался на девку с силиконовыми губами. — Мне нужно тебя видеть. Есть новости, и есть вопросы. К шести удобно будет?

Марфе очень хотелось ответить: «Можем прямо сейчас пересечься. Я недалеко от тебя. Чего время терять?». И послушать, что он на это скажет. А еще лучше — надо было подойти, там, в ресторане. И посмотреть на его реакцию.

Глупость. Какой детский сад. Это она — инфантильная малолетка. И к тому же, у него может не быть с собой каких-нибудь очередных документов, которые необходимо подписать. Марфа отвела от лица телефон, выдохнула. И вернула на место.

— Вполне.

— Отлично. Тогда я к шести приеду.

Марфа отбросила телефон на переднее пассажирское. Нет, сначала надо доехать до дома, принять душ, а потом уж думать… Думать, что сказать Роме. И стоит ли ему что-то говорить.

Мягко заурчал двигатель. А Марфа вдруг ощутила, как под горло внезапно подкатывает тошнота. Она опустила стекло, но там пахло сыростью с реки вперемежку с выхлопными газами, и пришлось снова поднимать стекло. Марфа вытащила бумажный платочек и подышала в него, старательно делая акценты на вдохе и выдохе. Полегчало.

В компанию к телефону на переднее пассажирское сиденье полетел скомканный бумажный носовой платок.

Нет, Марфе категорически противопоказано врать. Точно нельзя. Как тогда с головной болью, так и сегодня. Сказала, что ее тошнит — и вот вам пожалуйста.

Значит, придется сказать Роме. Нельзя и невозможно ему соврать. Несмотря на его улыбки изделию пластической хирургии. Снова подкатила тошнота, в этот раз легкая и быстро прошедшая.

Черт, Ракитянский, вот как ты это делаешь?!

Марфа сняла ногу с педали тормоза.

***

Неделя. Осталась неделя — и все. Он получит документы о разводе Марфы. И больше играть в благородство и безучастного высокопрофессионального господина адвоката не будет.

Хватит! Времени прошло достаточно. И через неделю ты, Мрыся, будешь официально свободной от статуса «жена». И мы поговорим. И не только поговорим. Даже если ты этого не хочешь.

Может, ты не хочешь и не готова. Я вот только ждать больше могу. Плохо мне, понимаешь? Без тебя плохо.

Мы же не сможем вычеркнуть то, что произошло. Сделать вид, что этого не было. И ради чего?! Клаус Штибер этого не стоит, поверь мне. Я теперь его знаю лучше, чем ты. Он и мизинца твоего не стоил. И через неделю будет тебе уже никто.

Мы все обнулим, Мрыся. Мы выйдем на исходную позицию. Поговорим. И начнем нашу с тобой историю. Только нашу с тобой. Одну на двоих.

Иначе быть не может.

***

Душ не особо помог. Тошнота несколько раз подступала — и отступала. Промокая влажное тело полотенцем, Марфа вдруг запоздало сообразила, что это, возможно, токсикоз. При беременности бывает. Хотя, кажется, токсикоз — явление утреннее. Надо будет почитать в интернете. А еще лучше — спросить у мамы. Мама точно все про это знает. Правда, прежде чем сообщать родителям о своей беременности, надо